Замуж за врага. Его (не) любимая (СИ) - Марлин Юлия. Страница 8

С одной стороны аргцы не лукавили, говоря, что Николай и Игорь не обременены женами и детьми. Так оно и было. Ни у среднего брата, ни у младшего семей не имелось. Николай наотрез отказался брать в жены девицу, навязанную традициями Заветов Сияния, и прекрасно коротал будничные ночи в постели с любовницей Анфисой — дочерью верховного ипатьевского судьи, а в выходные укладывал на лопатки племянницу казначея юную Лиану.

Игорь по любовницам не бегал и о жене не задумывался. Будучи младшим князем и только третьим претендентом на трон Арги, он знал, что правителем никогда не станет и потому не видел необходимости заводить семью.

— Знаю, — ударил кулаком по стене взбешенный Будиш. — От этого еще хуже. Если я соглашусь, и выдам северянам кого-то из вас, они на время отстанут от Арги, но проблема в том, что вы оба нужны мне здесь! Иначе план, который мы вынашивали так долго пойдёт прахом! Он просил еще немного времени. Сказал, на следующую встречу привезет человека, который должен помочь. Тот человек хочет говорить со всеми нами. Отсылать вас в Стифополь сейчас нельзя!

Игорь покачал головой и рискнул высказать то, что давно наболело на сердце:

— Почему бы нам не вступить в Содружество, братья? Вы слышали сударя Посланника. Лейд все еще готов принять Аргу в альянс. Почему бы не стать полноправными членами северян, как тарберинцы и гарриенцы? Это бы решило все проблемы разом. Арга перестанет быть уделатом и вновь станет протекторатом Дома Серебряного Волка. Чем плохо жить под защитой и опекой сильного соседа? А еще они могли бы помочь в расследовании чреды убийств «упырем»…

— Бредишь? — Взорвался Будиш. — Это измена!

— Ты еще более жалок, чем мы предполагали! Трус и предатель! — Поддержал Николай.

— Я забочусь о нашем народе! Разве лучше жить под перекрестным огнем, чем принять милостивое предложения и обрести могущественного союзника?

— Сколько лейдцы тебе предложили? За сколько ты продал им свою никчемную шкуру?

— Я не предавал наш Дом…

— Да ну? Клянусь Светлой Зарей, если бы такое предложил кто-то из советников, они тот час распрощались бы с головой, — перебил младшего старший. — Только потому, что ты сын нашего отца, я прощу тебя на первый раз.

— Не лги себе, Будиш, — держал безнадежную оборону Игорь, — отец тоже склонялся к этой мысли. Тебе ли не знать? Ты помнишь, он сам говорил, только в Содружестве с Лейдом Арга сохранит самостийность и убережется от мечей кочевников с востока.

— Молчи, щенок! — Взревел Николай. — Не смей больше открывать свой рот, когда твоего мнения не спрашивают! Пошел с глаз!

Игорь скрипнул зубами, но воле старшего подчинился. Отошел к дальнему окну и укрылся в полутемном углу. Парень давно не позволял себе такой дерзости, и даже не мог вспомнить, когда спорил с братьями в последний раз. Возможно, он выпил слишком много вина на пиру и оно ударило ему в голову? А может, его оскорбило театральное представление?

Младший коснулся холодного, подмороженного с той стороны стекла. С самого детства братья помыкали им, как хотели. Затыкали рот, одергивали во время княжеских церемоний, подтрунивали исподтишка, чтобы повеселиться. Мальчиком, а потом и юношей, он приучился держать рот за зубами. Тайно он себя ненавидел, чувствуя ничтожеством и тряпкой, но пробить возведенную братьями стену не мог.

Много раз Игорь порывался бросить Дом и умчаться в дальние страны. Он был не против наняться матросом на судно или в охрану торгового каравана пустынь, мог даже вступить в ряды иностранного войска простым солдатом или наняться подмастерьем к какому-нибудь колдуну. И только страх за судьбу сестры останавливал его в последнем порыве. Будиш и Николай без тени раскаяния распорядились ее жизнью, сослав в монастырь, как бесправную рабыню и более не вспоминали. Парень чувствовал, они еще не до конца поизмывались над несчастной Софией и обязательно используют ее в своих целях. Так и случилось.

