Семья на первом месте (СИ) - "Истории Агаты". Страница 9

Однако всё поменялось. В середине пятого курса Блэк изменился. Из всех девушек в Хогвартсе постель он делил с одной только МакКиннон. И, казалось бы, нужно радоваться, тем не менее, он стал сам на себя непохож. Превратился в более отстраненного, замкнутого и задумчивого. Марлин списывала это на плохие отношения с матерью и братом, продолжая нутром чувствовать, что всё не так просто, как хотелось бы.

Да, она была у него одна вот уже полгода, не считая лета. Только Сириус был холоден по отношению к ней, как чёрное озеро во время зимы. Не только в общении, но и в постели. Бродяга получал то, чего хотел, не задумываясь о её удовольствии. Закончив дело, молча уходил, оставляя Марлин одну на холодных простынях. После чего она рыдала, пока лучи солнца не проберутся в комнату.

Вот и сейчас, утопая в слезах, она лишь неслышно шептала. Разбивая своё бедное сердце на миллиарды осколков по имени Сириус.

— Не оставляй меня, я люблю тебя, люблю… Пожалуйста, не бросай меня.

***

Притаившись у книжного шкафа, Питер Петтигрю наблюдал за старостой когтеврана, прикрываясь огромной книгой. Этим утром, вместо того, чтобы плотно позавтракать, Хвост отправился прямиком в библиотеку, хотя раньше никогда сюда не захаживал без особой надобности. Кто бы мог подумать, что из всех мест в огромном замке он окажется именно тут.

Раздался глухой удар, кто-то уронил фолиант. Усмехнувшись самому себе, парень вновь повернулся к объекту наблюдения. Когтевранца на месте не было. Порывисто обернувшись по сторонам и не обнаружив волшебника, парень кисло скривился. И как он мог упустить его из виду?

— Что читаешь? — над ухом раздался ладный голос.

Сердце ушло в пятки. Громко сглотнув, Питер обернулся через плечо, встретившись взглядом с высоким парнем.

И вовсе они не синие, как показалось на первый взгляд. Сероватые, с зелеными крапинками у зрачка, будто маленькая вселенная.

— Я… я просто, — заикнулся Питер.

Когтевранец хитро прищурил глаза, придирчиво оглядев книгу в руках гриффиндорца.

— Ты держишь ее вверх ногами, — изрек Бургский.

Питер оказался в плену глаз, в коих отражалась необъятная галактика.

— Я Николас Бургский.

Юноша протянул Питеру руку, учтиво склонив голову.

Его руки такие теплые и мягкие.

— Знаю, то есть очень приятно. — Хвост пожал протянутую ладонь, энергично потряхивая.

— Ты забавный, — Николас улыбнулся, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. — Ты уже завтракал? — направляясь к выходу, полюбопытствовал когтевранец.

— Нет, — Хвост последовал вперед за новым знакомым, — а ты?

— Нет, — ответил Николас, не смотря на парня. — Если хочешь, можем пойти прямиком на кухню, — когтевранец бросил беглый взгляд на наручные часы. — Да, судя по всему, завтрак мы уже пропустили, — юноша развернулся вполоборота. — Ты как?

— В порядке, — выпалил Петтигрю, не думая.

Бургский заливисто рассмеялся, запрокидывая голову назад. Питер замер. Должно быть, это самый лучший звук на свете, что он когда-либо слышал. Потому что был готов отматывать этот момент назад снова и снова, только бы ещё раз услышать мелодию его смеха.

— Нет же, дурень, — на лице всё ещё играла легкая улыбка. — Хочешь ли ты пойти на кухню?

— С тобой? — не сразу поверил своим ушам Питер. — Да, в смысле! Да, конечно! — тут же спохватился гриффиндорец.

— Славно, ну пошли.

Они спустились в подземелье, продолжив путь вдоль коридора. Дойдя до картины с весёлыми фруктами, остановились, переглянувшись.

Протянув руку к груше, Николас пощекотал её, спелая желтая груша залилась хохотом, в одно мгновение превращаясь в зелёную ручку. Открылся вход. Николас пропустил Питера вперёд. Пространство было небольшим, и Петтигрю ненароком задел бедром руку Бургского. Смутившись и покраснев до неприличия, гриффиндорец двинулся дальше, чуть не пошатнувшись.

Домовые эльфы, увидев юных студентов, начали кланяться, предлагая всевозможные вкусности. Заняв место за небольшим столиком, когтевранец отпил из чашки горячего чая с малиной.

