Частная Академия (СИ) - Ланская Алина. Страница 30

— Долго рассказывать, — пожимаю плечами. — Но если хочешь…

— Если ты сама хочешь, — мягко поправляет меня Тарас. В его глазах я вижу сочувствие.

Я много раз твердила себе, что ни в чем не виновата, что мне нечего стыдиться. Наверное, это самовнушение мне помогает, и я относительно легко рассказываю Тарасу все. И про день рождения в машине Баева, и про то, как попала на вписку. Даже про то, что теперь буду жить в его пентхаусе и что подписала трудовой договор.

Только о цветах на день рождения не упоминаю. Жду, что Тарас сам скажет, но он молчит, а когда начинает говорить, то совсем не про свой подарок.

— Ну ты и попала, м-да… — Он сокрушенно качает головой. — Не в том месте, не в то время, не с теми людьми. Ты знала, что традицию издеваться над умными, но бедными завел Баев? Пока он здесь не учился, такой сегрегации не было.

— В академии мало что происходит без его ведома, да? — И, не дожидаясь кивка Тараса, продолжаю: — Так это он все устроил, да? Сволочь!

— Ну, те, кто платят, всегда недолюбливают тех, кто не платит, Артем просто структурировал и систематизировал это неравенство, — объясняет Тарас. Ему явно не нравится то, что он рассказывает. — Баевы — хозяева здесь, они привыкли, что им должны подчиняться. Кругом их рабы, даже если эти рабы умнее, талантливее, способнее.

— Ужас какой! Почему об этом не пишут в буклетах для абитуриентов?

— Они покупают задешево мозги, потом на них делают миллионы или миллиарды. Много выпускников работают в компаниях сенатора. Их с первого курса нагибают. Без прямого насилия, Темный любит морально ломать людей, чтобы у них не осталось самоуважения, понимаешь?

— Угу.

— Как он к тебе относится? — негромко спрашивает Тарас. — Раньше каждые полгода менял обслугу, с ним мало кто выдерживал.

— А ты откуда знаешь? Вы с ним хорошо знакомы?

Мне кажется, я задала вопрос, на который Тарас отвечать не хочет. Он нервно барабанит пальцами по своему колену, но в конце концов все же объясняет:

— Мой отец всю жизнь до самой смерти работал на сенатора Баева. Я неплохо знаю эту семью. Так что Темный…

— Точно не самый приятный парень на свете, — усмехаюсь я. — Но мы мало общались после того, как он привез меня. Он обещал защитить меня от Шумского…

— Значит, так и будет. Стэн не попрет против Баева, ты в безопасности. Не принимай на себя придирки Артема, но старайся его не раздражать.

Похоже, Тарас не возражает, что я буду жить в доме другого парня. И я даже не знаю, как на это реагировать. Наверное, я все-таки иного ждала, но чего? Я же хотела, чтобы Тарас все понял правильно и не отвернулся от меня. Так вроде и происходит, но все равно в груди что-то больно царапает.

— Просто делай, что обещала, и не попадайся ему на глаза, — продолжает давать советы Тарас. — Приставать к тебе он никогда не станет, за это можешь не волноваться.

— Почему это? — перебиваю Тараса. Нет, я рада, конечно, и сама чувствую, что не интересую Баева, но откуда такая уверенность?!

Тарас вдруг встает и пододвигает ко мне свой пуф, садится рядом и берет мою руку в свою. Не выдергиваю ладонь, но и не заостряю внимание на ощущениях. Меня почему-то больше интересует ответ на мой вопрос.

— Дело не в тебе, ты очень красивая, Мира. Ты такая… увидишь один раз и уже не забудешь. Но Баеву не интересны отношения с нормальными девушками. Ладно, ты все равно узнаешь, раз живешь в пентхаусе. Он спит только с элитными эскортницами. Так что тебе ничего не грозит с Баевым. А вот я задолжал тебе настоящее свидание и очень хочу вернуть долг.

Глава 27

Мы выходим из корпуса и гуляем по огромной территории кампуса. Тарас берет меня за руку и не выпускает ее всю нашу прогулку. Мимо проходят студенты, кто-то с удивлением оборачивается на нас, кто-то здоровается с Тарасом, но большинству до нас нет никакого дела. И это радует.

