Убийства во Флит-хаусе - Райли Люсинда. Страница 9

– То есть отношения Чарли с отцом были несколько натянутыми?

– Чарли хотел поступать в Мальборо, куда подались многие его товарищи по школе, но Уильям отказал. Назвал колледж чересчур либеральным. Хотите знать правду? Думаю, Уильям отправил Чарли в Святого Стефана в наказание за то, что сын не поступил в Итон. Меня все устраивало, я сама родилась и выросла в Норфолке. Это достойная школа, хотя признаю – она не столь высокого уровня, как хотелось бы.

– По-вашему, Чарли был там счастлив?

– Не особенно, нет. – Адель вновь вздохнула. – Он воспринимал пребывание в Святом Стефане как провал, считал себя неудачником. На Рождество Чарли приезжал домой – тогда я видела его последний раз – и все твердил, что ждет не дождется выпуска.

– Собирался поступать в университет?

– Да, хотя… – Адель поднесла руку ко лбу. – Господи, все так сложно. Перед отъездом Чарли в школу они с Уильямом поругались. Чарли хотел сделать годичный перерыв, как сейчас принято, – пока не знал, чем заняться в жизни, и собирался отложить подачу документов в университет на год, до своего возвращения.

– Чтобы обдумать карьерное направление? – подсказала Джаз.

– Совершенно верно. Уильям вышел из себя, обозвал Чарли тунеядцем. Муж всегда считал, что сын пойдет по его стопам в юриспруденцию, но у того оказалось другое мнение.

– Это было три недели назад? Чем закончился спор? Они до чего-нибудь договорились?

– Нет. – Адель покачала головой. – Увы. Уильям заявил, что не оплатит Чарли годичных каникул, если тот сперва не поступит в университет. В начале января я отвезла Чарли назад в школу. – Адель разглядывала свои ладони. – С тех пор отец с ним не разговаривал.

– Теперь ваш муж, наверное, из-за этого очень расстроен?

– Без сомнения; хотя по нему не заметно. – Адель посмотрела на Джаз. – Традиционная выдержка, крепкий характер и все такое прочее… Однако в глубине души Уильям любил Чарли до умопомрачения, я знаю. Они были очень похожи: волевые, упрямые. Потому, видимо, и ссорились часто.

– Когда вы отвозили Чарли в школу, как он держался?

– Был тише обычного, по понятным причинам.

– Миссис Кавендиш, я должна задать страшный вопрос, – медленно проговорила Джаз. – Однако не задать не могу. Учитывая ссору между отцом и сыном и ощущение Чарли себя неудачником, мог ли он намеренно лишить себя жизни?

Адель в ужасе уставилась на Джаз.

– Вы спрашиваете, не совершил ли Чарли самоубийства из-за ссоры с отцом? Нет! Ни в коем случае! – Адель яростно помотала головой. – Если бы вы встретились с Чарли, то поняли бы. Его проблемы с отцом были следствием Чарлиной жажды жизни, а не страха перед ней. Таких активных и энергичных людей еще поискать!

Остатки сдержанности рухнули, и Адель Кавендиш разрыдалась. Вынула из кармана платок, высморкалась.

– Простите, но мысль о том, что Чарли лишил себя жизни… это уже слишком.

– Извините меня, миссис Кавендиш, я обязана была спросить, – мягко ответила Джаз. – Полагаю, коронер рассказал вам, что Чарли умер от анафилактического шока, вызванного аллергической реакцией на аспирин?

– Да, коронер звонил Уильяму вчера вечером.

– Тогда… – Джаз помолчала. – Самоубийство могло бы все объяснить, вам не кажется?

– Нет! Совсем не кажется! Чарли так не поступил бы. Он принял таблетки по ошибке, никак иначе.

Джаз подождала, пока Адель вновь высморкается и спрячет платок в карман, затем уточнила:

– Чарли точно знал о своей аллергии на аспирин?

– Конечно. Мы вбили ему это в голову. Сами узнали, когда сыну было пять. У него поднялась температура, и я дала ему жаропонижающее на основе аспирина. Через пару минут Чарли начал задыхаться, забился в судорогах, очень страшно. К счастью, «Скорая» успела вовремя, и его реанимировали, но он был на волосок от смерти. Именно тот случай запустил эпилепсию – так часто бывает, – с тех пор Чарли ежедневно утром и вечером принимал таблетки для предотвращения приступов и обходил десятой дорогой аспирин.

