Соната разбитых сердец - Струкул Маттео. Страница 54

Маргарет покупала аппетитный кусок сыровяленого шпека, как вдруг что-то мелькнуло на границе зрения, привлекая ее внимание. Краем глаза она заметила некую призрачную тень. По крайней мере, так ей показалось. Разве это возможно?

Графиня резко обернулась, но никого не увидела. И все же она готова была поклясться, что секундой раньше перед ней возникло лицо Джакомо Казановы. Но ведь глупый вольнодумец заточен в Пьомби, точно также, как Франческа заперта в Мурано, в монастыре Санта-Мария-дельи-Анджели.

Скорее всего, она просто устала. Вероятно, события последних месяцев утомили ее сильнее, чем казалось. Она одержала верх над легендой Венеции — человеком, который в совершенстве владел всеми самыми коварными и действенными уловками и секретами соблазнения, Джакомо Казановой. Тем самым Маргарет сыграла ключевую роль в укреплении положения государственного инквизитора, которому суждено теперь стать новым дожем Венеции, едва Франческо Лоредан, что уже стоит одной ногой в могиле, наконец-то отойдет в мир иной. Словом, ей удалось усмирить пыл свободолюбивой Венеции и подготовить ее к новой роли — жемчужины в короне Австрии.

Расплатившись за шпек, Маргарет решила, что надо пойти домой и отдохнуть. Она собиралась свернуть на Зильбергассе, но на углу, рядом с прилавком торговца рыбой, вновь мелькнуло все то же лицо. Видение длилось лишь миг, но графиня ни с чем не спутала бы его длинные иссиня-черные волосы и необычные аквамариновые глаза. Ей показалось, что Казанова улыбается, словно посмеиваясь над ней. Что это, собственный разум вздумал сыграть с ней злую шутку? Ведь Казанова — если даже допустить, что это и правда был он, — снова исчез.

Наверняка у нее просто разыгралось воображение. Маргарет поспешила домой: она и в самом деле почувствовала себя ужасно уставшей.

Глава 55

Последние слова

Маргарет расчесывала длинные светлые волосы и смотрела на свое отражение в зеркале. Ее белоснежная кожа по-прежнему была упругой, а в сияющих зеленых глазах сохранялась томная чувственность, которая не раз сослужила ей хорошую службу. Уж она-то знала, как извлечь пользу из своей привлекательности. Во всей Австрии не было мужчины, который не желал бы ее. Но зачем заставлять себя выбирать кого-то одного, если можно повелевать всеми всякий раз, как захочется?

Графиню окружал ореол зловещей славы. Ее называли пожирательницей мужчин, говорили, что она играет ими, словно марионетками по два крейцера.

Маргарет улыбнулась. Сочетание красоты и коварства шло ей как нельзя лучше. Ее не интересовали ни любовь, ни радости плоти — гораздо больше ей нравилась свобода, которую дарил отказ от глупых ограничений, что несут в себе человеческие чувства. Она не имела ничего против того, чтобы дарить и получать удовольствие, и отлично знала, как сделать незабываемой ночь, что мужчина проведет с ней.

Но намного сильнее Маргарет влекла власть, которую она получала, благодаря своей красоте. Искусный менуэт взглядов и комплиментов — и мужчина уже полон ложных надежд и готов пойти на любые безумства ради нее.

В конце концов, разве не таким образом она заманила в ловушку легендарного соблазнителя Джакомо Казанову? Это оказалось совсем несложно и доставило графине невероятное удовольствие. Гораздо большее, чем она могла бы получить в постели с очередным знатным ухажером. Наслаждения от радостей плоти быстротечны и эфемерны, а вот чувство власти длится гораздо дольше и приносит намного больше удовлетворения. Тут не может быть никаких сомнений, особенно если вспомнить о неумолимом течении времени, подумала Маргарет. Сейчас она еще красива, но сколько это продлится?

