Дворянин с кувалдой (СИ) - Старновский Антон. Страница 2
Всего получается шестьдесят килограмм, так как гриф — всегда двадцать.
Ложусь на скамью, покрепче сжимаю железную палку, и…
Хоп-хоп-хоп-хоп-хоп.
Так, даже не чувствую, понятно.
Добавляю вес, теперь гриф вместе с блинами весит сто двадцать. Пытаюсь поднять, и…
Хоп…хоп…хоп…
Вот этот вес идёт уже заметно сложнее, хотя и всё ещё идёт. Думаю, если попробовать выжать на максимум, сделаю около тридцати повторений.
В конце концов, навесив на штангу сто шестьдесят килограмм, по итогу смог поднять их всего несколько раз. А это значит, что предел моих сил на данный момент — это примерно сто шестьдесят пять, сто семьдесят килограмм.
Но эти цифры ничего не говорят без учёта моих габаритов. А тут, как нельзя кстати, рядышком стоят весы, а на стене нарисована разметка для измерения роста.
— Шестьдесят килограмм…
Охренеть не встать! Вот это новость…
— Метр восемьдесят.
С ростом дела намного лучше, но, учитывая маленький вес… я тот ещё червь.
Мда-а-а… данные для начала у меня, можно сказать, минимальные.
И это радует! Чем меньше я сейчас, тем дольше будет длиться мой путь по возвращению прежней силы. А значит, должно быть весело.
Кстати, а что по поводу моей новой жизни-то?..
Кто я такой, как зовут, и где нахожусь?
Ну, пока что очевидно, что я в России. Потому что ублюдки снизу говорили на русском. Да и выглядели как славяне. Фамилия моя… Антонов. Так назвал меня здоровяк со шрамом. И… меня хотели убить.
За что? Почему?
Ответов пока что не имеется, и в памяти ничего не всплывает. Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы я всё вспомнил.
Судя по тому, что увидел в отражении зеркала, мне около восемнадцати лет. Ещё совсем юнец. Со внешностью, кстати, повезло. Если опустить тот факт, что я та ещё глиста, в целом же — очень даже симпатичный. Светлые волосы, симметричное лицо. Даже, я бы сказал — благородное.
Вполне возможно, что я аристократ.
Так же называют этих знатных людей, живущих на земле?
Насколько я знаю, в России тоже есть аристократия. Будет неплохо, если и я к ним отношусь. Ведь аристократы заметно выделяются на фоне остальных людей. Имеют много денег и влияния.
Собственно, на этом пока что всё.
Такие вот вводные.
Ладно, в этом доме я уже засиделся, поэтому пора уходить. Спустившись на первый этаж и подойдя к входной двери, почувствовал странный запах… будто что-то горело.
Оу, чёрт!
Со стороны бассейна и жаркой комнаты действительно валит дым. Причём, довольно густой. А также во всю слышится характерный треск.
Видимо, во время драки кто-то всё-таки задел ту средних размеров хреновину, в которой лежали поленья и горел огонь. Может, внутрь залетело чьё-то полотенце, и из-за этого разгорелся пожар.
Спасать тех ублюдков, я, очевидно, не буду.
Как минимум потому, что они хотели меня убить. А оставлять жизнь своим врагам ни за что нельзя. Да и опасно это делать. Сам могу сгинуть, пока буду пытаться вытащить этих здоровяков. Я ведь даже усиление сейчас не смогу использовать.
Так что…
Хлоп!
Захлопнув дверь, я вышел на улицу. Полной грудью вдохнул свежий летний воздух и двинулся вперёд.
Дом был огорожен трёхметровым кирпичным забором, а вокруг росли деревья. Но, к счастью, находился он не в глухом лесу. Даже отсюда в отдалении виднелись огни ночного города, и, по прикидкам, до него я смогу добраться минут через двадцать лёгкой пробежки.
Так и сделаю, ведь мой дом, скорее всего, находится именно там.
Бам!
Окна здания вдруг повылетали от взрыва, зазвенели осколки. Я поскорее отбежал на безопасное расстояние и в последний раз оглядел мою «колыбель». Пожар разгорелся ни на шутку, что на первом, что на втором этаже виднелись языки пламени.
— Ну, прощайте! — воскликнул я и побежал к выходу.