– В крови была обнаружена доза, эквивалентная двум таблеткам аспирина. Следов борьбы не имелось, поэтому версию о том, что Чарли заставили принять лекарство силой, можно отбросить.

– Он пил?

– Доза алкоголя в крови говорит всего лишь об одной пинте пива, так что пьян ваш сын не был.

– Уж лучше бы, наверное, был, – задумчиво проговорила Адель. – Неизвестно, что ему довелось пережить в последние минуты. Жуткая смерть. Да еще в одиночестве…

Джаз дала Адели возможность собраться, спросила:

– Миссис Кавендиш, имелись ли у вашего сына враги, недоброжелатели? Не упоминал ли он кого-нибудь из школы – одноклассника или учителя, к примеру?

Адель ответила не сразу:

– Уверена, что недоброжелатели у Чарли имелись. Сильные личности вызывают у других враждебные чувства, согласны?

Джаз кивнула.

– Хотя, если вы спрашиваете, убил ли кто-нибудь Чарли… Нет, это вздор!

– У Чарли была девушка?

– О, у него было много девушек. – Адель слабо улыбнулась. – Они регулярно приходили и уходили, так и положено, когда тебе восемнадцать и ты красив. Совместное обучение, пожалуй, единственное, что нравилось Чарли в Святом Стефане.

Джаз убрала блокнот с ручкой в портфель.

– Что ж, пока на этом все. Спасибо за помощь, миссис Кавендиш. Я сделаю все, чтобы разобраться в произошедшем с Чарли, обещаю.

– Ответы нужны Уильяму. Мне же просто нужен сын. – Адель встала. – Хочу выпить, – добавила она, словно про себя.

Джаз проследовала за хозяйкой к выходу из гостиной.

– Вы не возражаете, если я взгляну на комнату Чарли? Это поможет мне его лучше узнать.

– Конечно, не возражаю. Сюда.

– У вас красивый дом, миссис Кавендиш, – похвалила Джаз, поднимаясь по шикарной дубовой лестнице.

– Спасибо. Я хотела, чтобы Чарли рос за городом, как я. – Адель остановилась наверху, повернулась к Джаз: – Мы переехали сюда, чтобы Уильям мог ежедневно добираться до работы. Всего час поездом от Питерборо, но Уильям вскоре счел это утомительным и арендовал квартиру в Лондоне. Муж не любитель деревенской жизни.

Джаз не успела ответить – Адель резко отвернулась и пошла по коридору.

– Вот комната Чарли, – сказала, застыв у двери. – Оставлю вас одну, хорошо? Я пока не в состоянии видеть его вещи…

– Конечно. У вас есть лекарство Чарли от эпилепсии?

– Пойду поищу. – Адель обняла себя за плечи и удалилась.

Комната Чарли имела обычные подростковые атрибуты: криво повешенные постеры на стене, фотографии команды по регби на тумбе возле телевизора и музыкального центра, неряшливые стопки книг на полке.

На подушке лежал плюшевый медведь без шерсти. Джаз взяла его в руки.

Пару лет назад она посещала курсы по оказанию психологической помощи людям, перенесшим утрату, и усвоила, что ни один родитель не в силах свыкнуться с потерей ребенка. Пары часто распадаются, родители не умеют поддержать друг друга в горе, чувствуют себя брошенными и разобщенными. Судя по увиденному и услышанному здесь, Адель Кавендиш не получала большого утешения от мужа.

Джаз наклонилась разглядеть фотографию на прикроватной тумбочке. Отец с сыном в лыжных костюмах на вершине горы. Оба широкоплечие и крепкие, светловолосые, с одинаковыми голубыми глазами.

Джаз осмотрела комнату в поисках подсказок. Кем ты был, Чарли? Она выдвинула ящики стола, пролистала несколько журналов по регби, открыла пару писем от друзей и, не обнаружив ничего интересного, вернулась на лестницу.

Миссис Кавендиш сидела на последней ступеньке, баюкала в руках бокал. Джаз опустилась рядом.

– Нашли что-нибудь?

– Ничего особенного, – откровенно ответила она.

– Вот таблетки. – Адель достала из кармана упаковку. – Можете забрать и остальные. Чарли… они больше не понадобятся.

– Нет.

Джаз взяла упаковку и после короткого молчания поинтересовалась:

– У Чарли есть компьютер?

– Конечно, у кого сейчас его нет? Только он в школе. – Адель глотнула джина. – Я так понимаю, мне нужно будет как-то забрать вещи Чарли.