Измена в прошлом (СИ) - Макова Марта. Страница 28

Покупал в плавучем магазине живую рыбу и очень вкусно готовил её к моему приходу. И к определённому времени прибегал на пристань, чтобы встретить речной теплоходик "Москва" на котором я возвращалась с работы. В нашем городе, расположенном на двух берегах реки, был и такой вид городского транспорта. По Волге, на речном трамвайчике, мне было быстрее добраться с работы и на работу, чем с пересадками на автобусе. Да и гораздо приятнее дышать свежим воздухом на открытой верхней палубе, чем жариться в переполненном, душном, пахнущим бензином, автобусе.

Вечерами ходили купаться, благо жили рядом с рекой. Маленький катерок перевозил нас на остров с широким песчаным пляжем и мы наслаждались прохладной водой, горячим, нагретым солнцем, песком. И последним рейсом возвращались в душный, раскалённый город.

А в выходные Пашка брал у какого-то знакомого моторную лодку, и мы уплывали на ней вверх по течению, на небольшой пустынный остров с песчаной отмелью. Ставили там палатку, разводили в ночи костёр и охлаждали арбуз и вино в реке, привязав сетку-авоську с ними к торчащему из воды кусту.

Пашка учил меня плавать, и уроки чаще всего заканчивались страстным сексом тут же на безлюдном берегу или в палатке, на надувном матрасе, который смешно скрипел под нами.

Мы провожали кроваво-красные закаты, смотрели на огни проплывающих мимо кораблей, спали в обнимку и встречали тихие розовые рассветы.

– Юла, в этот раз не получится поехать в Кисловодск. – глухо и осторожно проговорил Пашка.

Я жарилась на солнышке вытянувшись на животе и положив голову на руки, а Пашка сидел рядом, набирал в ладонь горячий песок и тонкой щекотной струйкой сыпал его мне на спину, выводя замысловатые виньетки и узоры.

Новость для меня была неожиданной. Но не настолько, чтобы возмутиться или испугаться. Слишком хорошо и расслабленно мне было сейчас. Я только приоткрыла один глаз и прищурившись посмотрела на мужа.

– Почему?

– Соревнования. Мы шестнадцатого улетаем с командой во Владимир.

– Странно. Вы не ездили в прошлый раз.

Опять всё шло не так. В этой жизни постоянно что-то изменялось.

– Юль, я не могу подвести команду. Они рассчитывают на меня. – пытался оправдываться Пашка.

Я задумчиво прикусывала нижнюю губу и рассматривала золотистые песчинки, прилипшие к загорелому мужскому телу.

– Ла-а-адно. – протянула, стряхнув песок с ладоней и садясь рядом. – Всё равно эта поездка в Кисловодск не удалась. Помню, меня постоянно мутило и рвало.

– Ты отпускаешь меня? Не обидишься? – пытливо, даже неверяще смотрел на меня Паша. Я только плечами пожала.

– Не обижусь.

Как ни странно, но я всегда точно знала, в какой день я забеременела Серёжкой. Десятого августа. И ровно через неделю, в день нашего приезда в Кисловодск меня догнали первые признаки токсикоза. Утро семнадцатого августа я встретила с жуткой тошнотой.

Глава 34

Август, под выцветшим добела небом, был пропитан теплом с едва заметным запахом приближающейся осени и затаённым ожиданием чуда. Мы молчали, не обсуждали, даже не упоминали в разговорах возможно наступившую беременность. Я осторожно прислушивалась к себе, к своим внутренним ощущениям. Ничего особенного пока не чувствовала, и отгоняла все мысли и преждевременную радость, суеверно страшась сглазить.

Пашка стал ещё внимательнее и заботливее. Ухаживал за мной. Нежно и трепетно ласкал и любил меня. Приносил гладиолусы и астры. Скупал, у торгующих на бульваре дачников, свежие фрукты и ягоды. Кажется, столько яблок, груш и малины, как этим летом, я за десять предыдущих не съела.

Последние две недели до поездки, тренировки у Паши были каждый день. Команда усиленно готовилась к соревнованиям, а я заранее уже представляла, как буду скучать без мужа в первые дни своего отпуска, и почему-то тревожилась, маялась. Предчувствие надвигающейся катастрофы не отпускало даже ночью, когда я спала, прижавшись к твёрдой широкой груди мужа, ища защиты и покоя. Я пыталась списывать тревогу на бушующие гормоны.

