Смерть в театре (сборник) - Пентикост Хью. Страница 22

— Шестерки пик? — выдохнула миссис Ксавье, дико вытаращив глаза.

— Да, мадам, шестерки пик.— Инспектор с удовлетворением посмотрел на нее.— Давайте немного поразмышляем: что он хотел этим сказать? Итак, карта взята с его собственного стола, так что вопрос о том, чья она,— отпадает. Дальше: он воспользовался не целой картой, а только половинкой. Это значит, что дело не в карте, важен был кусочек ее или то, что на этом кусочке.

Эллери внимательно посмотрел на отца. Несомненно, что-то было в этой ассоциации. «Старая собака может выучиться и новым трюкам»,— усмехнулся он про себя.

— На кусочке, в углу,— продолжал инспектор,— была цифра «шесть» и несколько... как они там называются...

— Знаки масти,— подсказал Эллери.

— И несколько знаков масти пик. Слово «пики» говорит что-нибудь кому-нибудь из вас?

— Пиковая масть,— быстро сказал Эллери,— означает смерть. Во всяком случае, так говорят.— Он не сводил с отца прищуренных глаз.

— Ладно, что бы там она ни означала, это не важно. Суть в этой цифре «шесть» [6]. Так вот цифра «шесть» говорит вам о чем-нибудь?

Все с удивлением смотрели на него.

— Ну, хорошо, очевидно, нет,— хмыкнул инспектор.— Я тоже думаю, что как цифра «шестерка» не имеет никакого отношения к этому делу. А что вы скажете насчет буквосочетания «SIX»? — Он вдруг перестал улыбаться, и его лицо посуровело.— Миссис Ксавье, у вас есть второе имя, не правда ли?

Она прижала руку ко рту.

— Да,— чуть слышно произнесла она,— моя девичья фамилия Изэр, я француженка.

— Сарра Изэр Ксавье,— мрачно произнес инспектор. Он засунул руку в карман и вытащил оттуда маленький листочек почтовой бумаги нежно-голубого цвета. В верхнем углу листочка была монограмма из трех заглавных букв.- Я нашел этот листок на столе в большой спальне наверху, миссис Ксавье. Вы признаете, что это ваша бумага?

Она встала и слегка качнулась.

— Да, но...

Инспектор высоко поднял бумагу, чтобы все могли видеть монограмму «SIX». Затем он опустил руку и выступил вперед.

— Доктор Ксавье в последнюю минуту свой жизни обвинил в убийстве «SIX». Я понял это, когда сообразил, что две буквы из инициалов миссис Ксавье — «S» и «X». Миссис Ксавье, вы арестованы по обвинению в убийстве мужа.

В этот ужасный момент из кухни донесся веселый смех Френсиса.

Миссис Ксавье побледнела как смерть и прижала руку к груди. Энн Форрест дрожала. Доктор Холмс с недоверием, отвращением и все возрастающей яростью уставился на обвиняемую. Марк Ксавье застыл в кресле, нервно сжав челюсти. Боуне олицетворял собой мифологическую фигуру мщения, он со злобной радостью глядел на миссис Ксавье.

Инспектор резко спросил:

— Вы знали, что после смерти мужа получите мешок денег? Знали?

Она слегка отступила назад, с трудом переводя дыхание.

— Вы ревновали вашего мужа к миссис Карро. До безумия ревновали! Вы не могли вынести, когда они оставались вдвоем и, как вам казалось, вели под вашим носом любовную игру. Но ведь они говорили только о сыновьях миссис Карро.

Инспектор наступал на миссис Ксавье, не сводя с нее своих строгих глаз, как маленькая серая Немезида.

— Да, да,— шептала она, пятясь назад.

— Когда вчера ночью вы прокрались за миссис Карро и увидели, что она проскользнула в кабинет вашего мужа, вы обезумели от ревности. Не так ли?

— Да,— едва слышно ответила она.

— Вы вошли, выхватили из ящика револьвер и выстрелили в мужа. Так, миссис Ксавье? Ведь так?

Она продолжала отступать, пока не наткнулась на край стула. Пошатнувшись, она с шумом упала на него. Губы беззвучно двигались, как рот рыбы, видимой через стекло аквариума.

— Да,— шептала она,— да.

Ее остекленевшие черные глаза закатились, она конвульсивно содрогнулась и потеряла сознание.