— Давно я так не смеялся, — нарушил тишину Николас. — У всех гриффиндорцев такое чувство юмора? — лениво откинувшись на спинку стула, спросил волшебник.

— Только у мародеров, — Питер горделиво расправил плечи, не нарушая зрительного контакта.

— Верю, — Бургский сделал глоток чая.

— Ты совсем не ешь, — заметил Хвост.

Переведя взгляд на блюдце с черничным пирогом, когтевранец подвинул его поближе к собеседнику. Сдерживая рвотный позыв.

— Я не любитель сладкого, — сморщил аккуратный нос Николас. — Угощайся.

— Спасибо, — щёки Петтигрю обрели розоватый оттенок.

— Не меня нужно благодарить, а тех, кто так любезно согласился нас накормить. — Прыснул Николас.

Повернув голову к сотне домовых эльфам, когтевранец ловко забрался на деревянный стул, на котором сидел до этого. Незнакомый порыв вторгся в разум, заставив подчиниться, что, собственно, Николас и сделал.

— Господа, — обратился он к эльфам, — и дамы, — заметив эльфиек в потрёпанный платьях, добавил Бургский. Эльфы замерли, Питер и вовсе перестал жевать. — Благодарю каждого из вас за этот щедрый и безумно вкусный завтрак. Спасибо вам, мы крайне признательны.

Сделав низкий поклон, Николас вновь уселся на своё место. Последовала минута молчания, никто не смел издать звука или, того хуже, писка. Когтевранец взглянул на ошеломленную физиономию Питера. Раздался плач и всхлип, эльфы принялись благодарить юношей за теплые слова, просили заходить к ним чаще и, собрав кулек разных кушаний, проводили учеников к двери.

— Что-нибудь скажешь или так и будешь молчать? — ухмыльнулся волшебник. — Ты так и ничего не сказал с тех пор, как мы вышли из кухни.

Оба остановились посреди коридора.

— Я в шоке, — Петтигрю судорожным взглядом бегал по невозмутимому лицу Николаса. — Мало того, что тебе известно о кухне Хогвартса, ты выказал уважение каждому, кто в ней работает.

— Ах, ты об этом, — отмахнулся Бургский. — Мелочь.

— Это вовсе не мелочь! — настаивал гриффиндорец. — Твоё отношение к существам, которых угнетают на протяжении многих веков, достойно уважения, — твёрдым и уверенным голосом выговорил Питер, неожиданности для самого себя схватив Николаса за предплечье от переизбытка чувств.

— Не слова достойны уважения, а поступки. — Когтевранец нахмурился, не оценивая порыва нового знакомого. — Свидимся, Питер. — Юноша направился прочь из вестибюля.

Свидимся, Питер.

Он назвал его Питером. Он назвал его по имени. Он знал его имя.

***

Квиддичный стадион

Тренировка гриффиндорцев проходила в самом разгаре. Капитан команды — Джеймс Поттер сегодня не щадил никого, гоняя по полю, как золотой снитч.

— Поттер, давай закончим! Все устали! — во все горло закричала Шарлотта Роджерс, находясь напротив ворот команды соперников.

— Скоро будет первая игра! — капитан команды отрицательно покачал головой. — А вы в отвратительной форме! Чем вы занимались все каникулы?! Хоть кто-нибудь держал метлу в руках за это лето? — внимательно следя за командой, ловец мрачнел. — Молчите? Тогда еще тридцать кругов вокруг поля! — раздались протяжные вздохи.

Надавив на держак метлы, Поттер развернулся в сторону трибун и полетел, обгоняя ветер. Плавно приземлившись около знакомой фигуры, парень отбросил метлу на деревянную скамейку.

— Как игра? — гриффиндорец с прищуром глянул на черную макушку.

— Сложно назвать это игрой, скорее издевательство, — вяло отозвалась девушка, не поднимая головы.

— Спорт — жесток, Лестрейндж, — процедил волшебник.

— Особенно если ты капитан, — не подумав, выпалила слизеринка.

— Думаешь, я плохой капитан? — Поттер нахмурился, с шумом плюхнувшись на скамейку.

— Нет, вовсе нет. — Вовремя спохватилась Алина. — Просто ты слишком увлечен процессом.

— Это плохо? — юноша понурил голову, разглядывая грязь на обуви.

— Нет, но ты не думаешь о других, — Лестрейндж перевела взгляд на команду Гриффиндора, наматывающую девятый круг вокруг стадиона. — Твоя команда устала.