Пашка с командой улетели в воскресенье, а в понедельник, в первый день моего отпуска, все наши планы рухнули в одночасье.

Я стояла в ванной и смотрела как по внутренней стороне бедра, вместе с медленно ползущими по загорелой коже алыми каплями, меня покидала надежда.

Смотрела и не могла поверить, не хотела, не могла принять! Слёз не было. Меня словно всю выжгло изнутри. До черноты, до жирного липкого пепла.

На дрожащих ногах я доплелась обратно до кровати и легла на самый край, свернувшись в позу эмбриона, закрыв зудящие от сухости глаза.

Я не хотела видеть этот мир. Он обманул меня.

Такого разочарования, до боли, до спазмов мешающих дышать, до темноты в глазах, я не испытывала никогда. Словно меня поманили всеми радостями жизни, счастьем, всепоглощающей любовью и в последний момент, когда остался шаг, только руку протянуть, мир схлопнулся, и кто-то злобно засмеялся за кадром.

Зачем? За что? Чем я это заслужила? Или, может быть, не заслужила? К чему всё было???

Мир сузился до тоненькой полоски белой хлопковой простыни перед глазами. За окном шумел яркий, пахнущий рекой, дынями и виноградом августовский день, а я корчилась, утопая во мраке безнадёги. Опять одна во всём мире.

Время от времени погружалась в небытие, тяжёлую дрёму, снова приходила в себя, но совсем не шевелилась. На это не было сил. Тупо смотрела в стену напротив не в состоянии даже мыслить.

Несколько раз настойчиво звонил телефон на тумбе в прихожей. Я слышала его на заднем фоне, но не реагировала, не понимала, что так назойливо тревожит безжизненную тишину в квартире. Очнулась, когда очередной длинный сигнал междугородней связи вызвал раздражение. Он мешал мне тихо умирать.

Сползла с кровати, мысленно отметила, что за окном уже вечер, темнеет, и медленно, держась за стены, на непослушных ногах побрела в прихожую.

На другом конце телефонного провода, словно из параллельного мира, из другой жизни, доносился счастливый Пашкин голос.

– Алло, Юля, ты слышишь меня? Алло!

Глава 35

Кто-то бережно перевернул меня на спину. Осторожно убрал с лица упавшие на него волосы. Я с трудом открыла глаза и встретилась с тревожным синим взглядом.

– Паша? – просипела пересохшим горлом. Зажмурилась и снова открыла глаза. В комнате никого не было. Я по-прежнему лежала на кровати, на улице светило солнце, гулял очередной летний день и ветерок чуть шевелил лёгкий тюль на окне. Обвела взглядом комнату. Пусто. Мне показалось?

Прислушалась к звукам в квартире. На кухне кто-то явно был. Я слышала, как журчала вода в кране.

Попыталась сесть на кровати, но тело не подчинялось, руки дрожали от слабости и подламывались, нечувствительные после долгого лежания. Я закусила губу и зажмурилась, злясь на собственную беспомощность.

– Юля.

Сердце трепыхнулось в груди, и я распахнула глаза. Пашка стоял рядом с кроватью, держа в руке стакан с водой.

– Я помогу. – шагнул он ко мне. Бережно приподнял за плечи, подпихнул мне под спину подушку, помогая удобно сесть.– Давай. Вот так. Осторожно. Не спеши, выпей водички.

Пашка придерживал одной рукой стакан, второй меня под спину. Пересохшие, потрескавшиеся губы щипало, зубы стучали о стеклянный край, а вода уходила в меня как в сухую землю.

– Я ещё принесу. – муж осторожно пристроил безвольную меня к спинке кровати, и окинул взглядом, убеждаясь, что я не завалюсь.

– Паш. – прохрипела я в удаляющуюся спину. Пашка обернулся, озабоченно посмотрел на меня. – Какой сегодня день недели?

Я не понимала, сколько времени прошло. Мне казалось, что я пережила одну бессонную, мучительную ночь. Тогда, как здесь оказался Пашка? Он должен был вернуться только через неделю.

– Сегодня вторник, Юль. Я прилетел первым самолётом.

Паша вышел из комнаты, а я устало прикрыла глаза и облегчённо вздохнула. Я не одна! Он прилетел, бросив всё, чтобы быть рядом.