Один гений хорошо, а два, несомненно, лучше (СИ) - "alisakurt". Страница 15
Уши парня были заняты наушниками, и Тибо он не замечал. Люк двигался под музыку, доставая из огромной коробки трюфели, и с наслаждением поедал их. Эта картина умиляла, и забавляла, но взгляд невольно возвращался к ягодицам.
Жан незаметно подошёл сзади, и целуя парня в плечо, принялся ласкать пальчиком его дырочку. Люк выронил лопатку, но остался стоять на месте.
- Доброе утро, - буквально простонал он.
- Ещё какое, - ответил Жан, - и продолжил целовать шею.
- Ты всегда так игрив по утрам? – довольным тоном спросил Ксавье.
- Не знаю, - честно сознался Тибо, - обычно я не остаюсь до утра.
Люк улыбнулся. «Значит он не остаётся у Анри дольше положенного. Наверное, парень очень страдает. Впредь буду оставлять Жана на всю ночь. К тому же это и правда, приятно».
- Тебе, когда на работу? – заботливо уточнил Ксавье, наслаждаясь негой. Ещё никто не дерзнул добраться до этой чувствительной зоны, и Люк был приятно удивлён пальцам парня, что дарили неземное блаженство.
- Сегодня в кафе выходной, - ответил Жан, и его вторая рука перешла от живота к соскам.
- Но я, к сожалению, занят, - не скрывая разочарования, произнёс Ксавье, - давай поедим.
Тибо нагнулся, и расцеловал ягодицы парня, заходя язычком в дырочку.
- Вот теперь можно и завтракать, - возвестил он, хлопнув Люка по попке.
Тот рассмеялся. Они будто поменялись местами, но Ксавье эта игра даже понравилась.
Анри с замиранием сердца ждал звонка от родителя. Он приготовился, и стоило только отдать команду, как ответ ударил бы по отцовской гордости. И если говорить честно, парень не желал этого делать. Он всё ещё надеялся на благоразумие Франсуа Дюпона, но надежда была зыбкой.
Он знал, что у Жана сегодня выходной, и ждал, что тот зайдёт узнать, как всё прошло вчера. И ждал его с нетерпением. Он и правда, пришёл, но немного раздражал своим довольным видом. Было похоже, что из них двоих скучал только Анри.
Парни позавтракали, поговорив о вчерашнем, и Дюпон уточнил, сможет ли он прийти на следующую такую же вечеринку. Жан достал телефон, и зачитал своё расписание. Оказалось, что именно в эти дни один и тот же клиент заказывал парня, и предусмотрительно всё оплатил заранее.
Анри уже был уверен, что это намеренное покушение на его достоинство. Он был в бешенстве, и не сожалея выложил немалую сумму, чтобы получить имя заказчика.
С замиранием сердца, он открывал конверт.
- Вот сука! – воскликнул он, прочитав содержимое.
Мир просто перевернулся.
- И давно ты спишь с Люком Ксавье? – разочарованно спросил Дюпон, когда Жан пришёл к нему утром, просто поздороваться по дороге на работу.
- Он появился почти одновременно с тобой, - виновато ответил парень.
- Почему ты не сказал мне сам? – тон парня становился всё холоднее.
- Боялся тебя расстроить, - Жан уже понимал, что это конец.
- Нет, Жан, ты меня не расстроил. Ты меня уничтожил, - эти слова опустились на Тибо как гильотина.
- Прости.
- Нам лучше пока не видеться, - завершил разговор Анри, и парень молча ушёл.
Дюпон не мог находиться в квартире, стены давили, и всё напоминало о его встречах с Жаном. Его стали всё больше мучить фантомные боли. Он чувствовал тяжестью отсутствующую ногу, а её остаток постоянно жгло, и будто зажимало в тиски. Врачи до сих пор точно не могли определить характер таких явлений, и как лечить никто не знал. Когда пациенты от них избавлялись, сказать было сложно, что помогло, ведь применялось всё в комплексе. Сам Дюпон прошёл реабилитацию пробуя многое: и препараты, и гипноз, и даже иглоукалывание. Боль могла затихнуть на год, и появиться внезапно. Никто ничего предсказать не мог. Да только сам Анри заметил, что пока он был счастлив рядом с Жаном, то о них и думать забыл. Единственным местом, где парень хоть как-то отвлекался, был зал для репетиций.
