Опасное искушение (ЛП) - Дарлинг Джиана. Страница 15

— Ну, думаю, с этим я могу помочь, — Элиас протянул мне руку, как старомодный джентльмен, но тут прозвенел звонок, оповестив всех о начале урока. — Могу я проводить тебя на твоё первое занятие?

Я улыбнулась ему, взяв его под руку.

— Конечно, сэр. Ведите.

* * *

Элиас оказался одним из самых классных и добрых людей, которых я когда-либо встречала. Он познакомил меня со своими привлекательными товарищами по университетской футбольной команде, а еще с его подругой, Габриэллой, которую я сразу же полюбила, потому что она была веселой и чертовски милой. Когда перед обедом я вышла с последнего урока, Элиас ждал меня, прислонившись к шкафчикам у входа в зал, и пока мы стояли в очереди в изысканном кафетерии, пригласил меня потусоваться после школы.

Я разрывалась. Мне хотелось побыть дома с Брэндо после его первого дня в новой школе, после вчерашнего происшествия — хотя он, казалось, полностью поправился. Но я также понимала, что это предложение — социальная возможность. Элиас был совсем не из тех подростков, что я знала раньше. Он был уверен в себе почти до высокомерия, но с самоуничижительным юмором, который прекрасно все уравновешивал. Его друзья-парни несколько раз подшучивали над моей внешностью и тем, откуда я родом, но Элиас положил этому конец, бросив на них пару неодобрительных взглядов. У меня было ощущение, что он совсем не похож на стереотипного качка, каковым его считали в «Святом сердце», и мне было любопытно узнать Элиаса получше, особенно потому, что он оказался единственной за последние годы ниточкой, связывавшей меня с папиной семьей. Это было слишком хорошо, чтобы от этого отказаться.

Поэтому я написала Эзре, чтобы спросить, все ли в порядке, и он пообещал подъехать, когда я захочу вернуться домой. Я спросила, как дела у Брэндо, и он заверил меня, что мой младший брат не перестает болтать о том, какая замечательная у него новая школа.

— Парень? — спросил Элиас и, когда я ему улыбнулась, указал подбородком на мой телефон.

Я рассмеялась, наверное, слишком громко, как будто иметь парня это какой-то абсурд.

— Нет, мой младший брат. Сегодня его первый день в новой школе. Я просто хотела узнать, как он.

— Мило, — одобрительно сказал Элиас, когда мы шли по улице с Габриэллой. — Я тоже очень близок со своей сестрой Харлоу.

— А я единственный ребенок, — театрально вздохнув, сказала Габриэлла. — Вам, ребята, повезло.

Ни Элиас, ни я не выразили протеста по этому поводу, и мы втроем зашагали по тротуару в Метрополитен-музей. Когда я упомянула, что совсем недавно переехала в Нью-Йорк, Элиас с Габриэллой настояли на том, чтобы мы посетили местную достопримечательность и начали мой путь к тому, чтобы стать настоящей жительницей Нью-Йорка.

Они не знали, что я родилась всего в двух часах езды отсюда, в слишком маленьком городке для отца, которому принадлежало больше половины Манхэттена. Не знали, что даже при этом, а может, благодаря этому, я никогда не ступала на остров.

Они были просто милыми ребятами, которым не терпелось показать все новенькой.

Итак, я рассказала им о своей мечте посетить Метрополитен-музей, и, хотя их это явно удивило, они согласились пойти со мной. Я догадывалась, что большинству подростков захотелось бы увидеть Эмпайр-стейт-билдинг или Пятую авеню, может, статую Свободы или Центральный парк.

Мне же не терпелось увидеть знаменитую галерею. Туда меня всегда обещал сводить отец, хотя сейчас я понимаю, что это было пустым обещанием.

— Должен признаться, — проговорил Элиас, краем глаза бросив на меня оценивающий взгляд. — Я смотрел на твою машину, потому что на секунду подумал, что тебя подбросил Лео Морелли.

— Лео Морелли? — спросила я, и у меня в груди заклокотал искренний, почти нервный смех.

Знал бы он, насколько абсурдным было это утверждение. Морелли, приютивший ублюдков Константина, слишком походил на персонажа Шекспировских драм, чтобы поверить в нечто подобное.

