Хвост судьбы (СИ) - Валин Юрий Павлович. Страница 29

С ушами следовало обращаться осторожнее. Закончив с лицом, Клэ-Р открыла флакон, надушила мочки и виски. В холоде терпко-сладкий, манящий аромат оживать не стал, но стоит немного согреться и редкий мужчина не среагирует должным образом. Девушка поправила серьги. У Клэ-Р были уши истиной гианы — тесно прижатые к черепу, узкие, с вызывающе острыми кончиками. Нечеловеческое изящество подчеркивали серьги-кольца, продетыми в вершинки ушек. Ниже в ушах тоже имелись украшения — массивное серебро с разноцветными драгоценными камнями. Серьги часто менялись, но определенная гармония размера, цвета и расположения украшений строго соблюдалось. Кольца в кончиках ушей раскачивались, рубины и изумруды сияли — всё это так и притягивало взгляд.

Гиана должна выглядеть гианой.

Клэ-Р себе не нравилась. Чудовищно не нравилась. Но гейс требовал забыть о безобразии. Девушка следовала гейсу, чаровала и манила, но многолетняя заноза так и сидела в глубине души. Наверняка Добрый бог всё-всё понимал: и про занозу, и про душу некрасивой гианы.

Худая, почти тощая. Черноголовая. Волосы густы, но столь коротки, что в Хомпе открыто говорили — «та лысая даркша-гиана». Такую ни с кем не спутаешь. В свои редкие выходы в город Клэ-Р тщательно покрывала голову. В городе было можно — там необязательно быть узнанной.

Рост чуть выше среднего. Но его подчеркивает худоба. Как Иво-Онн не старалась, придумывая специальные диеты и подбирая подходящее нижнее бельё, ничего не получалось. Клэ-Р старалась не раздеваться в постелях гостей. Обычно это удавалось, но несколько раз девушка ловила сострадательные взгляды лордов. Мужчины отвлекались от радости, и это было, без всякого сомнения, очень дурно. «Смотри ему в глаза» — требовала Иво-Онн. Да, вот это помогало. Глаза девушки были не слишком-то выразительны — в Авморе полным-полно темно-серых глаз. Но столь великолепно накрашенных в городе не найти. А чувственные, чуть хищные губы и ровные зубки юной гианы были хороши — в свое время хватило денег подправить магией.

Клэ-Р приблизила лицо к зеркалу и взглянула себе в глаза. Неплохо. Огромные глаза в обрамлении темных теней, уходящих прямо к вискам, и яркие манящие губки. Белизна кожи, резкий контраст румян. В Лестницах красок практически не будет видно. Но едва ли найдется лорд, настолько туповатый, чтобы не угадать с кем он встретился. Угадать и порадоваться.

Ожерелья, браслеты. Девушка открыла шкатулку с Теплыми кольцами. Поочередно извлекала из гнезд в вишневом бархате, бережно унизывала пальцы. Колец было девять — одно утеряно. Даже вспомнить страшно, как разбушевалась тогда Иво-Онн. Справедливо, но… Когда у тебя ягодицы как у мальчишки, наказание ремнем весьма неприятно. И обидно…

Клэ-Р провела пальцами в кольцах по макушке, поправляя волосы. Стричься еще рано. Короткие волосы привычно покалывали ладонь. Это успокаивало. Пора, гиана. Хомп ждет.

Она выскользнула в полумрак коридора, подозрительно огляделась и заперла дверь. Хомп действительно словно вымер. Сквозняк дергал пламя факела у лестницы. Даже огонь казался замерзшим, почти бесцветным.

О, Добрый бог, как же холодно!

Клэ-Р повесила цепочку с ключом на шею, спрятав среди ожерелий. Ключ, откованный вместе с замком по заказу старшей гианы, весил прилично, но оставлять его в тайнике было опрометчиво. Если Иво-Онн или Киска сегодня вернутся, то поймут что…

Юная гиана стиснула зубы, и пошла по коридору. Если стоять, замерзнешь мгновенно.

