Ассистентка (СИ) - Малецкая Агата. Страница 6

— Да уже дошло… Я же когда на мать напал, это мне казалось, что одного из их главарей душу…

— А вот тут ты был не так уж и не прав, — сам себе проборматал Глеб, но Данил не слышал его и продолжил торопливые рассуждения.

— А как глаза открыл, так чуть не упал… Как я мог? До сих пор страшно от того, что я мог совершить… Ну и с тех пор понял, что я опасен. Если на родную мать кидаюсь, то чего дальше ждать… Вот и хотел в окно шагнуть… Только вот боюсь, что тогда на вечно с монстрами окажусь… Хотя может я и есть монстр?

— Нет-нет, успокойся, ты обычный мальчишка, просто попавший в неприятную передрягу, — успокоил его Глеб. — Ну что готов?

— Да, — теперь уже сознательно подтвердил посетитель.

Глеб Ростиславович обошел стул два раза, затем встал за спиной у паренька, положил крепкие ладони ему на плече и как бы вдавил его в стул. Затем закрыл глаза и шёпотом начал произносить какие-то слова. Мне не было слышно текста заклятия, но со своего места я видела, как Данил расслабился, прикрыл глаза и уснул. Вокруг медиума начали распространяться еле заметные серебристо-серые волны. Частично они разлетались по комнате, частично окутывали Данила. В какой-то момент Глеб открыл глаза, глянул на меня, убедился по моему распахнутому и удивленному взгляду, что я вижу происходящее, подмигнул мне. А затем вернулся к процессу.

Через несколько минут он резко скинул руки в стороны, словно сбрасывая напряжение. И встряхнул парнишку, видимо, снимая с него остатки морока. Данил несколько раз моргнул, а затем окончательно проснулся.

— Варвара, дай ему воды, пожалуйста, — попросил мой шеф.

Данил сделал несколько крупных глотков, а затем спросил:

— Неужели я правда уснул?

— Правда. Но это позволило мне увидеть твоих врагов. Сегодня постарайся не заснуть ночью. Когда мать уляжется… Мхм… — казалось, что Кристовский засомневался в своем же предложение. — Нет, так не пойдёт, нам нужны гарантии.

Он вытащил из среднего ящика своего гигантского стола металлическую банку с тяжелой закручивающейся крышкой, инкрустированной камнями, раскрыл её и высыпал на ладонь нежно-лиловую капсулу. Затем из того же ящика извлек миниатюрную коробочку-шкатулку. И аккуратно опустил в неё таблетку. Плотно закрыл такой же крышкой и протянул Данилу.

— Вечером положи капсулу в напиток, который перед сном пьет твоя мама. Это обеспечит быстрое засыпание и крепкий сон. А нам важно вывести её этой ночью со сцены.

— Но… — начал было испуганный Данил.

— Не волнуйся! Всё будет нормально. Это совершенно безвредно. Просто чуть более крепкое снотворное, чем обычно. Поверь мне, она проснётся утром как ни в чём не бывало. Ты можешь опустить капсулу даже в вино, — он тихонько рассмеялся. — Магия отлично сочетается с алкоголем. А вот если она проснётся ночью и увидит то, что будет происходить, то это может стоить ей жизни, — убедил Кристовский мальчика.

— Хорошо, обещаю, что незаметно добавлю таблетку куда-нибудь, — пообещал тот.

— Отлично! Я на тебя надеюсь. Когда мать уснёт, открой замок на входной двери, чтобы мы с Варварой могли зайти. А сам ложись спать. Ты нам не понадобишься. А вот тот, кто наведывается к тебе во время сновидений — очень даже! — пояснил он.

Данил уже направился к двери, когда Глеб вдруг сказал:

— Извини, за странную просьбу, но мог бы ты расстегнуть пару пуговиц на рубашке и показать кожу на груди?

Парень неловко замялся, косясь на меня, пришлось отвернуться. Не то чтобы я никогда не видела мужской груди, но очевидно, что Данил неопытен в отношениях с противоположным полом, к чему его дополнительно смущать? Не знаю, что там было, но мой шеф воскликнул:

— Так я и думал!

Попрощавшись мы отправили паренька домой воплощать первую часть плана. После чего Кристовский заявил, что сейчас я свободна и назначил место встречи в 23.00 часов вечера. Когда он назвал адрес, то я подумала, что ни мать, ни её сын его не называли, да и в моих записях, которые я старалась внимательно вести эта информация отсутствовала. Тем не менее Глеб Ростиславович всем своим видом показал, что любые вопросы сейчас излишни.