Я так ждала нашу встречу, переживала, как она пройдет. Ничего ужасного не случилось, наоборот — все просто супер, я ему нравлюсь, Тарас открыто это признал, позвал на свидание, понял мою ситуацию с Шумским и Темным. Но я почему-то облегченно выдыхаю, когда сажусь в автобус, чтобы вернуться в пентхаус. Одна, без Тараса, разумеется.

Мысли мгновенно уносятся вперед — с сожалением смотрю на часы. У меня сегодня уборка, Филипп говорил, что каждый день, а еще столько всего назадавали! Мне бы в читалку, да куда там! К тому же есть хочется! Вспоминаю про бокс с сэндвичем и быстро уминаю его прямо в автобусе. Рядом пожилая женщина в старомодном берете с любопытством меня разглядывает.

— Так это ты у хозяина убираешься теперь, что ль? — спрашивает она. — Одна?

— Я в пентхаусе… а почему «у хозяина»?

— Так все здание это его! В смысле — Баевых. На каждом этаже по две квартиры, там разные шишки столичные живут, когда к нам приезжают, да и не только. Сенатор этот дом строил, ну и для себя отгрохал хоромы двухэтажные. Теперь его наследник в них живет.

Нервно улыбаюсь. Да уж, можно было и самой догадаться.

— А здесь есть хоть что-то, что не принадлежит сенатору и его семье?

— Не-а, — спокойно произносит женщина. — Все их вокруг. Жалко мне тебя, девонька, наплачешься ты еще с ним.

Даже не уточняю, про кого она. И так понятно.

— Как ты вообще здесь оказалась-то? — Женщина словоохотлива, мне это нравится. Может, расскажет что-то полезное. — Ты ж студентка? У хозяина дольше, чем на два-три месяца, никто не задерживается. Сначала наши у него убирались — не понравилось, потом из города к нему ездили. И тоже выгнал! Он как летом уехал, мы все перекрестились на радостях, так вон оно, вернулся!

— А что именно не нравится Артему? — Решаю направить разговор в нужное мне русло. — Пентхаус стерильно чистый, я вчера когда сливала из пылесоса…

— Ты не глупи, — перебивает женщина. — Ты пойди к Филиппу, и пусть он тебе роботов-пылесосов выдаст. И не тряпками протирай — есть же пылесосы и для мягкой мебели и для дерева, с антиквариатом там сложнее, так он же только на первом этаже, а второй — Артем под себя переделал…

Из автобуса выхожу с четким планом действий. Мне нужно не просто выжить в этой академии, но и получить лучшее образование. И если у кого-то паранойя насчет чистоты, то я и с этим справлюсь!

По пути просматриваю короткий ролик, который прислала мама. До аварии никогда не думала, что могу плакать при виде того, как папа делает упражнения, лежа в кровати. Он сильный, самый сильный человек на свете. Он справится! Он снова будет ходить. А я никогда его не подведу. Вечером обязательно позвоню домой; придется врать, но правду о том, где я теперь живу и чем мне приходится заниматься, я им не скажу.

— Девушка! — Меня окликает мужской голос, и я наконец отрываю взгляд от мобильного. — Вам разве сюда?

На меня выразительно смотрит швейцар. И тут до меня доходит. Ну, конечно, я же подошла к главному красивому входу, а не к тому, что за углом, для персонала.

— Нет, не сюда, — пожимаю плечами. — Ошиблась.

Меня не коробит вот такое разделение людей. Наверное, мое самолюбие повернуто в другую сторону. Я не считаю себя хуже тех, кто заходит в дом с парадного входа, не стремлюсь стать такой, как они. И вообще наш дом намного уютнее и человечнее, что ли, чем роскошный пентхаус Баева.

Нахожу Филиппа — администратор отдает распоряжения двум мужчинам в униформе. Терпеливо жду, когда он освободиться, а потом вежливо, но без мольбы в голосе прошу его о помощи.

— Не думаю, что Артем Александрович согласится. — Филипп смотрит на меня недоверчиво, а в его глазах я читаю: «Не думаю, что тебе это поможет, девочка». — Этот дом оснащен самой современной техникой, конечно, у нас есть то, что вы просите. Но Артем Александрович не давал таких распоряжений.

— Вряд ли он будет вникать в такие мелочи. Моя задача — чтобы было максимально чисто. Разве для этого нельзя использовать все подручные средства?