Соколиная охота - Александрова Наталья Николаевна. Страница 11

Тетя Дуня больше не появлялась, и никаких новостей они не узнали. В окно Надежда посматривала изредка, но ничего интересного не смогла заметить.

Тетя Дуня, наскоро переделав дела – то есть размазав грязь по больничному коридору, – удалилась в морг. Сторож Михалыч малость оклемался, но решил не ходить домой, чтобы не тратить силы. Теперь он с перевязанной головой отлеживался в своей каморке и лечился спиртиком. Патологоанатом сегодня смотрел на это сквозь пальцы.

Тетя Дуня принесла Михалычу еду из больничной столовой, но он больше налегал на спиртное. Во второй половине дня похорон не было, так что никто не толпился возле морга. Патологоанатом уехал на экспертизу, санитары занимались своими делами, а солнышко светило так славно, что тетя Дуня выползла из душной каморки на белый свет. Михалыч прикорнул на топчане и дышал ровно.

Тетя Дуня присела на лавочку и тоже начала было задремывать, но ее разбудило легкое покашливание.

Тетя Дуня открыла глаза и увидела, что на скамейке рядом с ней сидит молодой парень. Парень был коротко острижен, с приличными мускулами, но смотрел мирно и даже поздоровался вежливо:

– Здравствуйте, бабушка.

Парень был послан Духом на разведку. После того как Алиса бесследно исчезла, покалеченному Вовчику оказали медицинскую помощь – для этой цели пришлось пригнать автобус, потому что в легковушке везти в травмпункт было нельзя, Вовчик не мог сидеть. Лежа на животе и благоухая мазью от ожогов, сквозь стоны и мат Вовчик поведал Духу и другим, как он упустил Алису. Дух поразмыслил и решил послать кого-нибудь в больницу на разведку. В конце концов, девчонка отрезала палец у трупа. Для чего он ей нужен? И самое главное, куда она его дела? Все это нужно было выяснить, и, желательно, как можно быстрее.

Дух выбрал парня посмекалистее и послал его покрутиться возле больницы. В случае, если там подняли бы шум, у парня было алиби на всю предыдущую ночь.

Не дождавшись от тети Дуни ответного приветствия, парень достал сигареты и закурил.

– Не курите, бабушка? – предложил он сигареты тете Дуне.

– Я две возьму! – Старуха вспомнила про Михалыча.

– Хоть четыре! – великодушно разрешил парень и тут же задал вопрос по существу:

– А что, бабушка, ночью вы не работаете?

– А тебе зачем? – подозрительно спросила старуха.

– Для дела, – пояснил парень. – Интересно узнать, что тут ночью за шум был и кто в морг ворвался.

Может, сторож что-то заметил?

– А это не ваши ли Михалыча по голове приложили? – грозно спросила тетя Дуня и встала со скамейки. – Так я сейчас тебя в милицию сдам, охальник!

– Если бы наши сторожа прихлопнули, то мы бы уж знали, что ночью случилось, – резонно ответил парень. – А если я спрашиваю, значит, сам хочу выяснить. Так что зря вы, бабушка, кричите, давайте по-хорошему поговорим.

– Чего тебе надо-то? – хмуро спросила тетя Дуня.

– Если сторож что вспомнит, я бы ему… – Парень раскрыл полиэтиленовый пакет и показал тете Дуне литровую бутылку «Синопской».

Старуха оживилась – редко она видела такую хорошую водку.

– Михалыч-то ничего не вспомнит, без сознания он всю ночь пролежал. Но вот я тебе скажу. – Тетя Дуня наклонилась к парню:

– Вон, видишь окно на втором этаже? Там в палате одна баба лежит, она все время в окно смотрит.

– И ночью? – недоверчиво спросил парень.

– И днем, и ночью! – энергично подтвердила тетя Дуня. – Уже если она не видела, так и никто ничего не видел.

Тетя Дуня вспомнила, как хохотали сегодня Надежда с Любкой над беднягой Михалычем, и добавила:

– Она говорит, что всю ночь спала, но врет, я знаю, что она на рассвете в окно подсматривала. А уж как ты с ней будешь разговаривать, как в отделение попадешь, это твое дело.

Парень внимательно поглядел на указанное окно, и как бы в подтверждение словам тети Дуни, там шевельнулась занавеска и показалось женское лицо, которое тут же скрылось.