В назначенное время я ждала Кристовского в указанном месте, внутренне ликуя, что мне удалось прийти первой. Его фигуру, сжимающую в руках чемоданчик, я узнала издалека. В столь поздней час народа на улицах естественно не было. Но дело даже не в том его плавные, проворные движения невозможно было не узнать. Идеально ровная осанка отсылала к литературным образам белого офицера, который умел быстро идти, прямо держа спину и оставляя голову, плечи и руки неподвижными, слегка контрастировала с его профессорской внешностью.

— Ты уже здесь! — в простой констатации факта ощущалась похвала.

Меня почему-то бросило в дрожь. Не то, чтобы я испытывала к своему ненормальному боссу какие-то чувства! Нет, да мы и были знакомы лишь два дня. Но сейчас рядом с этим уверенным в себя мужчиной, озаренный ночным сиянием, я остро ощутила собственную женственность. Мне не столько нравился он, сколько хотелось нравится ему. Встряхнув головой, постаралась выбросить эти непрофессиональные мысли. И чтобы настроить себя на рабочий лад, нарочито уверенно спросила:

— Ну, что? Куда теперь? — очень надеясь, что Кристовский не прочитает мои мысли, со свойственной ему прозорливостью.

— Сейчас мы постараемся проникнуть в квартиру Данила и его матери. Надеюсь, что он выполнил наше требование и оставил дверь открытой.

Мы вошли в подъезд. Мои ожидания не оправдались. В подъезде не было ничего необычного. Типичная ухоженная «брежневка»: панельная девятиэтажка, старенький, потёртый, но чистый лифт. За многие годы использования цифры на кнопках истерлись, но заботливые руки старшей по дому написали их на картонке и крепко приклеили скотчем. Никаких тебе луж, анекдотично-известного происхождения, и надписей на стенах, выдающих самую развратную особу женского пола, проживающую здесь. На подоконниках в пролётах — яркие цветочки. Местами пожухлые, видимо, иногда их забывают поливать. Но вполне уютные. Мы поднялись на четвёртый этаж. Только ступили на площадку — зажегся свет. Датчики движения! Современно и эргономично! Приблизились к квартире. Тяжелая железная дверь. Самая дешёвая и очень надежная. Особенно, если запираться на засов изнутри.

Глеб Ростиславович приложил палец к губам: тише. «Чтобы не случилось, чтобы ты не увидела — молчи», — обозначал жест. Я понимающе кивнула.

Мы вошли в квартиру. Опять ничего загадочного! В темноте вырисовывался шкаф, набитый тряпками и обувью сразу на все возможные сезоны. По всей квартире раздавался раскатистый, низкий храп. Ясно: Данилу удалось скормить матери снотворную капсулу. Уже хорошо!

Тусклый желтый лунный свет вёл нас в боковую комнату. Глеб широким шагом вошёл в неё. Я, слега отставая, двинулась за ним. Штора на окне была раздвинута. Спальня тонула в зеленовато-серебристом освящение: фонарь бил в окно сражаясь с ночным небесным светилом.

Данил раскинувшись лежал на кровати. Он спал, тяжело прерывисто дыша. На груди нашего знакомого сидело огромное волосатое существо. Я бы не рискнула определять его пол, но для себя маркировал его как особь мужского пола. Выглядел он крайне отвратительно. Копна спутанных волос доходила до самого пола. Под ними виднелось маленькое, сутулое, непропорциональное тельце с длинными конечностями. Его ноги были согнуты, колени поджаты к голове. А слишком длинные руки, согнутые в локтях, со всей силы давили на грудь Данилы. Казалось, что посиневшему парню осталось совсем немного. В комнате явственно ощущался запах гнили и плесени.

Тем не менее Кристовский совершенно не выказывал какой-либо паники. Он поставил чемодан на письменный стол, распахнул его. Извлёк странный прибор: кольцо с камнем в середине. Но самое невероятное, что камень ничем не был прикреплен к кольцу. Как ему удавалось оставаться в середине кольца — загадка. Держа в руках необычное устройство, медиум приблизился к монстру и, быстро шевеля губами, начал произносить заклинание. Монстр дёрнулся. Его словно начало всасывать в кольцо.