Витька с Чапаевской улицы - Козлов Вильям Федорович. Страница 16

Мальчишки поднялись на насыпь и в последний раз посмотрели на родной дом, который был виден как на ладони. Большое серое облако развалилось над домом пополам, и солнце осветило железную крышу. И тут востроглазый Витька увидел на тропинке, ведущей к парадной, знакомую фигуру товарища Васильева. Зачем он пожаловал с утра пораньше? Уж не за ними ли?

— Ищи, дядя, ветра в поле! — засмеялся Гошка и, поправив на плече вещмешок, зашагал по траве.

За излучиной реки их ждал первый сюрприз: на прибрежных камнях в полном походном снаряжении сидели Аллочка Бортникова, Люся Воробьева и — кто бы мог подумать! — собственной персоной Коля Бэс. У Витьки Грохотова даже рот раскрылся от удивления. Гошка и Сашка взглянули друг на друга и потупились.

Коля Бэс надел новые резиновые тапочки и встал.

— Ну, теперь, кажется, все в сборе, — невозмутимо сказал он.

— Витя, закрой, пожалуйста, рот, — посоветовала Алла. — Ворона залетят.

— Мы идем с вами, — сообщила Люся. — В поход.

— В поход? — выдавил из себя ошарашенный Грохотов.

— Сколько километров нам предстоит протопать? — спросил Коля.

— До вечера километров двадцать сделаем, — уверенно ответил Гошка.

Витька с подозрением посмотрел на него: Гошка был немного сконфужен, но отнюдь не удивлен. Сашка снял шляпу и смущенно скреб рыжий затылок — Сейчас мы наметим маршрут, — сказал Коля и, достав из кармана карту, расстелил на траве. Гошка подсел к нему.

— Витя, ты чем-то недоволен? — спросила Алла — Я просто прыгаю от радости, — буркнул Витька и отвернулся.

Такого предательства он от Гошки не ожидал. Ну ладно, Коля Бэс. Витька против него ничего не имел, но девчонки?..

Алла была в синем тренировочном костюме. На ногах белые носки и крепкие ботинки. В толстую косу вплетена лента. За спиной аккуратный коричневый рюкзак. Люська же Воробьева была одета, как на танцы: в шелковой белой кофточке, новой черной юбке и красных босоножках. В руке пижонский саквояж, который наверняка придется тащить кому-нибудь из мальчишек.

— Отойдем-ка на минутку… — позвал Грохотов Гошку. Буянов оторвался от карты и взглянул на приятеля.

— Не видишь, что ли? — сказал он. — Маршрут разрабатываем.

Беглецы шли цепочкой один за другим. Впереди Гошка, как и полагается командиру, за ним Сашка, потом Принцесса, Витька, Люся Воробьева, и замыкал шествие Коля Бэс. Он отстал не потому, что тяжело идти, — в резиновых тапочках ему удобно, — а потому, что то и дело нагибался и внимательно рассматривал насекомых. Тех, которые представляли интерес, он ловил и прятал в картонную коробку с маленькими дырками. Колю очень интересовали флора и фауна родного края. Поэтому он и отправился в путешествие.

Настоящих беглецов в этой компании было трое: Гошка, Витька и Сашка. Остальные отправились в путь с благословения родителей. Правда, никто из них не выдал товарищей. Родителям было сказано, что они идут в туристский поход вместе с учительницей ботаники. На пять — шесть дней. Дальновидный Коля Бэс предполагал, что на большее ни у кого не хватит пороха.

Коля уже года два собирал жесткокрылых жуков. Он их собрал около пятисот экземпляров. Когда рыжий Сашка проговорился, что они собираются убежать из дома, Коля Бэс заинтересовался этим как натуралист. Его устраивало, что ребята пойдут пешком вниз по реке. За своими жуками Коля, как знаменитый жюльверновский Паганель, готов был отправиться на край света. Кстати, он был и похож на Паганеля: такой же длинный, нескладный и в очках. Вот только сачка в руках не было.

Сашка условился, что Коля в такое-то время придет на место сбора за железнодорожный мост и скажет, что он попал сюда случайно. Мол, жуков и бабочек ловил… Но Коля врать не умел и ничего подобного не сказал.

Рыжий не меньше Грохотова был удивлен, увидев девчонок Уж кому-кому, а им-то он не сказал о побеге ни слова.

Это сделал Гошка Буянов.

