Вестники дальних дорог (СИ) - Эльтеррус Иар. Страница 66

— Раз люди достойны того, наградим, — кивнул вождь. — Значит, в вашей отрасли относительный порядок?

— Именно так, товарищ Сталин, — подтвердил нарком. — Да, работы очень много, но мы справляемся. Особенно теперь, когда появилось столько новых рабочих рук. Эмигранты из Миросплетения работают так, словно у них каждый день — последний. И учатся, как проклятые.

— Это очень хорошо, — кивнул Сталин, снова набив свою трубку и закурив. — Надо, пожалуй, резко увеличь набор эмигрантов, раз они оказались настолько полезными. Лаврентий, передай Терещенко, что есть такое мнение.

Берия молча кивнул, записав еще строчку в блокнот. Иосиф Виссарионович встал, прошелся и замер у окна. Некоторое время молча смотрел в него, затем снова обернулся к столу.

— А что у нас с транспортом?

— Одной стороны хорошо, — открыл лежащую перед ним папку Синегубов, — а с другой — отвратительно. Система порталов очень облегчила нам жизнь, к тому же производить новые и включать их в общую сеть мы можем уже самостоятельно.

— Да? — оживился вождь. — Где их производят?

— На трех заводах. В Новокузнецке, Владивостоке и Харитоновске.

— Харитоновск? Это где?

— На острове Советский, — сообщил нарком транспорта. — Также планируется еще два. Один на Новом Марсе, а один на Надежде — это новая, относительно далекая колония примерно в тридцати световых годах. Именно туда недавно прибыли шахтеры из двадцать второго века. Также неплохо было бы поставить заводы где-нибудь в окрестностях Мадрида и Лондона, когда они будут взяты.

— Возьмем, — усмехнулся Сталин. — Что ж, планов у вас громадье. Но вы говорили и о проблемах.

— Проблемы у нас с наземным и воздушным транспортом, — тяжело вздохнул Синегубов. — Нам его катастрофически не хватает, порталами все не перевезешь, пропускной способности не хватит. И если с автомобилями дело понемногу идет на лад, то с флаерами и стратосферными грузовозами, не говоря уже о космических челноках для Марса и других планет системы, дело пока не идет. Технологии нам товарищи с «Петрограда» передали, заводы помогли построить, персонал обучили, но наши инженеры и рабочие гонят брак. До девяносто пяти процентов продукции идет на свалку. Мы пытались установить причины при помощи ведомства Лаврентия Павловича, чекисты посадили пару десятков вредителей, но это ничего не изменило. И что делать я, простите товарищ Сталин, не знаю. Скрывать проблемы — последнее дело, поэтому обращаюсь за помощью.

— Если честно, я тоже в некоторой растерянности, — задумчиво произнес вождь. — Лаврентий, твои люди действительно ничего не выяснили?

— Ничего необычного, расхлябанность и безалаберность, — отозвался тот. — Значит, посадка разгильдяев ситуацию не исправила?

— Не исправила, — подтвердил Синегубов.

— Позвольте? — спросил фон Бревен.

— Да, слушаем вас, — обернулся к нему Сталин.

— Думаю, стоит откомандировать на заводы наших инженеров, — предложил полковник. — Пусть они проверят всю технологическую цепочку. Есть у меня мысль, что где-то она нарушается. Не тот металл используют или еще что. Если согласны, я могу сегодня же отправить на заводы Инголина и Москитина с учениками. Скорее всего они для начала пошлют именно учеников, а сами вмешаются, если те что-нибудь обнаружат.

— Хорошая мысль, — кивнул вождь. — А бумаги мы инспекторам выпишем такие, что директора будут навытяжку перед ними стоять и потеть от страха. А теперь последний вопрос на сегодня. Что у нас с магией?

— В каком именно плане, товарищ Сталин? — осторожно поинтересовался Бронников.

— Сколько у нас магов сейчас и сколько будет в будущем?

