Возмездие - Нуребэк Элизабет. Страница 39

Я должна стать кем-то другим.

Якоб сказал, что я могу стать, кем захочу, но он ошибался. Это Надия должна показать мне, какой она хочет стать. И чем лучше я узнаю ее, тем меньше она напоминает мне Линду.

В тот же вечер я в очередной раз стою перед домом Алекса и Микаэлы. С каждым днем тьма опускается все раньше, особенно в такие облачные вечера, как сегодня. Во всех окнах горит свет. Алекс наливает бокал вина моей сестре, сидящей на диване. Дети уже заснули. Он садится рядом с ней, закидывает ноги на журнальный столик, она кладет голову ему на плечо.

Якоб не в курсе, что я вернулась из Берлина несколько недель назад.

И он не знает, что ты часто ездишь сюда.

Знай он об этом, прочел бы мне длинную лекцию о том, какая это плохая идея и как все это опасно. Рассказал бы, что произойдет, если меня узнают, и приказал бы мне немедленно прекратить это безумие. Но я и без него все это знаю и прекрасно отдаю себе отчет, что рискую. Однако ничего не могу с собой поделать. Я обязана приглядывать за Алексом, пока не придумаю, как его разоблачить.

Микаэла выпрямляется, отворачивается от него с обиженным выражением лица. Он берет ее за руку, а когда она пытается освободиться, сжимает крепче.

Я и раньше видела, как они ссорятся, но не до такой степени. Я должна была бы постучать в стекло, а потом вбежать в дом и забрать отсюда свою сестру, но не могу этого сделать. Стою, как ледяное изваяние, и молча наблюдаю за происходящим. Возможно, меня останавливает мысль о Якобе — ведь Линда мертва и похоронена, она не может воскреснуть, как бы мне этого ни хотелось.

Алекс разжимает пальцы, Микаэла выбегает из комнаты. Через некоторое время она возвращается, ион прикладывает все усилия, чтобы помириться. Она позволяет ему снова усадить себя на диван. Он гладит ее по щеке, она упирается ладонями ему в грудь, но он не дает себя оттолкнуть и снова обнимает ее. Даже когда он целует ее, я не могу заставить себя отвести взгляд.

Во мне просыпается ревность из-за воспоминаний о его сердечной улыбке и ритмичном биении сердца, когда я лежала рядом, положив голову ему на грудь. Но все это фальшивка. Единственное, что я испытываю к Алексу сегодня, — ненависть и презрение. И еще глубокую тревогу за сестру.

Они что-то возбужденно обсуждают, и через какое-то время Микаэла снова вскакивает, убегает в сторону спальни и с грохотом захлопывает за собой дверь. Алекс опускается на диван, закрыв лицо руками.

Я стою, продолжая наблюдать за ним, когда он ложится на диван, накрывается пледом и сидит, уставившись в телевизор.

Час спустя я паркую машину в центре Нюнэсхамна, где по-прежнему немало людей на улицах. Насколько мне известно, в городе один-единственный ночной клуб, и я направляюсь туда.

На фасаде я читаю надпись — «Escape Nightclub» — и надеюсь, что невзрачное двухэтажное здание действительно может предложить то, что обещает вы веска. Часок бегства от реальности — как раз то, что мне нужно. Войдя, я направляюсь прямо в бар, расположенный на втором этаже. Уровень шума нарастает с каждым шагом, мне приходится прокладывать себе дорогу сквозь толпу.

Заказав пиво, которое на самом деле не хочу, я сижу и смотрю на заполненный танцпол, чтобы понять, не зря ли сюда пришла. Мне хотелось бы пройтись по залу, делая вид, что я тут не чужая, что я самая обычная женщина, у которой есть друзья и работа, к которой она вернется в понедельник. Притвориться, что есть люди, которые спросят, куда я делась, если вдруг исчезну Что я не тоскливый сталкер, болтающийся под окнами дома сестры и своего бывшего, не в силах ничего предпринять, когда муж угрожает ей. А потом, получив свою дозу фейковой нормальности, я намерена отправиться домой к полной тишине и лечь спать.

Из динамиков грохочут басы, воздух вибрирует от звука, неоновые лучи проносятся по залу, в пульсирующем свете стробоскопа все кажутся дергающимися тряпичными куклами. Мой взгляд падает в другой конец зала на стоящего там мужчину. Он смотрит прямо на меня. Мы уже пару раз сталкивались — в супермаркете, в порту. И оба раза он смотрел на меня таким вот гипнотизирующим взглядом. Отпив глоток пива, я облизываю губы — он улыбается, глядя на меня. Кажется, догадывается, что это и в шутку, и всерьез.

Я стосковалась по близости и тактильному контакту. По сексу.

Его взгляд говорит мне, что он хотел бы со мной сделать, а я улыбаюсь в ответ, показывая, что именно этого и ищу.

Я направляюсь наружу, он выходит за мной на улицу. Мы заходим за угол — позади дома музыка звучит как глухое бум-бум.

Отступив к стене, я притягиваю его к себе, и его губы наконец-то встречаются с моими. От него пахнет пивом, я словно пьяная, хотя выпила всего глоток. Я целую его снова и снова, его руки нащупывают мою грудь. Взяв его за другую руку, я завожу ее себе между ног. На морозе вокруг нас скоро образуется пар, когда мужчина спускает с меня джинсы, бормоча, что обычно так не делает.

Я думаю, что это и не в моем духе — заниматься сексом с незнакомцем в таком месте, где нас в любую минуту могут увидеть. Но я как будто покинула свое тело, смотрю на нас сверху, одновременно ощущая все, что он делает. И наслаждаюсь тем, что контролирую ситуацию. Инициатива исходит от меня, я беру себе то, что хочу.

После акта мы поправляем одежду, он широко улыбается мне.

— Наверное, мне следовало сперва представиться, — говорит он. — Меня зовут Роберт. Как тебе кажется, нам должно быть стыдно?

— Нет, — отвечаю я и ухожу.

— А как тебя зовут? — кричит он мне вслед. Надия, — отвечаю я.

Стоит раннее утро, я лечу среди деревьев, окруженная молчащим лесом. Продолжаю бежать по петляющим тропкам к побережью, вдоль скал, вниз к воде. Море лежит неподвижно, и я ощущаю холод, когда сажусь на плоский камень и перевожу дух.

Обожаю бегать по утрам, когда завесы тумана по-прежнему лежат на полях, висят над водой, словно неземные существа. Иногда это помогает мне не думать, а иногда — лучше сосредоточиться в бурном потоке мыслей.

Как раз сейчас я много думаю о событиях вчерашнего дня. О Кэти и об Алексе, и не в последнюю очередь о Роберте. Если бы не синяк у меня на правой ляжке, я бы наверняка подумала, что мне все это просто приснилось. Внезапно я замечаю: меня привлекает мысль о новой встрече с ним.

Даже не думай!

Знаю, я не забыла, почему нахожусь здесь. Даже если бы мне хотелось большего, чем наскоро перепихнуться позади ночного клуба, я все равно сомневаюсь, что из этого что-то могло бы выйти. Годы, проведенные в тюрьме, совершенно испортили меня.

Стало быть, нет никакого смысла спим встречаться, не так ли?

Некоторое время я сижу, обхватив колени руками, потом снова перелезаю через скалы, возвращаюсь в лес и бегу обратно к дому.

Склад, который Якоб снял для меня, находится в ангаре возле Вестберги, рядом с трассой Е4 по пути в Стокгольм. Заехав на территорию, я прикладываю к считывателю карточку и ввожу код. Электронный замок открывается, ворота распахиваются, я заезжаю внутрь и вижу, как они закрываются за мной. Мне приходится напоминать себе, что я тут по собственной воле и в любую минуту могу снова открыть ворота и уехать.

При помощи того же кода я преодолеваю дверь в здание и нахожу свой отсек, который открываю ключом. Поднимаю металлическую штору до самого верха, убедившись, что она не закроется у меня за спиной.

После того, как меня объявили мертвой, Микаэле пришлось вынести все из маминой квартиры, прежде чем выставить ее на продажу. И до того она много лет делала за папу все практические дела. Никого из них не волновали вещи Кэти или мои собственные, так что маминому агенту наконец-то позволили забрать все, что он захочет. Все, что выставлено в музее Кэти, взято оттуда. Сценические наряды и пластинки, фотографии и записи из личного архива. Остальное, в том числе принадлежавшие мне вещи, было роздано бедным или отправлено на свалку.