Делегат (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич. Страница 38

Я кошусь на Изабеллу, но она не выглядит застигнутой врасплох. Значит, была в курсе того, что скажет Видар. Почему глава клана, сотрудничавший с государствами для созыва этого саммита, теперь включил режим «мама — анархия, папа — стакан портвейна»? Всё просто. Гарм использовал их, чтобы собрать здесь тех, для кого авторитет империй всё ещё оставался не пустым звуком. Да, он использовал их, и теперь равняет их с землёй.

После того, как Гарм умолкает, в зале стоит звенящая тишина.

Её нарушают не разгневанные крики участников, а взрывы.

Целая цепочка взрывов, сопровождающихся гудением плазмы и рокотом пулемётов.

Глава 25

Люди вскакивают на ноги. Тревога на их лицах видна невооружённым взглядом. Я напрягаю слух, пытаясь понять, что происходит, и жестом подзываю к себе своих товарищей.

— Начинается веселье, не зевайте.

Раздаётся ещё один взрыв, на этот раз ближе. Потолок над нами дрожит, вниз сыплется бетонная крошка. Чуть в стороне отрывисто кричит какая-то женщина. Теперь я отчётливо слышу приближающийся треск плазменных винтовок.

— На нас напали! — объявляет какой-то Капитан Очевидность.

Толпа приходит в ужас. Люди бросаются врассыпную. Я вижу, как охрана пытается собрать и прикрыть своих подопечных — правителей империй. Однако те теряют весь свой лоск и величие, превратившись в напуганных стариков.

— Всем оставаться на местах! — рявкаю я, усиливая голос Манком. — Не паниковать!

Конечно, меня никто не слушает. Со вздохом я активирую Симфонию битвы, повышая параметры и прочность щитов у окружающих меня союзников.

— Кто в курсе, что там творится? — обращаюсь я к своим.

— Если бы я знала… — напряженно отвечает Девора.

— Да-да, мы не знаем что это такое, если бы мы знали что это такое… — с мрачной усмешкой скалюсь я.

Двери в зал слетают с петель. На пороге появляются фигуры, так похожие на одного из пришельцев, виденных мной на Конклаве. Существа ростом под два с половиной метра с массивными вытянутыми яйцеобразными головами. У всех нижнюю часть лица до самых глаз скрывают металлические маски. Все сплошь Квазары.

Сучьи кселари.

Изо рта рвётся мат вперемешку с проклятьями. Эти четырёхрукие ублюдки выбрали самое неподходящее время для визита.

По нам тут же открывают огонь из плазменного оружия. Я едва успеваю уклониться от белоснежного луча, прожигающего дыру в стене позади меня.

— Прикрывайте друг друга! — командую я своим людям и бросаюсь наперерез первой группе захватчиков.

Револьверы будто сами собой прыгают ко мне в руки, и начинается потеха. Разогнав себя Спуртом до предела, я высаживаю первый Барабанный каскад. Чужой кинетический щит вспыхивает и тут же исчезает, а его обладатель в удивлении опускает взгляд на кучу сквозных дыр у себя в груди. Мгновение, и последняя пуля вышибает его мозги. Чем больше башка, тем крупнее мишень.

Насколько бы угрожающе кселари не выглядели, умирают они вполне обыденно.

В этом время Тай рубится на мечах с Квазарами, вооружёнными одновременно парными кинжалами и короткими мечами. Удобно, наверное, иметь четыре руки.

Высоченные ублюдки кружатся подобно мельницам, но и наш любитель Балтики не отстаёт. Выбив опорную ногу из-под одного оппонента Водяным хлыстом, Николай мгновенное отсекает ему голову в падении.

Гидеон метает огненные сгустки, Девора подхватывает Телекинезом с пола несколько единиц чужого холодного оружия и превращает их в безжалостные винты, устроившие врагам весёлую жизнь. Шелкопряд же делает то, что умеет лучше всего — прячется и наносит смертельные удары, появляясь и тут же исчезая в тенях.

В бой тут же включаются и остальные люди, но превосходство чужих в силе и технологиях очевидно. Наши защитные барьеры тухнут после одного-двух попаданий, их оказываются гораздо крепче. Гранаты и атакующие способности выбивают землян с пугающей лёгкостью.

Мы сдерживаем натиск кселари, пока остальные участники саммита пытаются эвакуировать гражданских через вторую дверь, но и с той стороны наседают враги. Нас зажали в помещении. Остаётся драться.