Гошке надоел ворчливый отец, вечно чем-то недовольная мать. Он готов был совсем не возвращаться домой, но одного Буянову было жалко — это расставаться с Аллой Бортниковой. Он пытался настроить ребят на то, чтобы пригласить ее с собой, но из этого ничего не вышло, и тогда Гошка решил действовать самостоятельно. Он написал Алле записку, в которой в самых красочных выражениях обрисовал путешествие по родному краю. О побеге — ни слова. Это могло сразу отпугнуть Принцессу и, кроме того, сорвать все планы.

Передать записку Аллочке он попросил Люсю Воробьеву.

Та охотно взялась выполнить поручение, но но пути не удержалась и прочла Гошкино послание.

Принцесса согласилась отправиться в поход, но с условием, что с ними отправится и Люся, с которой она наконец-то подружилась.

Аллу родители отпустили без всяких разговоров. Во-первых, если она что-либо задумала, отговорить ее было невозможно, во-вторых, Алла уже не в первый раз отправляется в поход. И родители привыкли к этому.

Воробьева не спрашивала ни у кого разрешения: ее отец уехал на неделю в командировку, и она оставила ему на столе записку, что ушла с ребятами в туристский поход.

В старом деревянном доме на Чапаевской переполох начался в час дня, когда Витькина мать обнаружила в книжке записку. К обеду все в доме знали, что их отпрыски отбыли утром в неизвестном направлении. Разгневанный Буянов предлагал немедленно заявить в милицию и искать их с собакой. Ладонщиков сказал, что с него хватит милиции. И так на всю улицу прославились. Отец Аллы Бортниковой успокоил всех, заявив, что просто замечательно, что дети проявили инициативу и дружной компанией отправились в путешествие по родному краю. А жена его добавила, что все будет в порядке, раз с ними Алла и Коля Бэс.

Ничего не сказал по этому поводу лишь отец Люси Воробьевой. Он был в командировке в Москве и еще не подозревал, что больше никогда не увидит свою дочь…

Пока родители судили и рядили о новой выходке своих ребятишек, беглецы отошли от города километров на двенадцать. Давно исчезли из глаз последние городские постройки. Синяя изгибалась, петляла, иногда раздваивалась на рукава. но потом снова соединялась. Там, где проходило старое русло, ржаво поблескивали заросшие высоким камышом и осокой круглые маленькие болотца. Над ними, слюденисто поблескивая крыльями, летали стрекозы. С крутых размытых берегов свешивались ивы. Шли по узким береговым тропинкам и прямо по целине. Им повстречались две небольшие деревушки, но Гошка не остановился. Он упрямо шагал и шагал впереди, изредка поправляя врезавшиеся в плечи ремни мешка.

Видя, что Люся спотыкается и еле волочит ноги, Коля взял ее саквояж и понес. Он стал реже нагибаться за жуками, хотя их попадалось все больше.

Алла остановилась и сказала:

— Куда мы летим? Это ведь не кросс по пересеченной местности.

— Устали? — спросил Гошка, хозяйским оком оглядев свое войско.

— Я — нет, — сказал багровый Сашка, отирая пот с лица.

— Можно босиком? — спросила Люся. Воспользовавшись передышкой, она плюхнулась в своей новой юбке на траву и сбросила босоножки.

— Можно даже платье снять, — ответил Гошка.

— Мы теперь вольные птицы, — прибавил Сашка.

— Привал, — скомандовал Гошка.

Стащили с себя тяжелые надоевшие рюкзаки и попадали на землю. С непривычки этот первый марш-бросок был утомительным.

Совсем рядом спокойно текла раздавшаяся вширь Синяя. У берегов было много камней, и вода, добродушно ворча, перекатывалась через них. В осоке шуршали стрекозы, всплескивала рыбешка. Над рекой плыли облака. У воды на ивовой ветке сидел дрозд и с тревожным любопытством смотрел на ребят. Рядом в гнезде примолкли голодные дроздята.

Гошка достал из вещмешка полевой бинокль на ремешке и стал крутить окуляры. Поднявшись на бугор, долго смотрел в ту сторону, откуда они пришли.

— Погони нет, — сообщил он и повесил бинокль на шею. И от этого сразу стал важным и неприступным. В самый последний момент он прихватил бинокль из отцовской комнаты. Старший Буянов служил в кавалерии и в память об этом хранил старый полевой бинокль.