Женское счастье (СИ) - Лав Натали. Страница 11

Если до этого я думала, что мне больно, то что такое боль, я постигаю теперь во всех красках. Боль - это не эмоции, которые проявляет к тебе человек. Это ощущение своей ненужности для него. Оно топит, заполняет все поры моей кожи, все пустоты внутри меня. От этого ощущения хочется кричать в голос. И... У меня уже нет сил сопротивляться. Я сижу на полу на кухне в собственной квартире и вою только одно слово: "Почему?!" По щекам струятся слезы, из носа течет. Подлинное горе - оно безобразно. А в этом "почему" кроется слишком много вопросов. Вопросов, на которые нет ответов. И никогда не будет.

Наконец, у меня не остается сил. Я иду умываться. И сама себе в зеркале кажусь безобразной, недостойной любви. Но, к счастью, меня спасает апатия. Все-таки у человеческого организма много запасных механизмов, направленных на выживание.

Мне становится физически плохо - знобит, раскалывается голова. И нет сил уже переживать ни за кого. И желания тоже нет.

Пью обезболивающее, заворачиваюсь в одеяло, сверху расправляю еще плед. И радуюсь тому, что завтра не на работу. Все-таки Демьян - молодец, если уж косячить, то в выходные. Чтобы у меня был шанс хотя бы отдышаться.

Заснуть не могу. Головная боль не проходит. Доходит до того, что меня выворачивает в туалете.

За окном брезжит рассвет. Зачем-то беру в руки телефон. Но ни сообщений, ни пропущенных звонков нет. Тогда я тоже выключаю его.

И, измученная, засыпаю с первыми лучами солнца.

Просыпаюсь лишь вечером в воскресенье. Я хотела провести выходной с Демьяном. Видимо, я слишком многого хотела, и пока жизнь не готова выполнять мои желания. Тянусь к телефону, а потом отдергиваю руку. Я совершенно деморализована. И не готова ни с кем общаться. Смотрю на часы, время пять. Только по тому, что солнце светит в окно спальни, догадываюсь, что прошел целый день.

Соскребаю себя с кровати и направляюсь в ванную. Мне нужен душ. И перезагрузка. В зеркало не смотрю принципиально. После того, как я так ревела, ничего хорошего я там не увижу. Стоя под водой, чувствую, как постепенно могу дышать, а не захлебываться болью. Вспоминаю бабушку, которая всегда нам с сестрой твердила, что жизнь - это бесценный дар, а счастье - оно в нас самих, и нет смысла искать его в ком-то. Если человек счастлив сам по себе, то он дарит это счастье окружающим. Просто так. если же - нет, то никто другой не сделает его счастливым.

Заворачиваюсь в полотенце. И ловлю себя на мысли, что хочу чай. Эта мысль радует. Мелочи... Нами движут именно мелочи. Так, по шажочку мы способны выбраться из больших проблем.

Но в коридоре слышу, как поворачивается ключ в замочной скважине, и жалею, что не закрылась на верхний замок и не оставила ключ в замке.

Хотя неизвестно, кто там пришел. Это вполне может быть и Жасмин. Правда, у сестры нет причин, чтобы поднимать тревогу из-за меня. Вчера у меня все было нормально.

Хочу подойти и все же закрыть дверь, но ключи на кухне, и я просто не успею.

Между тем дверь открывается. Причем медленно, надрывая итак напряженные нервы.

И нет, это не Жасмин. Надо будет забрать у него ключи. И отдать ему его. И, наверное, нам надо расстаться... Я не тяну его такого. Свободного, раскрепощенного, знающего себе цену. Мне нечем ему ее заплатить.

Он тоже напряжен. Выдыхает лишь, увидев меня в полотенце. Целую и невредимую.

Я отдаю себе отчет, что смотрю на него волком. Но по другому сейчас у меня не получится. И я все же взглянула на себя, прежде чем выйти из ванной. Такое жалкое зрелище... Красный нос, опухшие веки, так, что глаза едва видно. Бледная. Мне не хочется, чтобы я становилась такой. Это разрушает.

Скандал устраивать не собираюсь. Всего лишь хочу попросить его уйти, оставить мои ключи и забрать свои.

Но не успеваю открыть рот, как Демьян стремительно приближается, стискивает меня сильными руками, крепко вжимает в себя. Чувствую, как по его телу проносится дрожь...

- Прости меня, - слышу болезненный выдох.

