Сага о бескрылых (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 47

— Может, таранить и поджечь собрались? — прошептала Лоуд, видевшая корабли куда совершеннее унылых здешних корыт…

В полусотне шагов от огромного «Откровения» униры все же начали отворачивать. Разошлись врозь, огибая «словесо» — с того кричали и, кажется, начали стрелять из луков.

— Какого припёрка… — начала Лоуд, но в этот момент правая унира брызнула огнем…

Струя черно-багрового клубящегося пламени лизнула корму «Откровения», повисла яркими соплями, поползла по борту, закапала в воду. На палубу, видимо, тоже угодило — из-за планширя вскинулось пламя, почти сразу же задернулось черными клубами дыма. Унир-дракон прошел у кормы «словеса», пыхнул огнем еще — на этот раз длинная багровая харкотина целиком оказалась на палубе. После мгновения тишины долетел вопль ужаса команды «Откровения»…

— Теперь даже громче орут, — потрясено прошептала Лоуд.

У второго унира, обходящего противника с носа, что-то пошло не так: он потерял ход, почему-то начал поворачивать. И огненно лопнул…

От вспышки Лоуд на миг ослепла, пришлось зажмуриться. Когда проморгалась, унира не было. Огненный шар уже осел на воду, колыхалось на волнах пятно пламени, чадило черным дымом. «Откровение» тоже горело, но по сравнению в огненным морем, казалось «словесо» лишь слегка коптит…

— С насосом у них что-то случилось, — прошептал Укс.

— Какой насос⁈ У них летучая труба взорвалась!

— Спятила, пустоголовая? Какие еще летучие трубы?

— Обычные. С заду у них пламя поджигают и летят они. Во врага, ну, или куда их запуститься получится.

— Очнись! Это огонь… Специальный огонь. Насосами или горшками пускается.

— Ты, хозяин, глаза разуй. На первом, не спорю, огонь стоит. На втором летучая труба была. На ней и взлетели. На западе эти демоновы трубы лет пять назад чуть ли не на каждый корабль ставили.

— У тебя с головой что? Не бывает летучих труб.

— Ну, может уже и не бывает, — сердито согласилась оборотень. — Может, это последняя была. Вон, остальные-то сарапские в бой не идут…

Действительно, атаковать продолжал единственный унир. Шел вдоль строя кораблей Храмового флота и плевался огнем: в каждый вражеский унир или диер ему попасть не удавалось, но пару кораблей задел, да и «Йота» задымила. На плотно стоящих храмовых кораблях гребцов оставалось мало: большинство ушло воевать город. Лишь два крайних унира успели посадить на скамьи достаточно людей и выйти из ряда. Сарапский унир-дракон еще раз плюнул пламенем, точно угодив в корабль захватчиков, и отвернул, явно намереваясь уклониться от рукопашного боя. Тем временем, от берега отвалила еще пара унир — из тех, что высаживали бойцов под маяком и остались в стороне.

— Догонят! — возбужденно предрек Укс.

— Не, у сарапских ублёвков два свежих унира с бойцами, — заметила оборотень.

Действительно, два еще не принимавших участия в бою унира Шлюмана двинулись на прикрытие корабля-дракона. Тому пришлось огибать огромное горящее пятно, сарапский унир осветило как днем, стало заметно как суматошно и не в ритм работают гребцы. Более легкие, пусть и не полные, но сработавшиеся команды храмовых моряков заметно сократили отставание. Наперерез шла пара унир от маяка. В этот момент, один из сарапских кораблей поменял курс, внезапно повернув к выходу из бухты.

— Вот вонючки подзаглотные, струсили! — возмутилась Лоуд. — Ну, Шлюман вас за яйца подвздернет.

— Это если не он самолично сидит на этом унире ссыкливом, — предположил десятник.

— Да, Пришлые — дерьмецо известное, — согласилась оборотень.

Один из храмовых унир настиг «огненного дракона», можно было угадать, как зацепили борт баграми. Сарапский корабль подошел на выручку собрату, но его тут же атаковал второй унир Храма. Уже близки были два корабля, спешащих от маяка…

— Сейчас они… — начал Укс.

