"Фантастика 2023-182". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Сударева Инна. Страница 28

Она тут же получила оплеуху от вышедшего в это время на крыльцо такого же тощего, но жилистого безбородого старика с длинными седыми патлами на лысеющей голове:

— Господину видней, куда ходить. Не тебе, дуре, указывать ему!

Элиас был парень сообразительный, понял, почему пихнули белесую: чтоб не отпугнула богато одетого молодого олуха. С такого можно и за плохую выпивку втридорога содрать, и девку какую рядом пристроить, чтоб разомлел и подарил ей весь кошелек; если ж напоить, так и обобрать втихаря можно.

Итак, Элиас решительно вступил в неприятно пахнущий несвежей рыбой и кислым пивом кабак. Там было сумрачно и жарко. Освещали большую комнату лишь два коптящих факела да огонь в камине с перекошенными стенками. Грубые столы, лавки, посуда, пол, потолок — всё выглядело грязным и запущенным. Патлатый старик, зашедший следом, оказался хозяином «Бочки счастья». Он с поклонами освободил юноше стол, предварительно спихнув на пол дремавшего на нем пьяного оборванца, принес некое темное питье в большой глиняной кружке. Элиас брезгливо покосился на нее: судя по всему, кружку эту никогда не мыли — так, протирали изредка и не идеально чистым полотенцем. Но делать нечего — юноша притворился, что пьет. Сам же незаметно вылил кисло пахнущую бурду под стол, как раз на оборванца, которому резкое перемещение на пол не помешало спать. Тут и закуска подоспела: кругленькая глазастая девица с размалеванными губами и пышным бюстом, выпиравшим из яркой красной блузы, ловко плюхнула перед Элиасом на стол деревянное блюдо с еще шкварчавшей колбасой и перьями лука.

— Лучшее, что у нас есть, — низким голосом, шедшим откуда-то из глубины груди, сообщила она и широко улыбнулась, отчего стал виден легкий недостаток зубов. — Пробуй — не пожалеешь.

Юный гвардеец как можно приветливее улыбнулся в ответ и потыкал в колбасу ножом. На вид вроде съедобно и даже аппетитно. Потом вспомнил, что он все-таки здесь с определенной целью. Значит, надо чем-то жертвовать ради того, чтобы Западный Судья взял его в свою команду. «Если это собачатина, пусть будет на их совести», — подумал юноша и смело зажевал колбасу вприкуску с луком. Щербатая девица улыбнулась еще шире и села рядом, прижавшись мягким горячим бедром к его бедру. Тут ее окликнул хозяин, что вернулся за стойку:

— Эй, тут ведь еще клиенты имеются!

— Отвали, папаша, — отозвалась девица, — не каждый день такие красавчики в нашу «Бочку» забредают. Так что — не мешай общению... И принеси-ка нам еще по пиву.

Старик сплюнул, однако вышел из-за стойки, чтоб обслужить и их и других желающих выпивки.

— Меня зовут Вела, — представилась девица, быстро осушив свою кружку. — Я дочка хозяина «Счастливой бочки». Как папаша загнется — все здесь будет моим. — Она вновь улыбнулась. — А ты чей сынок?

— Да я, — сперва смешался Элиас: сообразил только сейчас, что правду не скажешь, а придумать, что соврать, пока не придумал; потом решил импровизировать. — Да я и сам с усам.

Вела громко расхохоталась. Элиас ее поддержал: после второй кружки, которую он так же успешно вылил вон, надо было изображать захмелевшего.

— Ладно, не бойся, ты ж со мной, — сказала девица.

— С чего решила, что я боюсь?

— Боишься — по глазам вижу. — Тут она прильнула к его уху, зашептала: — Неспроста ты здесь. Раз появился в наших местах, значит, есть потреба. Кого ищешь?

Элиас быстро прикинул: для чего она спрашивает? Хочет помочь или заподозрила неладное. Рискнуть?

— Я б сказал, да не знаю, можно ли доверять тебе, красотка, — ответил он, решив прощупать почву. — Слыхала что про резню в доках Зимнего порта?

— Как не слыхать, — с готовностью отозвалась Вела. — Про подлости Судьи Фреда на каждом углу говорят.

— И что говорят?

— А то, что обманул Фред голову Секирную, не выполнил уговора. И всех добрых молодцев Секиры уложили холуи судейские.

«Ладно, за холуя судейского как-нибудь потом посчитаемся», — подумал Элиас, а сказал:

— Так я, красавица, ищу того, кто остался из клана, чтобы кой-чего сообщить.

— И что же? — И в глазах Белы внезапно угасли хмельные огоньки.

— А вот это я только настоящему кланщику скажу.

Вела усмехнулась совершенно не так, как смеялась раньше, то есть не по-глупому. Потом вытащила из тесной щели меж грудей конец цепочки, на которой оказался маленький серебряный медальон. Открыв его, она показала кусочек тонкой кожи, вырезанный в форме секиры.

— Кланщица тебе подойдет? — спросила она.

«Что ж, — подумал Элиас, — везет либо новичкам, либо дуракам. Буду надеяться на лучшее».

— Неплохо, киска. — Слово «киска» он почерпнул из непринужденного и залихватского лексикона Западного Судьи. — Если ты из команды Филиппа, то не проводишь ли меня к нему?

— Э, куда хватил, — вдруг недобро глянула Вела. — Да я сейчас лишь головой кивну, и тебе глотку перережут. Кругляша он видеть хочет. Да кто ты такой, чтоб сразу к голове на поклон? Эй, братишки!

Из-за соседних столов тут же поднялась троица бритоголовых громил внушительного вида в кожаных одеждах. «Все-таки не всех перебили тогда в доках», — мелькнула у Элиаса мысль.

— Что, сестренка? — спросил один из мужичков.

— Этот франт о Кругляше заикнулся, — кивнула на малость струхнувшего гвардейца Вела. — Видеть его хочет.

— За какой такой надобностью, сэр? — Тут братишки окончательно переместились за Элиасов столик: парни устроились на табуретах так, что перекрыли юноше все пути к отступлению.

— Есть у меня к нему пару слов, — продолжал интрижничать Элиас (он по правде и сам не знал, какая информация может быть ценной для Филиппа Кругляша).

— На пару слов можно и к нам, — ухмыльнулся тот, кто решил вести переговоры. — Если ты судейский холуй, так сразу молись — с такими разговор у нас короткий. — Он продемонстрировал широкий нож.

Элиаса вдруг осенило.

— По правде говоря, — начал юноша, — я был, так сказать, судейским холуем. Да Судья Фредерик не очень-то умеет благодарить своих людей, и появилось у меня, за что с ним посчитаться. И слыхал я, кстати, что ваш Кругляш не прочь сделать то же самое. Так почему б нам с ним вместе не провернуть дельце против Западного Судьи? К тому же ваш клан уже пытался его убить, да не вышло ничего хорошего. А я бы дал Кругляшу один ход к Фреду. Глядишь, и я б доволен был, и Филиппу радость на старости лет. — И Элиас доброжелательно подмигнул громиле.

— Это какой же ход?

— Ну нет, братцы, это мое дело, и слушать меня будет Филипп, — выдал довольно твердо и про себя подумал: «Сказано неплохо».

Громила думал. Думал долго, а его приятели сидели молча, не спуская с Элиаса угрюмых глаз, и от этого у юноши мелко-мелко стало дрожать под правой коленкой. Щербатая Вела пристроилась рядом, наблюдая за мужчинами.

— Ну ладно, — сказал громила, и Элиас почувствовал, что дышать стало свободнее. — Пока живи. А через четыре дня приходи вечером сюда же, один, да смотри — не шути. Спросишь вот ее. — Он кивнул на Велу. — Она проводит куда следует. Если какое зло против нас имеешь — не жить тебе. Найдем и у Судьи в кармане, если понадобится голову отвертеть.

У Элиаса теперь зачесалась шея, но он вновь улыбнулся как можно добродушней.

— Эх, ребята, знали б вы, как он меня из этого самого кармана вытолкал взашей. И это после всего, что я для него сделал. Вот ваш голова знает. При встрече скажите-ка ему про меня: парень из «Счастливого пути» — он поймет и будет даже рад меня видеть.

Тут уже братва посмотрела на Элиаса с интересом.

— Ну добро, — вновь кивнул разговорчивый громила. — Смотри, значит — через четыре дня.

— Буду, — заверил гвардеец.

Вела проводила его из кабака и напоследок погрозила пальцем:

— Держись, красавчик. У нас ведь как: вход — грош, а выход — два.

Элиас счел, что будет не лишним поцеловать ей руку, и от этого девица, смягчившись, лишь махнула рукой: иди уж.

«Итак, наживка кинута. Осталось ждать клева, — так думал Элиас, возвращаясь домой. — Четыре дня жизни у меня есть. Что потом? Что если Филипп прикажет на следующей встрече прирезать меня без разговоров? Ведь это я, парень из «Счастливого пути», помешал планам Кругляша в доках. За такое стоит убить без объяснений. — Тут Элиасу взгрустнулось. — Однако, судя по размаху замыслов, Филипп не так уж скоропалителен на решения. Тем более что я якобы предложу ему другой план покушения на Фредерика. А ведь Филипп жаждет убить его так же сильно, как Фредерик — убить Филиппа. — И Элиас мысленно попросил у Фредерика прощения за то, что выставил Судью Королевского дома чуть ли не разменной монетой в своей игре. — Ну ладно, допустит меня Филипп пред свои очи. И что я ему скажу? — Юноша даже остановился — об этом он как-то не думал. — А ничего и говорить не буду — приставлю нож к горлу, как он поступил с Мартой, заволоку на коня и увезу с собой — силенок хватит. И прямо Фредерику его доставлю, тепленького».