— На данный момент наняты на сорок лет и подведены под клятву верности на этот срок больше двенадцати с половиной тысяч обученных одаренных, — Николай Иванович и до сих пор избегал слова «магия», хотя самя являлся магом и даже успел кое-чему научиться. Материалистическое мировоззрение протестовало против всей этой антинаучной чуши. — Но к настоящему времени больше половины из них изъявили желание «войти в клан», то есть стать гражданами Советского Союза. Остальные пока присматриваются и сомневаются, но очень похоже, что последуют примеру первых. Одаренные очень разной квалификации и разных направлений, поскольку учились во множестве школ, а некоторые и вовсе либо самоучки, либо обучались по схеме «учитель-ученик». Наш наркомат только недавно создан, поэтому мы еще не всех приспособили к делу. Нашим специалистам очень требуется консультация товарищей Хрыга или Кериана, многие вещи нам до сих пор непонятны. Например, что делать с адептами Ярости, Смерти, Мудрости, Света, Тьмы, Хаоса, а прежде всего, с некромантами. Последние предложили массово поднимать трупы и использовать их на простых работах, но я сомневаюсь в целесообразности этого. Все-таки ходячие мертвецы — это не то, что захочет увидеть на улицах городов наше население. Вопрос вне моей компетенции, прошу дать указания. Наши люди в Миросплетении, не разбираясь в вопросе, нанимали всех желающих, не понимая, для чего те пригодны. Вот со стихиалами все ясно. Они помогают в строительстве, прокладывают прекрасные дороги в любой глуши, укрепляют металлы, обеспечивают осадки в нужное время и попутный ветер для наших парусных кораблей. Благодаря огневикам мы напрочь забыли о лесных и степных пожарах. Но что делать с вышеуказанными категорями одаренных работники наркомата не имеют никакого понятия.

Вождь посмотрел на фон Бревена, тот согласно кивнул и сказал, что отправил сообщение Кериану, завтра тот навестит наркомат биоэнергетики. Хрыг не сможет, поскольку сейчас ставит защиту на шести новых советских островах.

— Хорошо, — кивнул Сталин. — Но вы ничего не сказали о том, сколько нам ждать магов после окончания обучения студентами.

— Больше ста двадцати тысяч принесших нам клятву верности одаренных сейчас обучаются по всему Миросплетению, — ответил Бронников, порывшись в своей папке. — Многих направлений, но больше всего пространственников. Вот только дело в том, что найм продолжается. И вскоре нам станет некуда отправлять учиться новых студентов, поскольку все доступные места в школах Миросплетения будут заняты нашими людьми. До этого осталось совсем недолго.

— Вот как? — озадачился вождь. — Тогда я вижу только один выход. За любые деньги нанимать как можно больше опытных магов-преподавателей и организовывать новые магические школы на нашей территории. Лаврентий, передай Терещенко, пусть займется этим вопросом.

Берия кивнул, опять записав пару строк в блокноте.

— На сегодня все, — окинул каждого взглядом Сталин. — До свидания, товарищи!

Карл Генрихович выходил последним и еще не покинул кабинет, когда ему поступило срочное сообщение о том, что Путник, карайн Артема, ощутил своего симбионта и исчез, как и в прошлый раз превратившись в двухмерную тень, отправившись к нему. Сперва полковник хотел сообщить об этом Иосифу Виссарионовичу, но по здравому размышлению отказался от этой мысли. Вождь Страны Советов в последнее время рассматривал «Петроград» вместе со всем экипажем, как свою собственность, не понимая, что это отнюдь не так, и помогают ему по доброй воле. Видимо, после возвращения Артема придет время двигаться дальше.

— Ну и когда за нами придут? — раздраженно спросил Костик Аненкин, второй из курсантов школы милиции, прикомандированных к инспекторам с «Петрограда».

— Не знаю! — раздраженно ответила Айянка. — Уймись уже, мне тоже холодно, хватит ныть, ты же мужчина!

Парень тяжело вздохнул, хмуро покосился на нее, но умолк. Потом отошел в сторонку и закурил, топчась на месте. Ветер действительно был пронизывающим и насквозь продувал теплые, как будто, шинели. Полувампирше Костик никогда не нравился, он все время ворчал, как старый дед, чего-то хотел, все было не по нему. И начальство — сплошные идиоты, и сокурсники дурачье, и то плохо, и здесь все не так. Один он — идеал. Вот только другие не разделяли его точку зрения, поскольку человечишко был откровенно гнилой. Зачем только таких в милицию берут? Он же начнет топтаться по людям! Если честно, однажды, после очередных высказываний Аненкина, Айяна даже рассказала об этом куратору группы, хоть и не хотелось. Но Костик откровенно достал, причем не только ее. Как можно себя так вести? Тем более взрослому мужчине. Страна только из большой войны вышла, всем много чего не хватает, не только тебе! Но они молчат и работают, а ты ноешь, как последнее ничтожество. Противно!