Тихая ложь (ЛП) - Олтедж Нева. Страница 46

Я поднимаю руки и прижимаю их к его груди, затем медленно скольжу ладонями вниз по его твердому прессу. Когда я заканчиваю с передней частью его торса, я провожу пальцами вверх по его рукам до плеч и снова вниз с другой стороны, проверяя каждую его часть. Никаких повреждений. Теперь спина. Я прижимаюсь лбом к его грудине и просовываю руки под куртку. В области поясницы ничего нет. Я скольжу ладонями вверх по его лопаткам, стараясь не пропустить ни одного места. Настолько высоко, насколько я могу дотянуться. Думаю, футболка была бы мокрой, если бы его подстрелили, но мне все равно нужно убедиться самой.

Я отступаю назад, берусь за передние часть его куртки и начинаю снимать его.

— Сиенна. — Его голос тихий. Мягкий.

— Ш-ш-ш. — Я бросаю куртку на землю и обхожу его с другой стороны.

На его футболке нет пятен крови, но я поднимаюсь на носочки и провожу ладонями по верхушкам плеч и верхней части спины — на всякий случай. Закончив, я обхватываю его за талию и прижимаюсь щекой к его спине.

— Убедилась? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне лицом.

Я киваю и крепче прижимаюсь к нему.

— У тебя в волосах листья, Сиенна. Не хочешь объяснить?

Я качаю головой. Он может думать все, что хочет. Может, он решит, что я сошла с ума.

Поднявшись на цыпочки, я притягиваю его к себе для поцелуя, а затем прыгаю в его объятия. Губы Драго пируют на моих, посасывая и покусывая, пока он несет меня в дом и поднимается по трем лестничным пролетам. Только когда мы достигаем нашей спальни, он освобождает меня от своих объятий, и то лишь на мгновение, пока мы срываем друг с друга одежду. А потом я снова оказываюсь в его объятиях. Провожу дорожку поцелуев вдоль его подбородка, прежде чем осыпать ими все его лицо. Он жив. С ним все в порядке.

Глава 19

Я провожу рукой по мягкой коже спины Сиенны и запускаю пальцы в ее волосы. Она слегка вздрагивает и прижимается лицом к моей шее. Прошлой ночью мы занимались сексом три раза, но ее обнаженное тело, прижатое к моему, заставляет мой член постоянно оставаться полутвердым. Любое легкое прикосновение ее аппетитных изгибов к моему паху — и я мгновенно готов к действию. На секунду я задумываюсь о том, чтобы разбудить ее для еще одного раунда, но потом передумываю и продолжаю массировать ей голову. Ей нужно отдохнуть. Вместо этого я беру свободной рукой телефон с тумбочки.

Вчера вечером моя жена прислала мне кучу сообщений, но вокруг было слишком много дерьма, поэтому я прочитал только первые три и не успел ответить. В тот момент они показались мне банальными, но сейчас, когда я просматриваю поток сообщений, я понимаю, что это было совсем не так.

22:23 Сиенна: Мне завтра нужно купить косметику.

23:39 Сиенна: Тебе следует отвести Зевса к ветеринару. Мне кажется, у него ушная инфекция.

23:48 Сиенна: Нашла туфли, которые ты мне подарил. Тебе нужно укрытие получше.

23:57 Сиенна: Думаю, я бы хотела снова сходить в твой клуб.

00:06 Сиенна: [Селфи с Зевсом. Оба раскинулись на кровати].

00:09 Сиенна: А как же мои уроки вождения? Ты же обещал!!!

00:12 Сиенна: Как думаешь, мы сможем попасть на еще одну свадьбу? Я могла бы снова станцевать для тебя на столе.

00:16 Сиенна: [Еще одно селфи с Зевсом на кровати.]

Просматривая содержимое, я замечаю одну особенность. Первые несколько сообщений — это заявления, не требующие ответа. Но она, вероятно, ожидала, что я отвечу. А когда я этого не сделал, она прислала фотографию с ней и Зевсом. А Сиенна прекрасно знает, что я не пускаю своих собак в спальню. Если бы я увидел эту фотографию вчера вечером, я бы потребовал, чтобы она убрала Зевса с кровати и вывела его из комнаты. Она специально прислала именно эту фотографию, но когда я по-прежнему не ответил, то перешла к расспросам.

Требования, потом фото, затем вопросы. Пытается добиться от меня реакции?

Она беспокоилась обо мне, но не хотела этого показывать.

