Алькатрас и рыцари Кристаллии - Сандерсон Брэндон. Страница 12

Тетя Закия кивнула своей светловолосой головой.

— Это довольно любопытная технология, которую разработал Институт Куаналу из Халаики, используя пески, открытые твоим отцом много лет назад. При помощи нее можно моментально преодолевать громадные расстояния, ограничиваясь вполне адекватным количеством светопеска. Мне доводилось читать крайне интересные статьи по этой теме.

Я моргнул. Кажется, я уже упоминал о несоразмерном умственном багаже, присущем клану Смедри. В наших рядах на удивление высока доля профессоров, исследователей и ученых. Мы будто плод нечестивого союза между семейкой Брейди [1] и целым департаментом почетных профессоров Калифорнийского Университета Лос-Анжелеса.

— Вы ведь профессор, да? — с укоризной спросил я.

— Ну да, конечно, дорогой! — воскликнула тетя Закия.

— В области силиматики?

— Именно так; как догадался?

— Простое везение, — ответил я. — Вы когда-нибудь слышали о теории, что Окуляторы, помимо своих Линз, могут заряжать еще технологические разновидности стекол?

В ответ она хмыкнула.

— Вижу, ты успел пообщаться с отцом.

— С отцом?

— Мне прекрасно известно о его статье, — продолжила тетя Закия, — но я на это не куплюсь. Утверждать, что Окуляторы были чем-то вроде светопеска в человеческом обличии. Это же нелепо, тебе так не кажется? Как песок может иметь человеческий облик?

— Я…

— Я готова признать, что некоторые расхождения и правда существуют, — продолжала она, не обращая внимания на мою попытку вмешаться. — Но твой отец попросту спешит с выводами. Это вопрос требует гораздо большего изучения, чем он в него вложил! Изучения людьми, которые лучше разбираются в чистой силиматике, чем этот шаромыга. О, кстати говоря, похоже, у тебя на носу зреет прыщ. Какая досада, что вон тот мужчина в соседней карете только что сделал твой снимок.

Я подпрыгнул и глянул вбок, где притормозил другой экипаж. Сидевший в ней мужчина держал в руках стеклянные квадраты где-то с фут шириной и, направив на нас, хлопал по ним пальцами. И хотя для меня все это было по-прежнему в новинку, я был более, чем уверен, что этот агрегат был чем-то вроде тихоземской фотокамеры. Заметив, что он привлек мое внимание, незнакомец опустил стеклянные пластины, наклонил свою кепку в мою сторону и поехал дальше.

— И что это было? — спросил я.

— Ну, дорогой, ты ведь прямой наследник семьи Смедри — да еще и Окулятор, выросший в Тихоземье. Это, скажем так, привлекает внимание окружающих.

— Люди про меня знают? — удивился я. Я знал, что родился в Нальхалле, но считал, что в Свободных Королевствах уже об этом забыли.

— Конечно знают! Ты настоящая знаменитость, Алькатрас — Смедри, который таинственным образом исчез в раннем детстве! О тебе написаны сотни книг. Когда несколько назад до нас дошла новость, что ты рос в Тихоземье, это только подогрело всеобщий интерес. Думаешь все эти люди пялятся на нас из-за меня?

Мне еще не доводилось бывать в Нальхалле (еще бы), поэтому люди, которые стояли вдоль улицы и наблюдали за дорогой, вовсе не казались мне чем-то из ряда вон. Теперь же я заметил, что многие из них указывали на нашу карету.

— Битые Стекла, — прошептал я. — Я прямо как Элвис.

Вы, жители Свободных Королевств, можете и не знать этого имени. В прошлом Элвис был могущественным тихоземным монархом, известным своими пылкими речами перед согражданами, диковинной обувью и тем, что на самого себя походил меньше, чем его подражатели. В итоге он бесследно исчез при таинственных обстоятельствах в ходе секретной библиотекарской операции.

— Понятия не имею, кто это, дорогой, — сказала в ответ тетя Закия. — Но кем бы он ни был, в известности он тебе явно уступает.