Элиас пожал плечами, и на его губах появилась игривая ухмылка. Уже не в первый раз меня осенило, какой он сногсшибательный.

— Наверное, это была игра света или, может, я просто о нем подумал. Он, э-э, недавно женился на члене нашей семьи.

— Семьи Константин? — ахнула я, не успев сдержать удивления.

Я надеялась, что мою реакцию вполне можно списать на всем известную вражду между двумя этими семьями. Правда заключалась в том, что я с раннего возраста наслышана о Морелли от самого Лейна Константина.

Элиас кивнул, натянув шапку, чтобы прикрыть уши от холодного ветра, по его взгляду было видно, что он испытывает противоречивые чувства.

— Да. Это… сложная история, но Лео в итоге замутил с моей кузиной, Хейли.

— Чудовище из Бишопс-Лэндинг женился на твоей кузине, — изумленно пробормотала я.

За эти годы я навела достаточно справок о Константинах, чтобы иметь понятие о семье Морелли. Я знала, что старший сын Люциан управлял компанией «Морелли Холдингз», а Лео был заметным игроком на рынке недвижимости города со своей собственной компанией стоимостью в миллиард долларов. Я знала, что Кэролайн когда-то встречалась с Брайантом, главой семьи, а затем сошлась с моим отцом, и именно с этого началось их соперничество. У Морелли было семь детей против шести (законных) детей Константина, но я ничего не знала о младших братьях и сестрах с обеих сторон.

Я не могла представить, чтобы хоть одна из семей одобрила такие отношения.

— Очевидно, он не так плох, как о нем говорят, — сказал Элиас, но его слова прозвучали неубедительно. На самом деле, проступившее у него на лице отвращение красноречиво говорило о его отношении к этой семье.

Должно быть, у меня было такое же лицо, потому что он рассмеялся и, пока мы шли по последнему кварталу, дружески обнял меня за плечи. От него исходил пряный, насыщенный запах, как от дорогого одеколона.

— Не волнуйся об этом. Я сомневаюсь, что тебе когда-нибудь придется с ним встретиться, даже если мы станем лучшими друзьями.

Я усмехнулась, понимая, что могу выдать себя, если буду слишком много говорить об отношениях в его семье.

— Ну, это уже кое-что. Морелли меня пугают, хотя я мало что о них знаю.

— Ясное дело, — согласился Элиас. — В большинстве своем они безжалостные сукины дети.

— Святому они вполне нравятся, — сказала Габриэлла, слегка покраснев.

Элиас толкнул ее локтем.

— Да, и что Святой скажет, то и будет, верно, Габс?

— Заткнись, — шикнула она, но ее смуглые щеки залил румянец. — Он хороший человек.

— Кто такой Святой? — спросила я, немного растерявшись, когда мы остановились у широкой лестницы, ведущей в Метрополитен.

Вживую он был так же великолепен, как и на фотографиях. На баннере было написано, что сейчас в нем проходит специальная выставка полотен Ван Гога, но меня больше взволновала возможность увидеть Пикассо и Матисса.

— Может, позже ты с ним встретишься, — застенчиво сказала Габриэлла. — Он, наверное, за мной заедет.

— Это чертовски странно, — пробормотал Элиас. — Он какой-то… старый.

— Ему всего тридцать один год, — возразила она, ударив его своим маленьким кулачком. — А ты в прошлом году встречался с Эвелин Мэтисон, когда она была выпускницей!

На год старше Тирнана.

Так что, на мой взгляд, не старый.

— У него бизнес с моим отцом, — продолжила объяснять Габриэлла, пока мы поднялись по лестнице и становились в очередь за билетами. — Он… он друг семьи. Хороший друг.

Элиас закатил глаза на ее очевидную влюбленность, но его улыбка была доброй.

— Тебе нравятся старики, Габс, это круто.

— Эй, даже ты сказал, что он горячий! — запротестовала она.

Элиас на секунду замер, а затем усмехнулся, звук получился немного натянутым. Пряча от меня глаза, он пошел покупать билет, и я задалась вопросом, скрывает ли он свою ориентацию или просто смущен тем, что брякнул нечто подобное.

Когда я оплачивала билет, взяв деньги из пачки стодолларовых купюр, которую вручил мне за завтраком Тирнан, у меня в кармане завибрировал телефон.