Варшава - Козлов Владимир Владимирович. Страница 7
Я спрашиваю Таню:
– Ты в общаге живешь?
– Да. А ты?
– У нас первому курсу общагу не дают – я снимаю комнату. Давай провожу тебя.
– Хорошо, проводи. У нас, вообще, тоже не хотят давать общагу первому курсу – говорят, это «маленький вертеп». Но я все равно пошла в деканат и добилась.
– И как?
– Что как?
– В смысле, в общаге?
– Более-менее. По крайней мере, не скучно – лучше, чем у какой-нибудь тупой старухи.
Светает. Дворничиха метет тротуар. В мусорном баке копошится кот. Впереди – три одинаковых серых пятиэтажки.
– Вот наши общаги. Моя – номер два, посредине.
У входа курит девушка в куртке поверх халата, с голыми ногами. Таня кивает ей. Девушка спрашивает:
– Из дома?
– Ага.
Таня забирает у меня сумку.
– Ну, спасибо, что помог.
Мы молчим, смотрим друг на друга. На голом дереве каркает ворона.
– Заходи как-нибудь в гости. Комната пятьсот два.
– Спасибо. Пока.
– Пока.
Я поворачиваюсь. Хлопает дверь на пружине.
Захожу в «комок» около иняза. На стене развешены кофты и куртки из кожзаменителя. В стеклянной витрине – лезвия «Schick», «сникерсы», видеокассеты «SKC». Аудиокассет нет.
За прилавком – коротко стриженый чувак со свежим розовым шрамом на лбу.
Я спрашиваю:
– Аудиокассеты нужны?
– Что за кассеты? Покажи.
Я достаю одну из сумки, кладу на прилавок.
– Сколько за штуку?
– Пятьдесят. На руки.
– Ну, оставить штук десять… Деньги – когда продадутся.
– А квитанцию?
– Какую квитанцию? Что, я тебя обманывать буду?
В магазин заходят два мента. Один говорит продавцу:
– Ну-ка покажи накладные.
Он достает из-под прилавка картонную папку, открывает. Мент берет бумажку.
– Так, лезвия… Цена – сто пятьдесят рублей. А почему на витрине по сто семьдесят?
Продавец пожимает плечами.
– Ты мне под дурачка не играй, ясно? Раз здесь работаешь – значит, должен знать.
Я забираю кассету, иду к выходу.
Магазин «Электроника». Стучусь в дверь «Прием на комиссию», заглядываю. За столом – толстая усатая тетка. У стен – коробки от видиков «Shivaki» и телевизоров «Orion».
– На комиссию принимаете?
– Что у тебя?
– Кассеты. Аудио.
– У нас были, сейчас посмотрю, сколько осталось. – Она роется в бумагах. – Так, две штуки. Ладно, могу принять. Давай паспорт.
Иду от проспекта к Комаровке. Валютчики с картонками «$, DM» стоят через каждые три метра. Я выбираю худого, в рыжей кожанке.
– Доллары покупаете?
– Сколько у тебя?
– Пять.
– Приму по триста пятнадцать.
К соседнему валютчику подходит невысокий мужик. Валютчик спрашивает:
– Что интересует?
– Мне бы купить долларов…
– Сколько?
– Штук двадцать.
– Двадцать «штук» баксов?
Валютчики хохочут.
Я сую худому мятую пятерку, он дает мне «зубра», отсчитывает «зайцев» и «белок».
Захожу в общагу пединститута. На стене – телефон-автомат. Девушка в халате и шлепанцах говорит в трубку:
– А-а… Все с тобой ясно…
Вахтерша с пуховым платком на плечах кричит:
– Э, парень, ты к кому?
– К Тане, в пятьсот вторую.
– Документ давай.
Я вынимаю из кармана студенческий.
Поднимаюсь на лестнице. На площадке между вторым и третьим курит чувак в спортивном костюме «Nike». Он рассматривает меня, я отворачиваюсь.
Стучу в дверь пятьсот второй. Открывает Таня в спортивных штанах и синем свитере.
– Привет.
– Привет. Заходи.
Я снимаю куртку, вешаю на крюк, стаскиваю туфли.
У стен – три кровати, застеленные покрывалами. Таня говорит:
– Садись, гостем будешь.
– Я вроде и так в гости…
– Ну, так говорят обычно.