Тихо постукивали каблучки. Клэ-Р умела ходить правильно. Когда нужно — бесшумно, когда нужно — привлекая внимание гостей. Сейчас лучше побыстрее проскользнуть в Лестницы, дабы избежать ненужных встреч и вопросов кого-то из знакомых. Некоторые лорды считают, что гианы созданы для праздной болтовни. Таких бы умников…

Бесшумный шлепок по губам. Еще один, дабы отогнать мысли от кухонных запахов, доносящихся с первого этажа. Клэ-Р скользнула в огромную арку Жилой галереи и оказалась на спуске, уводящем в смутную полутьму. Вот и Лестницы…

Строили Хомп не люди. Лет сто назад кто-то из королей пытался объявить, что замок возвел его предок, одним из первых высадившийся в Авморской бухте. Заявление смехотворное, поскольку даже дети знали, что предки к берегам бухты спустились с гор, прямиком из Узкой долины. Было в том древнем войске ровно сто сорок три человека, и ровно половину из них составляли славные женщины кланов. Сто сорок третьим был ребенок, пол которого определили, лишь омыв младенца в водах бухты. Должно быть, в пути крохе пришлось несладко, поскольку лишь после купания обнаружилось, что он мужского полу и явно собирается стать великим вождем. Так люди клана Угря и клана Рыбы узрели будущего родоначальника могущественного клана Китовой Травы.

Глупая сказка. Клэ-Р была уверенна, что Добрый бог столь наивные россказни не одобряет. Если бы авморцы знали, кому нужно поклоняться, их жизнь была бы намного счастливее. Впрочем, Клэ-Р когда-то взяла гейс, поклявшись никогда и ни с кем не рассуждать на подобную тему.

Так вот — Хомп был всегда. Достаточно просто протереть глаза и взглянуть вокруг. Хомп изначален, и строили его сами боги. О собственных могучих людях-предках, ни с того ни с сего вдруг повелевших возвести первую башню замка, может болтать лишь насосавшийся вонючего джина дурак-самозванец.

Пришлось снова хлопнуть себя по губам, поскольку даже мысль способна быть непочтительной. О нынешнем короле, пусть и умирающем, думать дурно нельзя. Пусть он и занял Белый трон исключительно благодаря слепой удаче. Но ту удачу он поймал сам и не слабой гиане его осуждать. И вообще, Иво-Онн говорила, что король незлой человек. Сейчас, когда трон займет принц Ферис, еще неизвестно станет ли жить лучше. Иво-Онн всегда боялась перемен.

«Перемены уже наступили» — подумала Клэ-Р, вступая в столь знакомый и неизменно обманчивый, лабиринт Лестниц.

Десятки галерей, пересекающихся под разными углами и на разной высоте. Изгибающихся и резко сворачивающие, чтобы завести ошеломленного человека в тупик. Тысячи колонн: неохватных и худышек, рухнувших и подпиравших пустоту, уходящих под невидимый свод и подпирающих галерею, неведомо зачем возведенную на высоте человеческой груди. И конечно, неисчислимое количество лестниц, соединяющих всё на свете: галереи-обманщицы с горбатыми мостиками-переходами, выходы из обжитой части Хомпа с неприветливыми проходами к обрывам и к мосту, что ведет к почти безлюдному жутковатому Шепоту. Белый камень ступеней и колонн, освещенный немногочисленными факелами и светильниками, казался то ржавым, то серым. Иногда он на глазах темнел, словно на него падала тень. Но солнце в глубину Лестниц никогда не заглядывало. Клэ-Р нравилось взбираться на самый верхний ярус — там можно найти проломы и с головокружительной высоты глянуть на неутомимые волны залива. Если вдуматься, окна покоев гиан находились почти на той же высоте, но оттуда море выглядело совершенно иначе. Иногда в проломы кровли Лестниц залетали птицы. Как-то в лицо Клэ-Р едва не врезалась испуганная чайка, мечущаяся под массивной каменной кровлей. Птицы не любили обманы Лестниц. Зато люди ничего не имели против лабиринта, где всегда сухо и относительно тепло, хотя на верхние ярусы обитатели Хомпа предпочитали не забредать. Кроме чудесного вида на залив, там остро чувствовалась и неприятная близость безлюдных башен Шепота. Уж куда приятнее, когда зловещий верхний замок заслоняют стены и лестницы. Возможно, именно поэтому провалы в кровле столь быстро и аккуратно заделывались. Вообще-то в Хомпе вечно что-то проваливалось, осыпалось и текло. Трудно представить короля, у которого хватило бы серебра и строителей привести в порядок всё хозяйство нижнего замка. О верхнем мертвенном Шепоте и говорить нечего. По сути, никто не пожалеет, если в один прекрасный день Шепот вообще исчезнет.

Нет, так говорить нельзя. В верхнем замке располагались личные покои Его Величества, там король много лет жил и весьма прекрасно себя чувствовал.