Полыхнуло… Сами ли моряки подожгли секретные емкости с жидкой смесью, случилось ли то в суете абордажа, или храмовые братья вздумали отомстить, осталось неясно. Сцепившиеся корабли вмиг оказались объяты пламенем. Прыгали в воду крошечные фигурки, падали горящие, размахивающие лапками, светляки… Еще бились на паре других унир, тянуло по волнам лужи пламени…

— Да, далековато, толком не разглядеть, — вздохнула Лоуд.

— Ближний костерок заслоняет, — согласился десятник.

Храмовый флот горел. Пламя плясало по бортам и палубам, временами почти скрываясь в жирном плаще густых клубов дыма. Вырвался из коптящего скопища унир, моряки сбивали пламя с занявшейся ростры, отгребали к берегу. Остальной флот и остатки несчастных хиссийских кораблей были обречены. Плыли к берегу уцелевшие гребцы, вой сгорающих заживо пробивался сквозь треск пламени…

— Тебе будет что рассказать, — признал десятник, озирая пылающий порт.

— Запомнить бы всё, — озаботилась Лоуд и закашлялась — клубы дыма начали заволакивать Морской дворец.

— Пожалуй, пора идти ужинать, — решил Грузчик. — Тем более, нас ждут, да и по глоточку принять давно пора.

— Ноги уже ломит, — согласилась оборотень. — Но, может, здесь еще что случится? Можем пропустить.

— Не надейся. Все равно не разглядим.

Действительно, черная завеса практически заслонила бухту. Еще доносились крики с кораблей, но угадать, что там происходит уже не получалось.

Напарники двинулись к ужину.

[1]

Палинтон (палинтона) — двухплечевая торсионная баллиста, мечущая камни.

Глава 19

По Северной пройти не удалось. У храма Вечной Девы еще шла драка, отбивались засевшие во внушительном здании горожане, рядом пылали дома, бегали опаленные храмовые братья, хрипло орали «Нэк!» и долбили в двери. Напарникам бегать и кричать не хотелось — денек и так вышел утомительным.

— Обойдем дворами, а дальше по Мечной, — решил десятник.

— Это же через сколько заборов лезть⁈ — возмутилась Лоуд, у которой все сильнее болели ноги, да и в предплечья уже начало отдавать.

— Полезешь. Все равно быстрее выйдет, чем с добрыми братьями храмы штурмовать да двери вышибать, — кивнул в сторону пожарища Укс. Оттуда действительно доносились тяжелые ритмичные удары тарана.

— Это они тот стол уже расколотили и чем-то тяжелым теперь лупят, — сообразила оборотень.

— Колонну свалили, — вздохнул Грузчик. — Классический эйхин

[1]

, изящество строгости. Раньше Хиссис был не так уж дик.

— Да, дичают, но все никак не одичают, подзаглотники, — согласилась Лоуд. — К счастью, поглупели изрядно. Не так уж долго мы с ними возились.

Шпионы перелезли через забор и Укс, глядя на лежащие во дворе трупы, сказал:

— Логос-созидатель подсказывает, что люди непременно вымрут. Но он же подсказывает, что без этих тварей будет скучновато.

— Может и будет. Попробуем, узнаем. Но пока никакого проку в жалких ющецах я не вижу.

— По-крайней мере, они придумывают ругательства и новые тряпки. Тебе-то точно без тех забав будет скучно.

— Ты меня не знаешь, хозяин, — Лоуд пошевелила носком сапога руку убитой женщины, раздумывая, имеет ли смысл снимать забытый мародерами браслет. — Я всегда найду чем развлечься.

— Готов поверить, — Грузчик, прихрамывая, вошелв дом…

В следующем дворе на партнеров напали двое изодранных и опаленных двуногих. Укс не без труда увернулся от рычащего человека с длинными ножами, ударил по коленям обломком жерди. Лоуд удрала от своего врага за курятник, нырнула в пахнущую пометом нишу, присела. Дурной подзаглотник сходу наделся пахом на клинок Белоспинного.

— Ты там как? — спросил десятник, уже в четвертый раз опуская палку на голову все порывающегося встать врага.

— Может, нам курицу прихватить? — отозвалась оборотень, стряхивая с головы пух — птицы за загородкой кудахтали столь панически, будто Храмовый флот приперся именно их к Слову обращать.