Я ошарашенно сел на место. Дедушка Смедри и остальные уже пытались объяснить мне всю важность нашей семьи, но я так и не понимал этого до конца. У нас был замок размером с королевский дворец. Мы распоряжались несметными богатствами. Владели магическим даром, которому остальные могли лишь завидовать. О нас были написаны целые полки книг.

Именно тогда, во время той самой поездки в карете, до меня, наконец, дошло. Мне стало ясно. Я знаменит, — подумал я, расплываясь в улыбке.

Этот момент стал крайне важной вехой на моем жизненном пути. Именно тогда я начал понимать, какая сила сосредоточена в моих руках. Слава меня не пугала. Она меня будоражила. Вместо того, чтобы прятаться от людей с силиматическими камерами, я начал махать им рукой. Тогда они стали с еще большим рвением наводить на меня свои стекла, и их внимание грело мне душу. Грело так, будто я купался в лучах солнечного света.

Говорят, что слава мимолетна. Что ж, ко мне она цеплялась с упорством прилившей к тротуару жвачки, почерневшей от того, что по ней прошлись добрую тысячу раз. Я так и не смог ее стряхнуть, как ни старался.

Еще говорят, что слава поверхностна. Но легко сказать, когда сам не провел все свое детство, кочуя от семьи к семье, отвергнутый и брошенный из-за проклятья, заставляющего ломать все, чего ни коснешься.

Слава чем-то похожа на чизбургер. Возможно, это не лучшая и уж точно не самая здоровая еда, но набить живот ей можно. Когда так долго голодаешь, уже не заботишься о том, насколько вреден или полезен твой обед. Подобно чизбургеру, слава утоляет человеческую потребность, и так приятна на вкус, когда берешь в рот очередной кусочек.

И лишь спустя много лет понимаешь, во что эти самые кусочки превратили твое сердце.

— Вот мы и на месте! — сообщила тетя Закия, когда карета начала сбавлять ход. Я был удивлен. Узнав, что мой кузен Фолсом охраняет одну из бывших Библиотекарей, я рассчитывал, что кучер привезет нас к полицейскому участку или какому-нибудь тайному убежищу. Но карета остановилась в торговом районе с небольшими магазинчиками, встроенными прямо в фасады замков. Расплатившись с кучером стеклянными монетами, Тетя Закия спустилась на землю.

— Вы вроде говорили, что он стережет библиотекарского шпиона, — сказал я, выбираясь из кареты следом за ней.

— Так и есть, дорогой.

— И где именно он этим занимается?

Тетя Закия указала на магазин, который подозрительно напоминал кафе-мороженое.

— Где же еще, как не там?

Глава 6

Однажды, когда я был еще совсем ребенком, приемная мать отвезла меня в общественный бассейн. Это было очень давно, так давно, что у меня почти не сохранилось воспоминаний о том случае. Мне тогда, наверное, было года три или четыре.

В моей памяти сохранился один образ: группа стоящих у дороги зданий странной формы. Мне уже доводилось видеть их раньше, и меня всегда мучал вопрос, что там находится. По виду это были три или четыре куполообразных сооружения, каждое размером примерно с дом.

Когда мы проходили мимо, я спросил у приемной матери: «Мама, а что это такое?»

— Это место, куда ходят всякие сумасшедшие, — ответила она.

Я и не догадывался, что в моем городе есть психбольница. Но было занятно выяснить, где именно она находится. После этого я несколько лет кряду рассказывал об этом, когда в разговоре касался психических заболеваний. Будучи ребенком, я гордился знанием о том, куда отправляют сумасшедших, когда они… ну, сходили с ума.

Когда мне было лет двенадцать, уже другая приемная семья снова провозила меня мимо того же сооружения на машине. К тому моменту я уже умел читать. (Как видите, я был довольно развит для своего возраста.) Я заметил знак, висевший на куполообразных зданиях.

И говорилось там вовсе не о лечебнице для душевнобольных. А о том, что в здании находится церковь.

И тут я вдруг понял. Фразу «место, куда ходят всякие сумасшедшие» мы с моей приемной матерью понимали совершенно по-разному. Все эти годы я с гордостью объяснял людям, где находится психбольница, ни сном ни духом не ведая, как сильно мои слова расходятся с правдой.