Больше, чем друзья (ЛП) - Куинн Джиллиан. Страница 5

— Не сегодня, ладно? Я серьезно говорил о том, чтобы все было спланировано заранее, — я закрываю глаза и вздыхаю, ненавидя себя.

Такер и Тео убили бы меня, если бы узнали, что я даже подумываю лишить Кэт девственности. Сложность этой ситуации приводит меня в такое противоречивое состояние. Сможет ли мое сердце пережить это? Я едва пережил прошлый год. Я так долго мечтал об этом моменте, и теперь, когда он настал, я чувствую себя недостойным ее.

Кэт прижимается своими губами к моим, заставляя меня открыть глаза на несколько секунд, прежде чем я снова закрываю их, позволяя себе раствориться в ней. Целоваться с моей лучшей подругой не должно быть так приятно. Но это так.

Я пожираю ее, мои поцелуи голодные и страстные, мы так глубоко погружаемся друг в друга, что ни один из нас не хочет выныривать, чтобы глотнуть воздуха. Чем больше я целую ее, тем сильнее чувствую, что влюбляюсь в нее, сильно и быстро, когда наши тела сливаются воедино. У меня никогда ни с кем не было такой связи.

С каждым поцелуем я становлюсь тверже, натягивая спортивные штаны до такой степени, что испытываю физическую боль от нарастающего давления. Я не хочу ее такой. Кэт приличная, в каком-то смысле, обычная девчонка. Но не сейчас, не тогда, когда она срывает с меня одежду, умоляя взять ее прямо здесь, в моей спальне.

Моя рука снова скользит под ее топ, и я становлюсь еще тверже, когда обнаруживаю, что на ней нет лифчика, что облегчает мне доступ. Массируя ее полные, упругие сиськи, я отрываю свои губы от ее и смотрю ей в глаза. Она так чертовски красива, так чиста и не похожа на тех хоккейных заек, которые набрасываются на меня в кампусе.

Я задираю ее топ еще выше, чтобы подставить кожу холодному воздуху, и ее соски твердеют под подушечкой моего большого пальца. Она шипит, прикусывая нижнюю губу, когда я нежно провожу языком по набухшему бутону.

Запуская пальцы мне в волосы, Кэт стонет мое имя, заставляя работать быстрее. Каждый стон удовольствия, срывающийся с ее губ, выводит меня из себя. Я слишком долго ждал этого момента.

Но что произойдет после того, как мы займемся сексом? Будет ли она смотреть на меня так же? Я просто тот, кто поможет ей чувствовать себя увереннее перед другими мужчинами?

Я никогда не говорю с Кэт о девушках, а она никогда не упоминает ни о каких парнях из кампуса. Она знает про девушек, но я никогда не вдаюсь в подробности, чтобы избавить ее от боли, через которую прохожу я, притворяясь, что не влюблен в нее.

Она мурлычет мое имя. Хороший Котенок.

Я прижимаю ее губы к своим и проскальзываю языком к ней в рот, разделяя и покоряя ее тело, в то время как мои руки блуждают по ее телу. Только когда я слышу, как хлопает дверь в ванной, которую я делю с Тео и Такером, я понимаю, что моя дверь, вероятно, открыта.

— Блядь, — я перебрасываю Кэт на другую сторону от себя, просто на случай, если близнецы ввалятся к нам в комнату.

Кэт одергивает топ и поправляет прическу и одежду.

— Мы были на волосок от гибели.

Я указываю на дверь ванной справа от моей спальни:

— Если бы мы зашли дальше, твои братья испортили бы тебе первый раз. Вот почему я хочу сделать это правильно. Мы можем снять номер в отеле или где-нибудь еще за пределами кампуса. Где угодно, но только не здесь.

Она переворачивается на бок, лицом ко мне, и утыкается локтем в стопку подушек позади себя:

— Спасибо тебе, Дин. Нет никого, кроме тебя, с кем бы я хотела разделить этот момент.

Я должен признаться. Кэт должна знать, что я к ней чувствую. Она начинает думать, что мы просто друзья, в то время как мы стали гораздо большим. Но я снова струсил. Каждый раз, когда я близок к тому, чтобы рассказать ей о своих чувствах, ничего не получается. Накатывает страх потерять ее, заставляя меня оцепенеть изнутри.

Будет ли когда-нибудь подходящее время сказать своей лучшей подруге, что ты в нее влюблен? Скорее всего, нет.

