Лето 1969 - Хильдебранд Элин. Страница 2

У Тигра за спиной школьный диплом и один семестр колледжа в Университете Фремингейма. Слушает Led Zeppelin и The Who, любит скоростные машины. Мечтает в один прекрасный день поучаствовать в гонке «Инди-500».

А потом Кейт внезапно проваливается в прошлое. Тигр родился на неделю позже положенного срока и весил около четырех с половиной килограммов. Первые шаги сделал в десять месяцев – довольно рано, ведь ему не терпелось догнать Блэр и Кирби. В семь лет он мог поименно перечислить всех игроков «Ред Сокс», его любимчиком был Тед Уильямс. В двенадцать Тигр совершил три хоум-рана подряд в финальной игре Малой лиги. На восьмом году обучения его выбрали президентом класса, после чего он стремительно и благоразумно потерял интерес к политике. Как-то в дождливый день на Нантакете Тигр от нечего делать сыграл в боулинг и вскоре победил на своем первом турнире. Потом, в старшей школе, увлекся футболом. Тигр Фоли поставил все рекорды среди ресиверов в средней школе Бруклина, включая общее количество набранных ярдов – рекорд, который, по прогнозам тренера Бевилаквы, никогда не будет побит. Сына приглашали играть за «Пенн Стейт», команду Университета Пенсильвании, но Тигр не хотел уезжать так далеко от дома, а команда Массачусетского университета была не такой классной. По крайней мере, так утверждал Тигр. Кейт подозревает, что сыну просто надоело играть, или, может, он решил уйти на самом пике бейсбольной карьеры, ну или совсем не желал еще четыре года торчать на студенческой скамье. Кейт очень хотелось бы сказать, что если бы Тигр поступил в колледж, какой угодно, или остался на заочном в университете, то сейчас не оказался бы в таком положении.

– Не забудь, ты обещала заехать к Мэджи, – напоминает Тигр.

Мэджи. Он волнуется о Мэджи. Тигр и Мэджи сходили на первое свидание в день, когда пришло то самое письмо, и с той поры не разлучались. Сама-то Кейт считает, что завязывать отношения за две недели до отправки на войну неразумно, но, вероятно, сыну нужно было отвлечься. Кейт согласилась заглядывать к Мэджи, ведь Тигр сказал, что та очень расстроена его отбытием. Но девушка, с которой встречались две недели, не может тревожиться больше родной матери солдата.

Срок службы составляет тринадцать месяцев, это не на всю жизнь, но некоторые из матерей здесь, возле призывного пункта, сами того не подозревая, прощаются навсегда, и Кейт уверена, что она – одна из них. Другие матери ведь не натворили ничего такого. А она заслужила наказание. Целых шестнадцать лет наслаждалась каждым счастливым днем, подспудно ощущая, будто берет их взаймы и рано или поздно придет срок платить по счетам. Кейт думала, это будет рак, или авария, или пожар. Она никогда не задумывалась, что может потерять сына. Но прямо сейчас она стоит здесь. По собственной вине.

– Я люблю тебя, ма, – говорит Тигр.

Обычно она отвечает: «Я тоже люблю тебя», но сейчас выпаливает:

– Прости меня. – Кейт сжимает Тигра в объятиях так крепко, что ощущает все его ребра под легкой ветровкой. – Прости меня, сыночек.

Тигр целует ее в лоб и держит за руку до самой последней секунды. Когда он наконец заходит в призывной пункт, Кейт стремительно влетает в автомобиль. Через окно она видит, как Тигр выпрямляется и расправляет плечи. Кейт переводит взгляд на свои сжимающие руль пальцы. У нее нет сил смотреть, как сын исчезает.

Июнь 1969-го

Both Sides, Now

[3]

Они уезжают на Нантакет, как всегда, в третий понедельник июня. Экзальта Николс, бабушка Джесси по маме, помешана на традициях, а когда дело доходит до летних обычаев и ритуалов, у нее и вовсе крышу сносит.

Третий понедельник июня попадает на тринадцатый день рождения Джесси, и поэтому его отмечать не будут. Джесси только того и надо. Все равно без Тигра праздник не праздник.

Джессика Левин («Рифмуется с “королева”, как говорит она посторонним) – младшая из четырех детей. Ее сестре Блэр двадцать четыре, она живет на Коммонвелс-авеню. Блэр замужем за профессором Массачусетского технологического института Ангусом Уэйленом. В августе у них должен родиться первенец, а значит, Кейт, мама Джесси, вернется в Бостон помогать с младенцем и оставит младшую дочь вдвоем с бабушкой на Нантакете. Экзальта не из тех теплых и милых бабушек, которые пекут печенье и треплют за щеки. Для Джесси каждая встреча с бабулей – как сигануть головой в колючий куст: вопрос даже не стоит, поцарапается она или нет, вопрос в том, где и как сильно поцарапается. Джесси пыталась обсудить с Кейт возможность возвращения с ней в Бостон, но мать твердила одно:

– Не стоит портить летний отдых.