— Ай, да, шут! — расхохотался правитель Арги, — как я сам не додумался. Сестра!

— София?

— Да, Николай!

— Мы упрятали девчонку в монастырь после смерти мамы и правильно сделали! Вернём Софию обратно и выдадим северянам.

Сердце Игоря сделало кульбит.

— Ты так спокойно отошлешь ее в Страну Льда на смерть? Все мы знаем, что заложники долго не живут. Любое неповиновение с нашей стороны и они убьют ее.

— Да, — облизнул тот губы, — печально. Но такова судьба. Все однажды умрут, Игорь. Рано или поздно. Софии выпало умереть молодой. Такова воля Богов.

— Боги здесь ни при чем! — Вскричал Игорь. — Это ты обрекаешь ее на смерть!

— Так займи ее место! — Бросил Николай.

— Да, — кивнул Игорь и расправил плечи, — если это спасет Софию, я готов.

— Не сметь! — Будиш долбанул кубком по столу. — Я все решил! С северянами уедет София! И мне глубоко наплевать, как долго она проживет при дворе Дома Серебряного Волка! Если хотят, могут прикончить ее, как только пересекут границу. Важно спровадить их из Арги. Ты! — Он ткнул в Игоря пальцем. — Поезжай в монастырь и привези ее сюда.

— Я?

— Ты единственный, кому она доверяет. Скажи, Будиш и Николай соскучились.

— Она не поверит.

— Так сделай, чтобы поверила! Не ты ли, братец, сбегал с молебнов, посвященных поминовению предков, чтоб навещать сестрицу в монастыре? Поверь, выдать ее Волкам под залог мира — меньшее из наказаний для девки, из-за которой умерла наша мать. Пусть благодарит небеса, что в тот день, когда принималось решение сослать ее в монастырь или тихо сбросить с обрыва, ты уговорил нас выбрать первый из путей.

— Подло поступать так с Софией.

— Может быть. Но мы на войне, Игорь. А на войне все средства хороши.

Глава 4

София никак не могла уснуть.

Все ее дни были похожи один на другой: однообразные и унылые, как осенние дожди, горькие и безнадежные, как зимы на закате, не сулящие ни радости, ни любви. Сегодняшняя встреча с северянами ослепила подобно вспышке, выбив из привычной колеи, и мгновенно наполнила жизнь… новыми тревогами и недобрыми предчувствиями.

Белоглазые чудовища давно покинули ее сны, но иногда казалось, они отчаянно рвутся обратно. Возможно (и так считала настоятельница) преградой для них были стены монастыря и изгоняющая зло молитва. Как надолго камни и божье слово могли задержать волю мрака — оставалось неведомо. А недавно в ее душу закралось сомнение — уже третий месяц она ощущала во снах след присутствия призраков, восставших из ледяных могил севера. Несмотря на то, что София всячески гнала темные мысли, в самый глухой и злой час, когда сон особенно сильный, она вновь начинала слышать ветреную балладу, в которой демоны звали за собой.

Послушница помотала головой, отгоняя дурные мысли. Из-за темного купола, блестел бледный месяц. Лучик скользнул по каменной стене, припал серебристым столпом на подоконник и, пронзив оконную раму, коснулся лица девушки.

Вдруг во дворе раздался собачий лай — под окнами стаей обезумевших светлячков заметался хоровод фонарей.

— Именем князя Будиша, повелеваю открыть!

София узнала этот голос. Послушницу бросило в жар. Предчувствия не солгали — Волки прибыли в Аргу неспроста. Калейдоскоп мыслей и страхов захлестнул ее сонное сознание, бросив в пламя ужаса и отчаяния.

Коридор тем временем наполнился топотом и визгливыми криками. Дверь кельи слетела с петель практически сразу. На пороге вырос Игорь и два воина в кольчугах. В мутном свете фонаря его лицо походило на размытую кляксу.

— Собирайся! — Громко велел брат. Ни доброго слова, ни вопросов о здоровье, только короткое: — У тебя десять минут.

Келью обступили полусонные монахини, вопросы посыпались на послушницу один за другим. София замотала головой, не понимая, что случилось. Дальше все было, как в тумане. Стражники не дали толком одеться, подхватили под локти и поволокли к выходу. Расспросам и мольбам сестер и матери-настоятельницы, они не внимали. Лишь коротко бросили: