Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта. Страница 22

Женька удивленно покачал головой.

– Ладно, пусть так. А почему же тогда, из-за ревности? Ну, тогда мое сравнение не подходит… – вздохнул Женька. – Зачем Рону к кузену-то ревновать?

Мари нахмурилась и задумчиво взглянула на Феликса.

– А ведь завтра уже Рождество! – попыталась сменить тему Елена. – Йозеф, мы ведь будем украшать елку, не так ли?

Управляющий кивнул.

– Да, кстати, а вы знаете, что современный рождественский обряд появился в Англии в викторианскую эпоху? – отрезав большой кусок от сочного стейка, проговорил Алексей. – Елка, подарки… Все оттуда!

– О, что вы знаете о ритуалах… – внезапно вмешался молчавший до этого хозяин. – Вот в древнекитайскую эпоху были настоящие ритуалы! Эпоха династии Шан, сакральная власть. Ни шага влево, ни шага вправо! Ритуальные обряды… А викторианские традиции Рождества – всего лишь жалкая пародия на традиции былых веков! Сегодня эта роскошь, увы, утеряна.

– Ну, не скажите. Куда это вас совсем вглубь столетий унесло? Между прочим, викторианская эпоха – это настоящий кладезь прогресса, – откликнулся Алексей. – Фотография, библиотеки, театры… Научно-техническая революция!

– Неблагодарное, бесполезное и даже опасное дело – сравнивать культуры и обычаи, – заметила Мари. – Исход суждений всегда зависит от того, какими глазами человек смотрит – добрыми или злыми. И под каким углом…

Хозяин фыркнул.

– Ну у вас и представления… Есть вещи незыблемые и вечные, и ставить наследие великих древних предков на один уровень с прошлым веком – настоящее варварство! – высокомерно проговорил он. – Моя правда: человек обязан посвятить себя служению древности, чтобы исправить кошмар современности и «вправить вывихнутый век…»

– Не вовлекайте Шекспира…

– Передайте мне соль, пожалуйста, – попросил Мюллер.

– О, я не шучу! – воскликнул Алексей. – А как же прогресс? Эволюция, технологии, наука, в конце концов? Я, конечно, не ярый поклонник викторианской эпохи, мои мысли скорее о будущем, я футурист… – горячо продолжил он. – И все же, Эдисон, Тесла, феминизм, лекарства и все изобретения прошлого века – это же прорыв человечества по сравнению со слепым поклонением богам древности! Болото прошлого засасывает свежий ветер живого человеческого ума!

– Давайте Симон лучше расскажет вам о Кении! – воскликнула Фаина. – Такие истории, м-м… – Она закатила глаза к потолку. – Носороги! Да-да, расскажите еще раз про носорогов! Все хотят послушать про носорогов!

– А какова цена прогресса? – перебил ее хозяин. – Тот же Лондон начала двадцатого века кишел изобретателями! И что? Куда нас это привело? Войны, безнравственность, разруха.

Алексей возбужденно взъерошил копну светлых волос.

– Ну да, Эйнштейн, конечно, хорошо поработал на черта, как говорил Буццати 30. И все же, ваши рассуждения попахивают неолуддитскими настроениями.

– О нет, берите выше! Я приверженец культа прошлого и не скрываю этого! И я говорю не просто о конфуцианстве, хотя и там есть зерно истины, а о древнекитайском, истинном культе Шанди у иньцев 31, времен династии Шан 32, Нефритового императора… 33 Неолуддитам, этим несмелым щенкам, до такого глубокого понимания мироздания очень далеко!

Ван Фу поставил на стол поднос с напитками. Мари заметила, что взгляд его был полон осуждения и тревоги.

– О, превратности толкования… Источник страшных ошибок, – пробормотал он тихо и покачал головой. – Нельзя насильно менять порядок перемен!

Хозяин приподнял брови и окинул китайца скептическим взглядом.

– И все же, я изменю ваше мнение, дорогой герр Зиггер! – воскликнул Алексей.

Его глаза горели. Жена положила руку ему на плечо, но он не обратил на нее никакого внимания и принялся доставать из внутреннего кармана какие-то бумаги и чертежи.

– Вот, смотрите! Мое новое изобретение! Если это не изменит вашего мнения, то уже ничто не раскроет ваших ослепших в тумане веков глаз! Смотрите же! – Алексей помахал пачкой страниц в воздухе. – Элементарная формула – но никто, никто не додумался до этого раньше! Это грандиознее, чем животное электричество, чем банка Лейбница, чем теория Эйнштейна! Это то, что обеспечит всю планету смехотворно дешевой энергией! Вы хотите сказать, человечеству это не нужно? Ну же, не трусьте, скажите что-нибудь! Или вы все равно думаете, что нам нужно оставаться в пыли веков, слепыми, покорными кротами?

– Дорогой, ну же, возьми себя в руки, – попыталась утихомирить разгорающиеся страсти Елена.

Тут Женька щелкнул камерой.

– Скажите «сыр»! – крикнул он. – Фотография на память! Ну-у нет, «сыр» никуда не годится, что за постные физиономии… Patata! Khbiz! Wurst! Ouistiti! 34

Яркая вспышка осветила возбужденные лица гостей.

Алексей провел рукой перед глазами, досадливо отмахиваясь от камеры, как от надоедливой мухи.

– Дайте мне сюда ваши расчеты! – Доктор Коста притянул к себе листки, поправил очки на носу и погрузился в чтение.

Гости притихли.

– Э-м, бесплатный источник энергии? – сказал Мюллер, оторвавшись от еды. – Вы, Алексей, должно быть, шутите…

– И не думаю! Мы уже запатентовали двигатель для машин и самолетов, который черпает энергию прямо из воздуха! Вернее, из колебаний температур окружающей среды. Конечно, обычный двигатель все еще нужен в качестве страховки, но разница в себестоимости энергии грандиозна… Это намного эффективнее солнечных и прочих альтернативных источников энергии!

– Если вы не шутите, то вы совершили настоящий прорыв в развитии всего человечества, – заметил Леонид.

Хозяин встал, гневно сверкнул глазами, взмахнул тростью и удалился из-за стола.

Тут доктор резким движением откинул в сторону листы и каркающим голосом произнес:

– Эй вы, господин изобретатель! В этих ваших чертежах чудовищная ошибка! Вы понимаете, что с вашим двигателем риск аварии повышается в разы? Да что там, в разы, в десятки раз!

Алексей побледнел.

– М-м… Не может быть. В моих чертежах не может быть ошибки! Я все перепроверил сотни раз. Там все правильно!

– Ха, ха и еще раз ха, – выпрямился доктор Коста. – Посмотрите сами! – Он кинул листки в сторону Алексея.

Чертежи разлетелись по столу, один из листков попал прямо в салат. Лицо Алексея покрылось алыми пятнами. Он выудил бумагу из пиалы с руколой, отер масло и уставился на формулу, на которую указывал доктор. Гости за столом притихли. Доктор подошел к Алексею и ткнул вилкой в нужное место.

– Вот! Вы хотя бы пользовались калькулятором для ваших расчетов? Бездарность вы, а не ученый. Вы погубите тысячи человеческих жизней!

– Не говорите глупостей! Даже если все так, как вы говорите, положительный эффект выше всех рисков, он стоит того… – растерянно пробормотал Алексей. – Изобретение уже запатентовано, в следующем месяце мы начинаем производство… Колесо прогресса уже не остановить!

– А вы все-таки остановите это ваше колесо! – гневно воскликнул доктор Коста. – Всякие тщеславные ученые воображают невесть что о своем великом уме, а потом самолеты и поезда разбиваются, и люди гибнут, – и уже ничего поправить нельзя! – Лицо доктора стало фиолетовым, а его глаза, казалось, готовы были вылезти из орбит.

– Ну, вы же сами ученый, – попробовала успокоить его Елена. – У всех бывают просчеты, их исправляют – и движутся дальше…

Доктор молчал и тяжело дышал.

Алексей выглядел так, будто ему дали пощечину.

Мари оглядела гостей. Мюллер ковырял вилкой в тарелке, Мелисса рассеянно крутила кольцо на пальце, мадам Бриль с любопытством смотрела на зятя.

Вдруг взгляд Мари привлек летчик. Он пристально вглядывался в доктора, будто тот был насекомым, и он решал, стоит ли того раздавить или все-таки оставить в живых. «А Симон не так прост, как кажется», – вдруг подумала Мари. Он, похоже, из тех людей, которые порой много и охотно говорят, но свои настоящие мысли держат при себе.