– Вот, видел? – торжествующе зашептала тетя Дуня, облизнув губы и покосившись на горлышко «Синопской», выглядывающее из пакета.

– Ну ладно, держи. – Парень протянул ей пакет.

После удачно завершенной сделки тетя Дуня с Михалычем уединились в его каморке, и до следующего утра их никто не видел.

А в палате к вечеру разгорелся очередной скандал.

Снова шли вереницей мужики поглядеть на Любку.

Потом, в часы посещений, явился Юрик – краснорожий плечистый майор с зычным голосом и цепким взглядом маленьких глазок. Анна Поросенке кушала принесенные ее многочисленным семейством голубцы (снова с чесноком, как с грустью отметила Надежда), сама Надежда сидела в холле и слушала рассказы мужа о коте Бейсике.

К Сырниковой никто не пришел – мужа и детей у нее не было, а с племянниками какие-то сложные отношения, и навещать тетку, как поняла Надежда, им было нож острый.

Надежда выслушала краткий перечень хулиганских поступков, которые кот, сидя дома один целыми днями, совершал исключительно от скуки, примерила принесенный мужем небольшой костылик из алюминиевых трубок – он был легким и очень удобно охватывал руку повыше локтя, – после чего вернула все продукты, кроме фруктов: от малоподвижного образа жизни она прибавила уже три с половиной килограмма и очень по этому поводу расстраивалась. Наконец Сан Саныч собрался уходить, сказав на прощание, что скучает и ждет не дождется, когда Надежда вернется домой, что он говорил с врачом, и тот заверил его, что все у Надежды будет хорошо, нужно потерпеть совсем немножко – гипс снимут через несколько дней. Останется только разработать ногу, и можно выписываться, а они с котом уж постараются к ее приходу привести квартиру в приличный вид.

Рассеянно улыбаясь, Надежда шла по коридору и столкнулась с Сырниковой, та буквально кипела от злости.

– Нет, вы подумайте, а? – клокотала она. – Выставили меня за дверь, а сами заперлись в палате!

Оказалось, майор, не дождавшись, пока до Сырниковой дойдет, что нужно выйти и оставить их с Любкой хотя бы ненадолго одних, просто выпроводил ее чуть не силой, а сам заклинил дверь изнутри стулом.

Сырникова топталась под дверью и, по выражению Поросенке, «исходила на дерьмо».

– Что же это такое? – шипела она. – Здесь все-таки больница, а не дом свиданий!

– Да бросьте вы, Велора Михайловна! – пробовала увещевать ее сытая и добродушная Анна Поросенко. – Что вы, сами молодой не были?

– Я?! – изумленно заорала Сырникова.

«Она не была, – поняла Надежда. – Она никогда не была молодой…»

Сырникова помчалась жаловаться. Но дежурного врача вызвали в приемный покой, а медбрат Андрюша посмотрел на нее выразительно и сказал, чтобы она не маялась дурью. К приходу дежурного врача майор Юрик уже удалился, а Любка встретила врача такой улыбкой, что тот только крякнул и ушел в ординаторскую пить чай.

Неотмщенная Сырникова немедленно вцепилась в Надежду.

– Почему это некоторым в палате прямо курорт и воздух свежий, а другие должны у двери лежать и мучиться? – громко вопрошала она.

Надежда, как всегда, отмалчивалась, но эта тактика сегодня явно себя не оправдывала, Сырникова набирала обороты и децибелы. Пришли послушать скандал из других палат, тем более что по телевизору ничего интересного в это время не показывали. Наконец Надежда плюнула, свернула свою постель и перенесла ее на кровать Сырниковой.

– Черт с вами! Лежите у окна, только пасть не разевайте!

Надежда Николаевна всегда считала себя интеллигентной, воспитанной женщиной, но также знала, что если ее как следует разозлить, то реакция может быть непредсказуемой. Так и сейчас, она в сердцах пожелала Сырниковой провалиться, правда, не вслух, а про себя.

Как только Алиса вошла в квартиру и дверь захлопнулась за ней, в спину между лопатками воткнулся холодный металл, который не мог быть ничем, кроме револьверного дула, и спокойный, чуть насмешливый голос произнес:

– Здравствуйте, Алиса! По-моему, нам с вами пора познакомиться.