Там его ждала ставшая привычной, корзина с цветами, и записка.
«Мне очень понравилась последняя часть, я под неё переделал следующую, посмотри. Ты молодец».
Слова были приятными, но сердце, затопленное вселенской печалью, молчало. Анри включился в работу, и не заметил, что просидел за инструментом дольше оплаченного, но почему-то его никто не спешил выгонять.
«Я ведь не в праве обвинять его, он выкручивается как может, чтобы не обидеть меня. Привык получать от него внимание как должное. А ведь он меня не любит, просто симпатизирует. Справедлив ли я к нему? Но и видеть пока не могу. Больно».
Выполняя обязательства перед соавтором, Анри исправно работал, но вдохновение тухло на глазах.
«Твоя линия стала грустной, что-то случилось?»
Он по-прежнему общался с незнакомцем короткими записками. Хотя могли бы также инкогнито списаться в интернете, и быть на связи в любое время, но этот способ был в духе романтизма, и поддерживал музыкальное настроение.
«Кажется, я теряю дорогого мне человека. И похоже виноват в этом сам. Ревность ужасное чувство».
Анри отвечал честно, не скрывая своих чувств.
На следующее утро его растрогал ответ друга:
«Не грусти, ты сможешь всё исправить. А я буду рядом».
Записка лежала под свежими одуванчиками, которые подтверждали сказанное слово в слово.
Слова «ты сможешь всё исправить» были такими простыми, но возымели эффект. Анри вместо свежих набросков начертал на нотном стане большими буквами «СПАСИБО», и отправился воплощать их в жизнь.
Он сел в автобус, и через пол часа стоял возле кафе, в ожидании своей очереди. Людей было так много, что не было видно, стоит ли парень за прилавком. Томительные десять минут тянулись очень долго. Когда Анри вошёл внутрь, его разочарованию не было предела. На месте Жана стояла молодая девушка.
- Что желаете, мсье? – вежливо обратилась она.
- А Жан Тибо сегодня работает? – с надеждой спросил он.
- Он взял отгулы, и отправился к родителям в родной город.
Анри был удивлён. Жан мельком рассказывал, что не общается с ними.
- А как называется этот город, простите, может вы знаете? Мне очень нужно.
- Не знаю, вправе ли я…
- Пожалуйста, я его друг, - взмолился Анри.
И видимо вид у него таким несчастным, что она согласилась. Записала название города, и название вокзала с которого можно было туда добраться.
Тибо предупредил Фернана, что его не будет пару дней, и собрался в путь.
Жан вышел из поезда, полон надежд. Он вдохнул родной до боли воздух, и направился в свой район. Люди на улице не здоровались с ним, и он понял, что за эти четыре года очень изменился. Казалось, для этих людей жизнь вокруг застыла. Те же домики, те же магазинчики. И за их прилавками всё те же лица. Он шёл, пиная дорожные камни, все его мысли занимал Дюпон.
«Анри оставил меня. Наверное, так и должно быть. Мы слишком разные. Я возомнил себе, что могу быть интересен такому тонкому человеку, как он. Пора вернуться на своё место. Достоин ли я вообще Парижа, с его яркими огнями? Много ли я значу для этого мира? Пожалуй, что нет. Даже Ровер может прекрасно обойтись без меня.
Пришло время взглянуть правде в глаза. Я беру от жизни больше, чем заслуживаю. И мои родители ни в чём не виноваты. Этот маленький город вся их жизнь. И как я смел думать, что могу так просто разрушить их мир? Слишком высоко взлетел, и падать теперь очень больно».
За грустными мыслями, парень не заметил, как ноги сами донесли его к дому, который он когда-то считал своим. В его окнах висели другие шторы, и забор выкрасили в кардинально другой цвет. «Я рад, что дом живёт, и меняется. Изменилось ли в нём отношение ко мне?»
Когда Жан вкратце рассказал Люку историю отношений со своими родителями, тот не колеблясь отдал ему свободный вечер, который уже оплатил, и отпустил парня домой. Ему импонировало, что парень решился на такой шаг, и деньги в сравнении с этим не стоили ничего. Тибо, конечно собирался всё отдать, но Ксавье настоял, что это будет его подарком парню, за самый горячий секс в его жизни. Жан был польщён, и смущённо опускал глаза. Люк нежно целовал его на прощание, обещая скучать.