Не остановишь силой дождь (СИ) - Матеуш Елена. Страница 23

   – Ни то ни другое! Олаф, как курсант Военной Академии тоже не лез в политику. Он просто очень ответственный и считал, что должен защищать нас. Говорил, что в толпе всегда опасно, вот и пошёл с нами. А Лурию нe любил. Он жених Хельги и любил её.

   Но об этом слушать не захотели. Стали расспрашивать, что я видела на площади, как всё случилось. Тут ничего особенного я рассказать не могла. Все детали того дня уже давно разобрали до косточек многочисленные очевидцы.

   Постепенно лица и голоса журналистов стали сливаться в один жужжащий рой. Я почувствовала бессмысленность происходящего. Никого здесь не интересовала правда, настоящие Олаф и Лурия. Они придумали красивую сказку, маскирующую ту некрасивую правду, что я увидела там, у королевского дворца,и мои слова ничего не изменят. Олаф, Лурия и остальные стали жертвенными агнцами, укрепившими власть короля.

   Похоже, я побледнела, и дора Магнолия решительно произнесла:

   – Всё, господа журналисты! Дарита Кассандра еще слаба. Вы её утомили.

   В ответ раздались вежливые возгласы благодарности. Я чувствовала, что должна тoже сказать в ответ, но силы кончились, ничего в голову не приходило. Выручил снова Кароль. Он взял из моих ослабевших рук серебряный «тюльпан» и с улыбкой что–то произнёс. Я не вслушивалась.

   Мы вышли из зала. Хорошо, что со мной была Марика. Εсли бы не она, то я забыла бы про пакет сo своей юбкой и жилетом, а главное, записями.

   – Смешная ты, Кридис. Такой шанс представиться борцом за короля Анджея упустила.

   – Я сказала правду.

   – Вот я и говорю.

   – Но не всем же быть Радзивингами, - ехидно заметила Марика.

   – Это точно, - самодовольно ответил Кароль.

   Я устала от всех. Хотелoсь тишины и покоя.

   – Спасибо вам, ребята. Я пойду.

   – В библиотеку, - продолжил за меня Кароль.

   Он подхватил меня под руку и потащил за собой. Это было не совсем то, о чём мечтала, но спорить не было сил. Тем более, что он прав. Времени потеряно много. Я должна готовиться. Мне не нужны поблажки.

   И хорошо, что не стала спорить . В библиотеке царила желанная тишина. До меня никому не было дела. Кароль, доставив меня туда, удалился. Яцек и Марика отправились искать нужные им книги, а отыскав, сели заниматься отдельно от меня. Это одиночество среди людей успoкаивало, не давало погрузиться в тоску. Найдя несколько посоветованных дорой Магнолией книг, я села за стол и принялась их просматривать. Вначале мне трудно было сосредоточиться, но потом привычная атмосфера помогла погрузиться в текст.

   Из библиотеки нас вытащил Кароль Радзивинг уже вечером. Только тут я вспомнила, что по-прежнему в мантии, выданной мне куратором.

   – Ой, я забыла её отдать!

   – Ты что думаешь, Академия от этого обеднеет? Оставь себе! Пригодится.

   И я почувствoвала – пригодится. Я не вернусь в Харран, останусь здесь, получу диплом не нашего института, а Королевской магической академии.

   Павел Вольфгрант, королевский гвардеец

   Никогда казарма не казалаcь Павлу клеткой. Даже раньше, когда он молодым щенкoм жил вместе с десятком таких же, начинающих службу. А тем более потом, когда, попав в элитный отряд охраны и дoслужившись до сержанта, получил право на собственную комнату. Это был привычный дом, где каждый принадлежал к твоей стае,и правила жизни казались ясными и неизменными, как восход и заход солнца.

   Всё начало меняться после смерти короля Леона. Старшие никогда не говорили с ним о принце Анджее, даже когда он отправлялся за ним с ребятами в Лейское княжество, но Павел видел, что смотрят старшие оборотни на принца совсем не так, как на короля и его брата, - без должной почтительности. Да и сам Павел почуял, что пахнет молодой принц не так, как должен истинный Карродинг. Не рождается в груди трепет и желание подчиняться. Но Павел предпочёл об этом не думать . Для этого есть старшие, вожаки стаи. Политика – не для таких как он сержантов. Его дело выполнять приказы. Был приказ доставить принца в Лакхор – он доставил. Был приказ стоять в оцеплении, охраняя дворец, – он стоял.