– Да он не испортится, – настаивала Джесси.

По правде сказать, досрочное возвращение в город, наоборот, спасло бы лето. Лесли и Дорис, подружки Джесси, остаются в Бруклине, будут плавать в бассейне загородного клуба, пользуясь членством семьи Лесли. Прошлым летом за время отсутствия Джесси девочки сблизились. Их дружба окрепла, а Джесси оказалась в зыбкой позиции. Лесли среди подруг главная, потому что она милая блондинка, а ее родители время от времени обедают у Тедди и Джоан Кеннеди [4]. Иногда Лесли дает понять Джесси и Дорис, что делает им одолжение, считая подругами. Она вполне крута, захочет – будет тусить с Пэмми Поуп и другими популярными девчонками. Если Джесси уедет на все лето, может навсегда потерять Лесли.

Кирби, вторая старшая сестра Джесси, – студентка в Симмонс-колледже. Споры Кирби с родителями всегда шумные и чрезвычайно интересные. Годами подслушивая родительские разговоры, Джесси поняла, в чем проблема: Кирби – «вольная птаха», которая «никак не поймет, что ей на пользу». В Симмонсе Кирби дважды меняла специализацию, потом попыталась основать собственное направление – гендерные и расовые исследования, – но декан его отверг. Тогда Кирби решила, что будет первой в мире студенткой, которая выпустится из Симмонса вообще без всякой специализации. Однако декан снова сказал «нет».

– Он заявил, что окончить университет без специализации – все равно что прийти на церемонию вручения дипломов голой, – рассказала Джесси сестра. – А я ему ответила, что не стоит меня провоцировать.

Джесси представляет, как Кирби дефилирует через сцену за дипломом в чем мать родила. Сестра еще в старших классах начала участвовать в политических протестах. С доктором Мартином Лютером Кингом – младшим она промаршировала через трущобы и опасные районы от Роксбери до парка Бостон-Коммон, где ее разыскал и увел домой папа Джесси. За прошлый год Кирби приняла участие в двух антивоенных протестах, оба раза ее арестовывали.

Арестовывали!

Родители потеряли всякое терпение. Джесси слышала, как мама говорила: «Мы ей ни цента не дадим, пока она не научится играть по правилам!» Но теперь Кирби для них не самая большая головная боль.

Самая большая проблема – брат Джесси Ричард, которого все зовут Тигр. Его призвали в армию в апреле. После базовой подготовки Тигра направили на Центральное плато Вьетнама в составе роты «Чарли» двенадцатого полка третьей бригады Четвертой пехотной дивизии. Что пошатнуло основы семьи. Все они верили, что на войну отправляют только юношей из рабочего класса, но никак не звездных учеников средней школы Бруклина.

В школе Джесси все по-разному отреагировали на призыв Тигра. Пэмми Поуп пригласила ее в гости на ежегодный семейный пикник в честь Дня поминовения, но Джесси отказалась из-за дружбы с Лесли и Дорис, их-то не позвали. Как-то в один июньский понедельник школьный психолог мисс Флауэрс вызвала Джесси с урока – проверить, как она справляется. Это было занятие по домоводству, и уход Джесси вызвал бурную зависть у других девочек, которые сражались со швейными машинками, пытаясь дошить синие вельветовые жилеты в срок до конца четверти. Мисс Флауэрс отвела Джесси в свой кабинет, вскипятила воду в электрическом чайнике и приготовила чашку горячего чая. Джесси не пила горячий чай, к тому же предпочитала кофе – Экзальта разрешала ей выпить одну чашку кофе с молоком за воскресным бранчем, невзирая на протесты Кейт, дескать, девочка не вырастет, – но Джесси понравилось уютное гнездышко кабинета мисс Флауэрс. Психолог открыла деревянный ящик с экзотическими чаями – ромашка, цикорий, жасмин, – и Джесси выбрала вкус со всей тщательностью, будто от этого зависела ее жизнь. Она взяла гибискус. Пакетик болтался в чашке несколько минут, но чай все равно стал только бледно-оранжевым. Джесси бросила три кубика сахара, опасаясь, что напиток окажется безвкусным. Так и вышло: получилась оранжевая сладкая водичка.