Колесо Фортуны (СИ) - "ЛуКа". Страница 26

Плиты не треснули. Мужчина шел вперед, пока камни и стена не обвалились, открыв провал и вид на кладбище. Маг вернулся в первый коридор, проверил каждую комнату, ища покои Зэодера. Женский голос звал его, то громче, то тише, а иногда вовсе умолкал.

В одной из комнат, скрытой завесой паутины, Маг обнаружил зеркало. Внутри с закрытыми глазами стояла белокурая девушка. Ее кожа оказалась мертвенно-бледной, почти белой, волосы истончились, на растрескавшихся губах запеклась кровь, глаза затянуты повязкой, наряд истлел, обветшал. От сердца к обратной стороне зеркала тянулись многочисленные нити. Медальон задрожал, но Маг не почувствовал его обжигающего жара.

— Пойдешь к ней и никогда не вернешься, никогда, — рассмеялись из пустоты.

Маг прижал ладонь к ледяному стеклу, ударил кулаком — нити задрожали. Энергия утекала из тела белокурой девы, чужие души отбирали ее, высасывали как изголодавшиеся паучихи. Сжав цепь в руке, мужчина размахнулся и нанес второй удар — зеркало покрылось узором трещин. Маг бил еще и еще, пока от стекла не остались кусочки, удерживаемые лишь нитями.

— Я заберу тебя, — он нанес последний удар и провалился в пустоту.

Маг падал сквозь черноту, ударяясь о стены и раня плоть. Казалось, он пролетел мироздание насквозь, прежде чем рухнул в каменном зале. В центре возвышался пустой трон, окружающие его свечи вспыхнули мертвенно-синим пламенем.

— Каждый огонек — свет порабощенных Зэодером душ. Он принес их в жертву и получил взамен вечность, став королем пепла, королем Пустоты, королем ничего! — донеслись отовсюду все те же насмешливые шепотки. — На том троне лежит твоя смерть и награда.

— Значит, я встречу ее как полагается слуге Фортуны, — Маг взмахнул цепями — единственным своим оружием.

По стенам пошли трещины, и на пол высыпались кости, каждая из них соединялась с другой, пока трон не окружили скелеты с костяными мечами.

Трон по-прежнему был пуст, мертвые приготовились его защищать. Маг обмакнул цепи в синее пламя.

«Магия жизни и смерти, соединись в этой связи!» — взмолился Маг. Схватка началась.

Сколько бы нападающих он ни разрушал, появлялись новые, и не было им конца. Многочисленные черепа разлетались перед его пустыми глазницами, оборачиваясь в прах. Шаг за шагом он приближался к трону. Медальон прожег в груди дыру, обнажив пульсирующее сердце.

Души неистово противились напору живого, но цепь превращала их кости в прах. Отбросив очередных скелетов, Маг размахнулся и задел цепью подлокотник трона. Камень раскрошился, иллюзия пустоты померкла, обнажив белокурую деву.

«Аркуэне…», — взмолилась она, протянув к нему руку. Ее глаза были по-прежнему закрыты повязкой, она не видела и не слышала его, но чувствовала.

— Амальтея, — простонал Маг.

Вспомнил все и прорвался к трону, упав на него и почувствовав, что возлюбленная в его руках. Девушка провела холодными полупрозрачными пальцами по обожженному лицу, поцеловала израненные губы, заставив вдохнуть аромат персиков.

— Аркуэне, — прошептала Амальтея истинное имя Мага.

Он устало качнул головой. Стены содрогнулись от визга умерших. Из черного провала в потолке в центр зала ударила воронка, заливая пространство водой и погребая скелеты, трон и влюбленных.

Оборотень поворошил палкой в костре и бросил взгляд на осунувшегося Эверета.

После обрушения замка прошло три дня, но Маг так и не вернулся.

Как только Зэодер погиб, на Эмпти стала стекаться всякая живность, из земли проклевывались цветы и трава, зазеленели до сих пор мертвые деревья. В море то и дело мелькали русалочьи хвосты, но волк с Пажом не спешили к ним приближаться, наблюдая издалека, как морские девы изучают грот, обнаружившийся в скале под замком.

Туман по-прежнему окутывал землю, но был не таким плотным, а живущие в нем твари исчезли.

Паж упрямо не хотел уходить и топтался вокруг пасущегося поблизости инфернального коня. Волк не мог бросить мальчишку и сбегал на охоту, добывая пропитание и родниковую воду за пределами Эмпти.