Фон Штайнберг хорошо знала легенду о графине Эржбет Батори — венгерской аристократке, которая не гнушалась убийством юных девственниц, чтобы купаться в их крови и оставаться вечно молодой. По крайней мере, так эту историю шепотом пересказывали при дворе императрицы. По всей видимости, слухи дошли и до самой Марии Терезии, которая год назад издала Указ о вампирах — документ, отрицающий существование сверхъестественных существ и запрещающий языческие верования, которые тогда охватили множество людей от Венгрии до Сербии. Из уст в уста пересказывались мрачные легенды о мертвецах, встающих из могил, чтобы напиться крови жителей окрестных деревень.

Маргарет не верила в эти россказни, но в истории об Эржбет Батори было что-то дьявольское и завораживающее, что напоминало ее собственную жажду крови и власти. Это тайное и неутолимое желание, по всей видимости, является следствием тяжелого детства, когда приходится повзрослеть и стать сильной раньше времени…

Погрузившись в размышления, Маргарет на миг опустила взгляд, чтобы положить расческу на туалетный столик, а когда она вновь посмотрела в зеркало, то увидела его.

Он прижал к ее горлу лезвие кинжала. Капелька крови выступила на белоснежной коже и потекла по шее, оставляя тонкий алый след.

— Произнесите хоть слово, и я перережу вам горло, — сказал Казанова.

— Вы! — процедила сквозь зубы графиня, а в глазах мелькнуло удивление, смешанное, однако, с восхищением. Значит, Казанова все-таки оказался достойным противником! — Хотите заключить со мной новое пари?

— Для вас это лишь игра, не правда ли?

— Наконец-то вы это поняли!

— Но это не значит, что я сжалюсь над вами.

— Будьте внимательны, когда что-то обещаете. Если потом вы не сдержите свое слово…

Вместо ответа Казанова плотнее прижал кинжал к шее графини. За первой каплей крови последовали новые, порез стал заметно глубже.

Так, — продолжил Джакомо, — вот что я хочу от вас, — он указал ей взглядом на письменный стол, видневшийся за дверью кабинета. — Вы напишете признание и поставите под ним свою подпись. Расскажете обо всем, что сделали, объясните, как заключили дьявольский договор с государственным инквизитором Пьетро Гардзони, чтобы подчинить мой любимый город Австрии.

— И вы думаете, что я это сделаю?

— Я перережу вам горло, если вы откажетесь.

— Вы пустое место, Казанова.

Джакомо внимательно посмотрел в глаза Маргарет фон Штайнберг.

— Я — Венеция.

Глава 56

Ни капли жалости

Казанова спрятал листы пергамента с признанием Маргарет в карман элегантного камзола. Он убрал кинжал, но сразу же вытащил из ножен шпагу — так он мог по-прежнему держать лезвие у горла графини, находясь при этом на расстоянии.

Джакомо не доверял Маргарет: слишком сильно он недооценил ее с самого начала.

— Чего еще вы хотите? — спросила она. — Убить меня?

— А что мне остается? После того как вы отняли у меня любовь всей моей жизни.

— Какая неблагодарность! Это я привела ее к вам в объятья.

— Франческа была для вас лишь пешкой. Так же, как и я. И Гретхен. И даже Дзагури!

— Сообразили наконец-то. И теперь вы и правда думаете, что можете напугать меня своей шпагой? Вы получили то, что хотели. Если хотите убить меня, нарушив данное вами слово, так сделайте это. И побыстрее.

Джакомо не ожидал такой отчаянной храбрости. Графиня вновь загнала его в угол. Но убить ее — это не то что выстрелить в Дзаго. Она женщина. И хоть принадлежность к прекрасному полу не делала ее менее виновной и жестокой, Казанова никак не мог решиться.

Тогда он задал ей единственный вопрос, который на самом деле волновал его. Джакомо не знал, что произойдет, если она откажется отвечать. Возможно, ему придется прибегнуть к пыткам.

— Где теперь Франческа?

Графиня разразилась хохотом. Джакомо почувствовал, как в глубине его души зарождается ярость. Словно гигантская волна, она постепенно поднималась, лишая его способности ясно мыслить. Он закрыл глаза, собираясь с духом для смертельного удара. И вдруг что-то произошло: раздался звон. Колокольчик?

Джакомо открыл глаза и увидел следующее: стена, к которой только что прислонялась Маргарет, закрывалась у него перед носом.