Я опускаю голову, пока мой рот не оказывается рядом с ее ухом.

— Ты словно чертов кубик Рубик, Сиенна. Я могу потратить несколько дней, пробуя разные комбинации, чтобы найти правильную схему.

Она что-то бормочет и еще теснее прижимается к моему телу. Распутывая пальцы с ее волос, я беру ее за подбородок и наклоняю ее голову вверх.

— Скажи мне, мой сверкающий шпион, кому-нибудь удавалось решить эту головоломку?

Она сонно моргает и морщит нос.

— Что за чушь ты несешь?

— Я говорю о твоих сообщениях. О твоей сумасшедшей одежде и нелепом выборе обуви. О твоих улыбках.

Она поднимает бровь.

— Что не так с моими улыбками?

— Чем они шире, тем грустнее становятся твои глаза.

Ее тело напрягается, но это длится всего секунду. На следующем вдохе ее губы изгибаются в еще одну фальшивую ухмылку.

— Ты пытаешься подвергнуть меня психоанализу, Драго? — Она вздергивает подбородок. — Я прошла столько сеансов у психиатра, что мне хватит на всю жизнь, так что, пожалуйста, любезно отвалите.

Сеансов психоанализа? Я обхватываю ее руками, прижимая к себе.

— Почему?

— Это личное, — огрызается она и толкает меня в грудь. — Отпусти меня.

— Почему, Сиенна?

— Я пыталась покончить с собой! — кричит она мне в лицо. — Вот. Доволен? Теперь отпусти меня!

Ужас взрывается в моей груди, затем распространяется, поглощая все мое тело. Я не могу пошевелиться, смотрю на свою жену, а она бьет кулаками по моей грудной клетке, пытаясь заставить меня разжать руки. Я должен отпустить ее. Она явно хочет побыть одна, но я не могу. От одной мысли о том, что ее нет, мне хочется поджечь весь этот чертов мир. Без нее мир не существует. Не для меня.

— Сиенна. — Я убираю прядь волос, упавшую ей на лицо.

Сиенна пытается отмахнуться от моих пальцев, но когда ей это не удается, она впивается зубами в мою руку.

— Теперь тебе лучше? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня сквозь спутанные пряди и бормочет что-то, что я не могу расшифровать. Сомневаюсь, что кто-то смог бы, когда ее рот занят так, как сейчас.

— Укуси посильнее, если это поможет.

По ее щеке скатывается слеза. Она отпускает меня, оставляя на моей плоти значительную вмятину. Я обхватываю ее лицо ладонями и вытираю слезы большими пальцами.

— Что заставило тебя сделать это, детка? — Она знает, что я спрашиваю не об укусе.

— Когда похитили мою сестру, это была моя вина.

— Как это?

— Мы с Луной планировали пойти куда-нибудь в тот вечер, но в последний момент она отменила встречу. Ася никогда не любила тусоваться в барах, но я уговорила ее пойти со мной, так как Луна не смогла. Она не хотела идти, но я продолжала настаивать, пока она не уступила. Мы улизнули. — Она закрывает глаза и продолжает. — Там мы познакомились с парнем. Он был забавным и заставлял нас много смеяться. Когда я сказала Асе, что нам пора домой, она сказала, что хотела бы остаться еще ненадолго.

Сиенна открывает глаза, и по ее щекам текут слезы. Я смахиваю их, но они продолжают литься.

— На следующее утро у меня были занятия по пилатесу, поэтому я оставила сестру наедине с незнакомым мужчиной и пошла домой. Я забралась в свою кровать, под теплое одеяло, и уснула, пока мою сестру насиловали на холодном снегу возле того бара. Она страдала, пока я спала. Я даже не пошла на этот чертов урок.

У нее дрожит нижняя губа, когда она говорит, и трясутся руки. Я хочу сказать ей, что она может остановиться, что она не должна больше ничего говорить, если это причиняет ей такую боль. Видеть, как моя солнечная, искрящаяся жена распадается на части у меня на глазах, — словно удар ножом в грудь. Но я молчу, понимая, что ей необходимо все выплеснуть.

— Несколько месяцев мы не знали, жива Ася или мертва. Артуро не мог ее найти. Вся Cosa Nostra искала ее, но безрезультатно. Я неделями сидела на крыльце, надеясь, что она чудесным образом войдет в ворота, пока однажды не поняла, что, скорее всего, она никогда этого не сделает.

Сиенна глубоко вздохнула.