Подбросив в огонь веточку сушняка, оборотень повернулся к развалинам замка. Они не нашли в нем ни одной кости, лишь пыль, камень и прах, мгновенно развеянный по всей округе.

Персиковый круг солнца плавно опускался за горизонт, окрасив небо морковно-алыми полосами. Волны неторопливо накатывали на черный песок, их плеск убаюкивал, и Паж начал клевать носом.

— Эверет, он может не вернуться, — оборотень снова попытался вразумить мальчишку, но тот упрямо мотнул головой и поджал побелевшие губы.

— Ты не понимаешь, Фуриа. Я — его ученик, он пробудил во мне магию, и я чувствую, что должен его дождаться. Ты можешь уйти, я не держу, — Эверет поднял на него большие темные глаза, в них блеснули слезы. Грязная прядь волос упала на лоб.

Оборотень доверил Пажу свое истинное имя, которым тот даже не воспользовался в корыстных целях. Эверет мог привязать оборотня к себе, заставив прислуживать вечно, но мальчик этого не сделал, а наоборот, отпустил.

Волк тяжело вздохнул, нахмурил косматые брови и почесал голые пятки друг о дружку.

— И как ты поймаешь себе дичь? Верхом на этом зачарованном скакуне? — не без ехидства спросил Фуриа.

— Если бы конь растворился, я бы ушел, но он жив, а значит, и его творец тоже. Господин вернется, я верю… — «Нет, точно знаю!» — повторял про себя Паж, не смея предаваться сомнениям.

Сумку Мага он берег, держа подальше от воды и огня. Все это время Эверет провел, изучая найденный внутри фолиант. Непонятные на первый взгляд письмена обрели для него смысл. Как и учил Маг, он смотрел истинным зрением, тренировался. Эверет даже пробовал управлять водой и землей. Под его пальцами кружили тонкие песчаные ураганчики, пока мальчик не валился с ног от усталости.

Солнце скрылось, и в небе загорелись первые звезды, посеребрив волны. Вдалеке что-то сверкнуло. Конь стукнул копытами и заржал, привлекая внимание. Паж немедленно бросился к воде.

— Что это? Корабль? — он обернулся к волку, тот встал и подошел, глубоко вдохнув морской воздух в надежде почуять запах: от кораблей всегда несло смолой, дешевым вином, людским потом и железом. Однако ничего этого не было, как и шума голосов, скрипа снастей.

— Должно быть, какая-нибудь очень яркая звезда упала, — оборотень положил ладонь на плечо мальчика и ободряюще сжал.

Они долго стояли, вглядываясь в сгустившийся мрак. Внезапно повеяло тленом и сыростью. Раздув ноздри, оборотень глухо зарычал. К ним по воде приближалась фигура в тряпье, человек нес на руках призрак белокурой девушки.

Ступив на берег, он упал на колени, но так и не отпустил ношу. Фуриа и Эверет сразу же узнали Мага.

— Господин? — Паж склонился над его обожженным телом, в ужасе разглядывая обугленные конечности, а затем громко свистнул. Призрак слился с телом Мага, исчезнув в блеснувшем кулоне.

— Немедленно к озеру! — скомандовал Эверет, подхватив сумку. — Мы еще сумеем его спасти!

Оборотень погрузил тело Мага на коня, привязал ремнем и усадил Эверета.

— Я рядом, — он хлопнул животное по крупу, а сам обернулся волком и побежал следом.

Изнемогая от усталости и стараясь не уснуть, Паж принялся кусать руку. Боль отрезвляла, но к рассвету они ненамного приблизились к Хэлс. В прошлый раз путь занял два дня, и мальчик понимал: они могут не успеть. Эверет пытался поделиться с Магом энергией, брал за обугленную руку, но ничего не происходило.

— Остановись! — выкрикнул Фуриа, нагнав коня.

С трудом разлепив веки, Паж потянул за поводья. Конь недовольно фыркнул и замер. Скользнув на траву, Эверет остался сидеть. От длительной скачки болело все тело. Оборотень снял Мага и уложил рядом с Пажом.

— Передохнем и поедем.

Мальчик слабо качнул головой.

— Я боюсь, он не переживет. Должен быть другой способ, — Эверет вытянул из сумки фолиант, быстро зашуршал страницами. — Я видел, где-то здесь… — мальчик хлопнул ладонью по нужному месту. Его глаза просияли.