/Некоторое время назад/
— Андрюха, наливай! — весело произнёс мужчина со шрамом на щеке, вылезая из бассейна. — И всех остальных сюда зови. В моём доме нельзя оставаться не отпаренным в новой баньке! Да-да, Антонов, даже тебе придётся составить нам компанию.
Худой парнишка в синем пиджаке с гербом сидел на кожаном диванчике у стены и часто моргал. Тяжело дыша, он думал о жизни.
В его голове одно за одним пролетали воспоминания. Как хорошие, так и плохие.
Всё было так, как и рассказывали в фильмах.
Перед смертью человек действительно думал о том, что происходило с ним за прожитые года. Взвешивал свой опыт, думал, правильно ли он поступал в тех или иных ситуациях.
Антонов понимал, что как минимум сегодня он точно поступил неверно. Когда сегодня вечером решил наплевать на все меры предосторожности, и слинять из дома без охраны, что сопровождала его на протяжении последних нескольких месяцев.
Ему надоело, что за ним постоянно присматривают, бесило, что мама не даёт ему почувствовать себя тем, кем он себя считал. Молодым и свободным, тем, кем он стал после окончания школы.
Все эти разборки между кланами Антонова не интересовали. И даже тот факт, что его отца совсем недавно убили — тоже.
Он был ему чужим. Постоянно находился в деловых отъездах, а когда приезжал домой — то только и делал, что избивал своего сына.
Поэтому новость о смерти главы рода он воспринял с хладнокровием. А в глубине души даже был рад, потому что давления со стороны отца больше не будет. Кто же мог знать, что ни о какой свободе не могло быть и речи.
Антонов становился главой рода как раз сегодня, потому что обрёл совершеннолетие. Управление рода, которое до этого момента лежало на его матери, перешло к нему. Вот он и решил, раз теперь сам может всем распоряжаться — послать всех к чёртовой матери и уехать в ночной клуб. Развлечься.
«Развлёкся, мать вашу…»
Не прошло часа, как Антонов остался без присмотра, и его поймали. Он вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом после душного ночного клуба, как к нему подскочили мужики в чёрных костюмах, да затолкали в машину.
Он и поделать ничего не мог — ведь был очень слаб, и в свои восемнадцать всё ещё не овладел родовым артефактом. Оружием, которое точно помогло бы ему отбиться.
Но…
Кувалда, сделанная из древнего магического металла ещё в начале тринадцатого века, так и продолжала лежать на алтаре. Никем не тронутая уже четыре года.
Последним её владельцем был дедушка Антонова. Хороший, добрый человек. Уже мёртвый, правда. В детстве он всегда возился с внуком, пытался обучить того азам рукопашного боя, владения оружием. Подготавливал парня к тому, чтобы в день своего четырнадцатилетния он смог получить власть над артефактом.
Но Антонову стукнуло четырнадцать, а тот так и не сумел овладеть кувалдой.
И в пятнадцать у него ничего не вышло. И в шестнадцать с семнадцатью тоже.
Власть над артефактом можно было получить только в день своего рождения, в следующие двадцать четыре часа после появления на свет. Так как все предыдущие попытки не увенчались успехом, в последний раз Антонов уже не захотел позориться перед многочисленными родственниками.
Восемнадцать лет — тот возраст, когда даётся последний шанс на то, чтобы овладеть кувалдой. После она навсегда оставалась недоступной.
Надо сказать, что до четырнадцати лет жизнь у Антонова шла очень даже хорошо. Наверное, так было благодаря дедушке. Он сдерживал отца, защищал от него внука. А значит и в остальном всё было прекрасно.
Но дедушка погиб за день до того, как Антонову должно было исполниться четырнадцать. За день до наступления знаменательной для всего рода церемонии, когда священный артефакт передавался от одного члена семьи к другому.
Возможно, именно горечь от потери сыграла злую шутку, и у Антонова не вышло сдвинуть кувалду даже на сантиметр.
После этого жизнь пошла прахом.
Падение самооценки, унижения от отца, унижения в школе. Антонова гнобили, но он и сам больше не хотел ничего делать. В то время как большинство одноклассников овладели своими артефактами, либо просто получили магическую силу, которая передавалась от поколения к поколению примерно так же, Антонов оставался самым обычным человеком.