ГЛАВА 6

Третий Курс

Кэт

Из-за наших хоккейных расписаний и школьных занятий нам пришлось ждать три недели, чтобы спланировать наше сексуальное свидание. До сих пор не могу поверить, что у меня хватило наглости попросить Дина лишить меня девственности. Но это должен быть Дин. Когда я хотела задать ему этот вопрос, он сам сорвался у меня с языка, подтверждая, что я принимаю правильное решение. И все же я так чертовски нервничаю, что у меня потеют ладони.

Подъем на лифте в наш гостиничный номер был тихим и неловким. Долгие периоды молчания между нами никогда ничего не значили — до сегодняшнего дня. Даже Дин выглядел встревоженным с того момента, как мы припарковались в гараже. На самом деле, он все еще так выглядит. Знаю, что у него есть сомнения по поводу того, что секс повлияет на наши отношения. Я тоже так думаю.

У Дина возникли проблемы с карточкой-ключом от нашего номера, он несколько раз вставил его в считывающее устройство, прежде чем загорелся зеленый. Он толкает дверь, и мы заходим внутрь.

— Это конечно не «Пенинсула» (прим. сеть дорогих отелей), — говорит он, ставя наши сумки на пол, — но сойдет. Жаль, что я не могу позволить себе отель получше, что-нибудь более похожее на то, к чему ты привыкла.

Дин отработал дополнительные смены в пиццерии на территории кампуса, чтобы позволить себе этот отель. Он использовал свою мать как предлог для сверхурочных, но я знаю, что причиной была я. И я чувствую себя плохо, потому что у меня есть средства. Мне все дается так легко, в то время как Дину приходится надрывать задницу, чтобы добиться этого. Он никогда не позволяет мне платить за что-либо, просто из принципа. Мама хорошо его воспитала.

Я кладу ладони ему на грудь:

— Из нашего окна открывается вид на набережную Камдена. Место не имеет значения. Все, что меня волнует — это то, что я здесь, с тобой.

Он заправляет прядь волос мне за ухо и улыбается:

— Я рад, что ты попросила меня, а не какого-нибудь незнакомца. Ты была права насчет того, что я жалел о своем первом разе. Моим первым разом была девушка старше меня, и я едва её знал. Я бы хотел, чтобы это было с кем-то, кого я люблю. Я бы хотел, чтобы это было с тобой, Котенок.

От его слов у меня на глазах наворачиваются слезы, которые я отчаянно пытаюсь сдержать. Он вытирает их большим пальцем, прежде чем наклониться и запечатлеть поцелуй на моих губах.

Нервничая из-за того, что раздеваюсь перед Дином, я внезапно чувствую себя уязвимой. Но это приятные нервы, которые заставляют кровь течь быстрее, а сердце бешено колотиться. Его поцелуй в губы превращается в то, что он поднимает меня и прижимает спиной к стене. Я обхватываю его ногами и обвиваю руками за шею.

Пока Дин исследует мой рот своим языком, его руки блуждают, обводя каждый изгиб моего тела. От каждого поцелуя я становлюсь влажной от предвкушения, его прикосновения заставляют мое тело дрожать от желания. Я никогда в жизни ничего так сильно не хотела.

На долю секунды я пожалела, что попросила Дина заняться со мной сексом, в основном из страха, что он мне откажет. Но, по сути, это лучшее решение, которое я когда-либо принимала. Мы делимся всем, так почему бы не нашими телами? За последние несколько лет у меня с Дином установилась связь, которую никто не сможет разорвать.

Как только наши губы разъединяются, мне становится трудно дышать. У меня гудит в голове от того, что со мной делает Дин. Между нами проскальзывает мгновение, во время которого Дин изучает мое лицо, прежде чем опустить меня обратно на землю. Он дергает за застежку моей рубашки, и я поднимаю руки, когда он стягивает ее через голову, бросая на пол позади себя.

Дин не торопится раздевать меня, и с каждым снимаемым предметом одежды он целует каждый дюйм моей кожи. К тому времени, как я обнажаюсь, мое тело горит, подпитываемое нервами и адреналином. Дин не тратит время впустую, снимая джинсы и свитер. Я пристально наблюдаю за ним, пока он стягивает боксеры с бёдер. Он первый обнаженный мужчина, которого я вижу вживую.