На помощь нам приходит отряд Евроальянса во главе с Изабеллой, но кселари безжалостно косят их ряды. Один из бойцов пытается прикрыть Медичи от вражеского выстрела. Плазменный луч пронзает его насквозь, оставляя обугленную дыру на месте правого бока. Он падает к её ногам, цепляясь пальцами за чужую броню.

Краем глаза я замечаю, как Гарм выходит вперёд. Его грудь вздымается от яростного рыка, зарождающегося в глотке. Глаза бородача сверкают красным, зрачки превращаются в узкие щели. Он разжимает кулаки, и его когти удлиняются, прорезая перчатки. Алая чешуя стремительно покрывает его руки, как броня. С хрустом выворачиваются в обратную сторону ноги, превращаясь в массивные лапы. Морда трансформируется в нечто потустороннее и абсолютно чуждое. Из спины выстреливают щупальца, а из поясницы — хвост с изогнутым лезвием.

Первому подскочившему кселари громила разрывает горло в клочья одним мимолётным движением. Зелёная кровь брызгает на лицо Видара, но он этого и не замечает, поглощённый азартом битвы. Следующего противника Гарм схватывает выступившими монструозными челюстями. Его клыки удлиняются, покрытые плёнкой слюны. Он вгрызается в плечо кселари и вырывает плоть вместе с рукой. Пришелец визжит от боли и моментально умолкает, когда мелькнувшая лапа стёсывает его лицо, как будто срывает маску.

Третий пришелец пытается атаковать Гарма плазменным клинком, но тот ловко избегает удара и разрезает живот пришельца своим хвостом. Кишки бедолаги выпадают наружу, истекая слизью.

Ничто не может остановить превращённого Видара — лучи плазмы выжигают его мясо, но оно регенерирует быстрее, чем его уничтожают. Громила кромсает врага за врагом, пока вокруг не остаётся лишь груда изувеченных тел, истекающих изумрудной кровью. Больше пяти убитых за короткий срок.

Мой взгляд замечает, как другой человек, почти подросток, пытается укрыться за перевёрнутым столом. Однако плазменный выстрел разносит его «убежище» вдребезги вместе с ним.

В самый разгар боя, уклоняясь Глайдом от чужой способности, я оказываюсь спиной к спине с Гармом. Мы обмениваемся выразительными взглядами.

— Не мешайся под ногами, сопляк, — раздражённо бросает Видар.

— О, Тасманский Дьявол во плоти. А сделай этот его «АРБЛРАБЛРР»?

Гарм только рычит и бросается к очередному противнику.

— Не, не похоже! — ору я ему в спину.

После чего щёлкаю пальцами и добавляю:

— Звонила Метелица, тебя ждут в Санктуарии!

Чёрт, лучшие панчи вечно приходят слишком поздно.

Пока тело работает, мой взгляд мотается по залу, мимоходом фокусируясь на разрозненных фрагментах боя.

Вот Бакари Умба вытягивает руки в сторону ближайшего кселари и произносит слова проклятия. Тот взвывает от боли, когда его тело начинает гнить и распадаться на части. Чёрные черви появляются из разлагающейся плоти, пожирая пришельца заживо.

— Твоя душа проклята! — хрипло смеётся чернокожий старик, наблюдая за чужими мучениями.

Амара Кимани, словно в трансе, бормочет что-то себе под нос. Возможно, общается с духами. Земля вокруг нескольких врагов внезапно дрожит и разверзается. Один успевает ловко отпрыгнуть, зато второй проваливается в расщелину. Его крик обрывается, когда тьма поглощает его навсегда.

Отскочивший кселари каким-то образом отталкивается от воздуха и резко бросает себя в сторону девушки, с размаху ударив её плазменным топором. Лезвие входит глубоко в грудь Шаманки сквозь треснувший щит и, не встретив сопротивления, пластает её на две части. Верхняя половина падает на бетон. Широко распахнутые глаза Амары навсегда застывают в удивлении. Убийца бросается к следующей цели, а в это время Бакари лишь презрительно кривится, перешагивая через тело своей советницы:

— Никчёмная слабая девчонка…

На лице старика проступает ярость, и беспросветный мрак окутывает пришельца с топором, разрывая его плоть и ввинчиваясь куда-то под кожу.