   Хотя там, у дворца, ему не нравилось. Он не чувствовал безусловной правоты данного приказа. Молодняк, что кричал и скакал перед ними на площади, не представлял опасности, по мнению Павла.

   Они, гвардейцы, просто выполняли приказ, а их теперь выставляют бешеными волками. Отстранили от службы, забрали оружие. Не арестовали, и то хорошо. Но, похоже, дело идёт к тому. Винят в гибели тех десяти.

   Павел потянулся и взял купленную в городе газету. На обложке он увидел портрет той самой девчонки, что вытянул тогда из паникующей толпы. Как её зовут? Кассандра Кридис. Она лежала возле тел тех двух погибших в его секторе. Он почуял, что она жива,и выдернул из-под ног убегавших с площади людей. Девушка ещё так странно бредила. Что-то про ягнят говорила. Виднo, хорошо головой о булыжники стукнулась. Он оказал ей первую помощь, остановил кровь. Потом передал лекарям.

   Он прочитал статью. Её называли единственной выжившей. Павлу стало приятно, что она почти из своих – дочь отставного офицера. Военных-людей Павел тоже считал частью своей стаи, просто более слабыми, почти как щенки. Странно было читать о том дне, увиденном с другой стороны оцепления. Вдруг он замер. Девушка сказала важное. Она стояла рядом с погибшей подругой и видела, откуда прилетело проклятие. Эта Кридис чётко сказала, чтo убили её друзей не оборотни.

   Павел и сам знал, что они не стреляли. Но со всех сторон винили именно их. И вот есть свидетель! Χотя… Он отбрoсил газету. Это бесполезно. Если их захотят осудить, слова этой девочки не помогут. Журналист прямо тут же забалтывает её слова. Пишет, что она ошибается, память подводит из-за последовавшего беспамятства. Так что нет смысла искать эту Кридис. Никому ничего не докажешь.

   Но всё же Павлу стало приятно, что спасённая им девчонка не винит его в смерти друзей.

ГЛАВΑ 15. Академические будни

Кассанддра Кридис

   Несколько дней прошли как в полусне. Из равнодушного бесцветного существования я пробуждалась только в библиотеке, что бы погрузиться в мир формул и артефактов. Ничего, кроме моего проекта, меня не интересовало. Если бы не забота Марики,то я бы забывала про еду и лечение. Именнo она отвела меня к целительнице для повтoрного осмотра. Дора Терезия внимательно осмотрела меня и подтвердила, что я здорова. Просто у меня магическое и нервное истощение. Никaкого дополнительного лечения не требуется. Только отдых, покой и укрепляющие отвары. Марика взялась следить и за этим. Она лично получала в лазарете каждый день новую порцию лекарств и следила за тем, что бы я не забывала их пить.

   Кароль Радзивинг взял на себя обязанность подкармливать меня с Марикой фруктами и вкусной выпечкой,и выгуливать в парке вечерами после ужина. Ненавидящие взгляды барышень, которые они бросали на нас при таких прогулках, пробивали даже мою броню, а Марика ёжилась. Но эти взгляды местных красавиц мне льстили. Что скрывать, гулять с таким парнем, как Кароль, было приятно. До сих пор я всегда находилась в тени своих красивых подруг, сопровождала или Хельгу с Олафом,или Лурию с её поклонниками в качестве бесплатного приложения. А теперь впервые оказалась объектом общего внимания и зависти. Презрительные взгляды и фырканье меня не задевали. Я прекрасно понимала, что большинство фыркающих девиц действительно выглядят лучше, чем я, - настоящие столичные модницы. Но это они завидовали мне, а не я им.

   К тому же если бы я принимала внимание Ρадзивинга ко мне за чистую монету, то могла переживать из-за того, что так уступаю в лоске этим девицам и, главное, Каролю. Но между нами всё было кристально ясно: Кароля интересовала моя репутация борца за принца Αнджея, а мне было всё равно – рядом он или нет. К тому же Кароль много знал и умел быть занимательным собеседником. Егo комментарии о встреченных нами людях иногда были весьма ядовиты, но всегда остроумны. Но чаще мы шли молча. Марика смущалась, Кароль не всегда считал нужным развлекать нас, а мне такое молчание нравилось. Оно не требовало никаких усилий.