Сажусь на кровать, Таня – на стул. На столе – открытые учебники и тетради. Над столом – картинки из журналов мод: высокие длинноногие девушки в шмотках и белье.
Таня говорит:
– Ну, что ты мне расскажешь интересного?
– Да так… Ничего особо интересного не происходит. – Я смотрю на свои ноги. К синим махровым носкам налип мусор. – А как твои дела?
Таня приподнимает плечи.
– Скучно. Большой город, а пойти некуда. Сидишь в общаге, как непонятно кто. Нет ни одной нормальной дискотеки, везде колхозники – сначала напьются, потом только осмеливаются пригласить на танец. На него смотреть противно, а он – танцевать.
На ржавой спинке кровати висят белые трусы. По ним бежит таракан.
– Любишь дискотеки?
– Ну да.
– А часто ходишь?
– Не очень. Но надо же куда-то ходить, правильно? Вообще, я здесь поступала, чтоб уехать от родителей – они меня достали своей опекой. Хотя какая это опека? Ничего дать не могут…
– А что ты хочешь, чтоб они тебе давали?
– Как что? Есть родители, которые нормально зарабатывают, все покупают детям. Раз родили, то должны обеспечивать, так ведь?
– А кто твои родители?
– Да никто. Инженеры на сельмаше. Завод вот-вот закроется, зарплату два месяца не платят, а они держатся за эту работу, как не знаю за что… Я им говорю – вы бы лучше в Польшу ездили или бизнесом каким занимались, так нет: «у нас образование высшее, зачем надо было учиться, чтобы на базаре стоять». Образование – ерунда, это не ценится сейчас.
– А ты зачем тогда учишься?
– Ну, я уже сказала, – чтобы уехать от родителей – это во-первых. Во-вторых – я школу с медалью закончила, поступить было несложно, а в-третьих – надо же чем-то заниматься, а то офигеешь от скуки. По крайней мере, учительницей работать не собираюсь. Ни за что.
Я поворачиваюсь к окну, смотрю на окна соседней общаги.
Таня говорит:
– Ладно, что это мы все о грустном? Давай о чем-нибудь интересном поговорим, о музыке, например. Что ты слушаешь?
– «Металл», еще – русский рок… «Кино», «Наутилус»…
– А как к российской эстраде относишься?
– Вообще, не очень…
– Ну почему? Есть же много групп и певцов – Богдан Титомир, «Технология»…
– Может, еще и «Ласковый май»?
– А что «Ласковый май»? Мне знаешь, как первый альбом нравился, «Белые розы»? Просто сейчас это уже не модно. Ладно, о вкусах, как говорится, не спорят…
– А где твои соседки?
– Не знаю, вышли куда-то. Они мне не отчитываются.
– Что, плохие отношения?
– Так себе, отношения как отношения.
Таня болтает ногой в стоптанном шлепанце.
Я говорю:
– Может, куда-нибудь сходим?
– Куда?
– Не знаю, можешь ты предложить.
– Сейчас подумаю… Здесь есть один ночной клуб – недавно открыли. Три остановки на троллейбусе в сторону вокзала. Не фонтан, конечно, но сойдет для сельской местности.
– Хорошо, пойдем.
– Только там вход стоит триста рублей. У тебя деньги есть?
– Есть.
– Тогда подожди меня пять минут в коридоре, я переоденусь…
У одной стены зала – помост, у другой – стойка бара. Играет «Кар-мэн».
Мы садимся за столик, снимаем куртки, вешаем на спинки стульев. Таня говорит:
– Хорошо, что рано пришли. Прошлый раз была здесь с девчонками – стульев не хватило, сидели по двое. Ты не куришь?
– Нет.
– А я курю. Иногда.
Она достает пачку «Congress», кладет на стол.
Я спрашиваю:
– А зачем помост?
– Здесь иногда моды показывают, и на нем танцуют. Ну что, закажем что-нибудь?
– А что ты будешь?
– Шампанское. Только бери по двести – что там пить по сто?
Подхожу к стойке.
– Два по двести шампанского.
Прыщавая барменша берет заткнутую пробкой бутылку, льет шампанское в пластиковые стаканы.
– Пятьсот.
Я отдаю деньги.
Таня говорит:
– Ну, за знакомство.
Мы чокаемся, выпиваем.
За соседний столик садятся два быка с подругами. Таня вынимает сигарету, щелкает зажигалкой. Она затягивается, стряхивает пепел в стакан от шампанского.