Глава 13

Даниэла

- За что? - отзываюсь глухо. Прислушиваюсь к себе. И меня пугают собственные ощущения. Просто потому что Валеев меня обнял, меня окутывает тепло.

Я в ужасном эмоциональном состоянии, в этом я себе отдаю отчет. И вина за него целиком на Демьяне. Но воевать с ним у меня сейчас нет сил. Они все ушли на ночную истерику, длившуюся бог знает сколько времени.

Где-то внутри сжимается ожидание того, что после его слов ничего уже нельзя будет исправить. И я жду их - его слов. С обреченностью. Просто жду. Уже ничего не требую, не качаю права. Хочу знать, в какой точке мы с ним оказались, чтобы понять, что я с этим всем буду делать.

Не мы.

Я.

Демьян удивляет меня в очередной раз, опускаясь передо мной на колени и обнимая меня руками за бедра. Вжимаясь в мое тело со всей силой. Только вот моего носа достигает его запах. Перегар... И женские духи... Какая-то струна в сердце рвется с пронзительным визгливым звуком.

Дзинь...

- Дань... Я... - он запинается. Что уж теперь? - Я просто смотрел...

По-прежнему ничего не понимаю. Но к тысяче моих чувств примешивается еще одно - нежелание знать, что же произошло. Притвориться, что ничего не было. Только что это мне даст?

Молчу. Я не буду облегчать ему ни единого шага. Нельзя брать на себя чужую ношу. Это бессмысленно и опасно. Как для тебя самого, так и для другого человека.

Демьян втягивает через стиснутые зубы воздух и продолжает.

- Я был с друзьями. В клубе. Герман тоже там был. Выпили. И понеслось... Мы оказались с ним и девушкой в комнате. Он начал ее целовать и раздевать, она не была против. Потом... Он стал ее трахать. Предложил мне присоединиться. Я отказался...

- Но не ушел... - тихо роняю я. Кажется, в этот миг осознаю, что с этим мужчиной у меня не будет ни своего дома, ни детей, бегающих по лужайке, ни общих собаки и кошки. Вернее, раз он здесь, всё это возможно. Но все, что он даст мне, будет лишь фасадом, скрывающим его, да и мою, тайную жизнь.

- Не ушел... Сразу не ушел, - он снова втягивает с шумом воздух. Если для него это всё привычно, то почему ему так трудно мне об этом рассказывать? - Лишь когда девушка попыталась расстегнуть на мне брюки.

Картины проносятся в моей голове одна за другой. И они неутешительны.

Все же задаю тот вопрос, который не давал мне покоя всю ночь и всё остальное время:

- Почему ты мне не отвечал на звонки? Ничего не написал?

Он поднимает на меня голову. В его глазах вина. Слишком много вины. Он прекрасно знает, как больно делает. Только почему продолжает?

- А что бы я тебе сказал? Я ведь хотел, Дань... Хотел ее вместе с ним...

- А без него? Тоже хотел? - мой сиплый голос кажется мне чужим.

Да и все это чужое, не мое. Не моя жизнь. В ней не должно было быть такого выбора.

Демьян задумывается. Я могу лишь надеяться, что в это время он пытается разобраться в себе. Потому что это важно - не врать себе. Можно обманывать весь мир. Но с собой стоит оставаться честным.

- Нет, - выдавливает Демьян, - Другой формат мне был бы не интересен.

Я по-прежнему не понимаю причин, что толкают обоих мужчин на столь странные отношения. Может, у них скрытое влечение друг к другу? Такое тоже возможно. Тогда я здесь вообще не при чем.

- А если я соглашусь на секс втроем - я, ты, Герман, то, что будет после?

Демьян неверяще смотрит на меня. Он не этого ждал, когда рассказывал? Тогда чего? Я и сама себе не верю. У меня в голове совсем другая картина счастливой жизни. Не имеющая ничего общего с картиной в голове у Демьяна. Только я слишком к нему прикипела. За то время, что мы были в ссоре, я захлебывалась пустотой. У меня словно отобрали причину жить.

- Ты же не хотела... - отвечает осторожно. Боится, что выгоню? Не верит, что я способна пойти за ним куда угодно, пусть даже и в болото?

Вспоминаю Германа. Отбрасываю привычку смотреть на всех самцов вокруг, как на что-то мне ненужное. Очень интересный мужчина. Вспоминаю запах... Это важно для того, чтобы понять, смогу я или не смогу. Нет запах был не отталкивающим. Приятным даже. Так смогу? И для чего?