 Глава 10

Левая и правая

Это был ужасный полдень. Солнце нещадно палило, разливая свою яростную силу на дом, на скалы и превращая все вокруг в ад. Все слонялись по дому, как привидения, почти не разговаривая, избегая друг друга, потные, во влажной одежде, изнуренные физически и морально. Даже близнецы притихли. Они сидели на террасе и испуганными глазами наблюдали за старшими.

Потерявшей сознание женщиной занялись доктор Холмс и мисс Форрест. Как выяснилось, девушка имела достаточные медицинские познания — она работала медсестрой до службы у миссис Карро. Мужчины отнесли миссис Ксавье наверх, в спальню умершего хозяина.

— Ей необходимо поспать некоторое время, доктор,— сказал инспектор, задумчиво глядя на красивую неподвижную фигуру. В его глазах не было триумфа следователя, разгадавшего загадку, в них читалось только отвращение.— Это довольно нервный тип. Может сойти с ума даже при малейшей эмоциональной нагрузке. А может попытаться покончить с собой, когда придет в себя, хотя это был бы лучший для нее исход. Сделайте ей укол, доктор.

Доктор Холмс молча кивнул, затем пошел в лабораторию и вернулся оттуда с наполненным шприцем. Мисс Форрест выгнала мужчин из спальни. Она и доктор провели у кровати спящей весь остаток дня.

Миссис Уири, когда ей сообщили о виновности ее госпожи, поплакала, но не очень горько.

— Я всегда знала,— сказала она инспектору сквозь слезы,— что это не кончится ничем хорошим; она была слишком ревнива. А он такой добрый, спокойный, красивый мужчина, просто ягненок, он даже не смотрел на других женщин. Я служила у него экономкой еще до его женитьбы, сэр, а когда она к нам переехала жить, то сразу начала свои штучки. Все время ревновала. Она была просто сумасшедшей.

Инспектор перешел к практическим вопросам. Никто из них не проглотил ни кусочка с прошлой ночи. Может ли миссис Уири, успокоившись, приготовить какое-нибудь подобие ланча? Он лично находится на грани голодной смерти. Миссис Уири вздохнула, вытерла слезы и вернулась в кухню.

— Хотя я должна предупредить вас,— простонала она,— что в доме осталось очень мало продуктов, сэр, извините, пожалуйста.

— Что такое? — спросил инспектор.

— Понимаете,— всхлипнула миссис Уири,— у нас есть консервы, но молока, яиц, масла, мяса и дичи почти не осталось, сэр. Торговец из Эскуэвы привозит продукты раз в неделю, ведь так трудно ездить по этой дороге. Он должен был приехать как раз вчера, но в связи с пожаром...

—- Ладно, сделайте, что можно,— сказал спокойно старик и вышел. Но в темноте коридора, где его никто не мог видеть, уголки его рта опустились. Невеселенькое будущее их ожидало.

Он решил позвонить в Эскуэву и с вновь ожившей надеждой направился в гостиную. Через некоторое время он положил трубку, плечи его согнулись. Линия не работала. Неизбежное совершилось: огонь добрался до телефонных столбов, и провода оборвались. Теперь они полностью отрезаны от внешнего мира.

«Не надо расстраивать других,— решил он,— хватит с них неприятностей». Инспектор вышел на террасу и механически улыбнулся близнецам. Он проклинал себя за то, что взял отпуск, а что касается Эллери...

«Куда делся Эллери?» — подумал он. Эллери исчез вскоре после того, как миссис Ксавье отнесли наверх.

Инспектор подошел к концу террасы и, прищурившись, посмотрел на камни, лежащие под палящим солнцем. Кругом все бесплодно, уродливо и мрачно, как на поверхности безжизненной планеты. Затем он заметил что-то белое под ближайшим деревом с левой стороны дома.

Эллери растянулся во весь рост в тени дуба, заложив руки за голову, и не отрываясь смотрел на зеленую крону над головой.

— Ланч,— прокричал инспектор, приложив ко рту руки. Эллери вздрогнул, с трудом поднялся, отряхнул одежду и не спеша пошел к дому.

Это была мрачная трапеза. Еда была не обильна, хотя и довольно разнообразна. Но никто не обратил на это внимание, все ели без аппетита. Доктор Холмс оставался наверху с миссис Ксавье. Энн Форрест, закончив завтрак, тихо поднялась и ушла. Несколько минут спустя в столовой появился доктор. Никто не проронил ни слова.