Один гений хорошо, а два, несомненно, лучше (СИ) - "alisakurt". Страница 42
- А в моей версии, - отозвался Люк, - ты был учителем музыки.
- Это она тебе так сказала?
Парень кивнул.
- Не совсем так, но это и неважно …
- Неважно? – перебил мужчину Ксавье, - Это было единственным, что я знал о тебе. Моё единственное представление о том, кто ты такой. В моей голове ты был безвольным, и … слабым учителем музыки, который не смог отстоять любимую женщину и сына.
Анри погладил парня по плечу, призывая успокоиться. Люк говорил с обидой, и Кристоф вполне понимал его.
- Прости. Не буду обесценивать твои воспоминания, но всё же я собирался бороться за любимую женщину, а вот тебя в наших планах, пока не было.
Жан наблюдал за этими двумя, и видя, насколько схожа их манера общения, понимал, что Ксавье действительно сын своего отца.
Мы встречались уже год, когда я узнал, что у меня рак.
Анри прикрыл ладонью рот от ужаса, он то чётко мог представить, как болезнь может разрушить жизнь. Жану не терпелось услышать, как мужчина преодолел всё это. Люк же, уже ничему не удивлялся. Он понял, что не знал, и слова правды. Парень слушал историю, пытаясь представить, как это было. И вполне верил его словам, так как чётко узнавал в ней своих родителей.
- Я понимал, что надежды мало, и все планы больше не имели смысла. И прямо сообщил Кларисе в чём дело. Она ответила, что ей жаль, что она готова оплачивать моё лечение сколько потребуется. А большего я от неё и не ждал. Но и денег, конечно не взял. Клер не сказала, что беременна, и я просто попрощался с ней, предполагая, что навсегда.
- Узнаю свою мать, - хмыкнул Ксавье, - бросить такие деньги, ради любимого, это не про неё. Даже зная, что это конец, она должна была остаться с тобой! Странно, что она не избавилась от меня.
Анри всё время поглаживал спину парня, пытаясь его немного расслабить.
Мужчина не знал, что ответить сыну, и просто продолжил:
- Я был убит горем, и даже не допускал мысли, что смогу выжить. Вернулся в Австрию умирать, но моя мама была на это не согласна. Она подняла мой дух, и вместе со мной боролась с болезнью долгие три года. Они стали моим адом, и моим прозрением. Я очень изменился, и не был уверен узнает ли Клариса того Кристофа, что воскреснет перед ней. Но получилось наоборот. Она больше не была той Клер, что полюбил когда-то я.
Для неё я был уже мёртв. У них с Александром только что родился второй сын, и путём не хитрых вычислений, я понял, что ты Люк – мой ребёнок. Я был так счастлив, что совсем забылся, и пришёл к ней, с просьбой увидеть тебя. Клариса была холодной и даже агрессивной. Пригрозила, что если я устрою скандал, который заденет её мужа, то она уничтожит не только меня, но и мою семью. Я не мог поверить, что передо мной моя любимая Клер. Ещё несколько раз я пытался увидеть тебя, на что ответом мне стало покушение на моего отца. Это было предупреждением, и я не смог так подвести свою семью. Пойми меня, Люк, я не мог рисковать родителями и сестрой. Я успокаивал себя только тем, что в этой семье ты по крайней мере будешь иметь будущее.
- Как же она могла так измениться? – задумчиво спросил Кристоф.
- Ну, знаешь, - ответил Люк, - деньги меняют людей. А это были очень большие деньги.
Испытав на себе страх за близкого человека, Ксавье вполне мог понять отца. Он больше не винил его ни в чём. Парень не представлял, как бы сам поступил на его месте. Возможно Кристоф проявил больше смелости, чем смог бы он сам.
- Мне казалось, что я смирился, - Дюваль снова заговорил, - и я даже встретил женщину, которую смог полюбить. Она родила мне дочь. Да, Люк, у тебя есть сестрёнка.
Парень улыбнулся. Перспектива иметь семью выглядела заманчиво.
- Покоряя музыкальные вершины, я думал о тебе. Хотел стать достойным человеком. Фантазировал о том, что когда-то ты всё узнаешь, и сам найдёшь меня. И мне не будет стыдно назваться твоим отцом.
Тебе было восемнадцать, когда я впервые увидел тебя на конкурсе в Париже. Ты напомнил мне молодого себя. И я был жутко горд твоим успехом. Тогда я и узнал, что ты живёшь отдельно от своей семьи, и довольно самостоятельный. И я подумал, что ты не ищешь меня, потому, что не желаешь видеть. Мне дураку и в голову не пришло, что ты мог просто ничего не знать.
- А я знал. Всегда знал. И понимал, что именно поэтому Александр не любит меня. Я всегда был изгоем в этой семье, - в голосе парня сквозило разочарование.
- Мне жаль. Очень жаль, я был дураком, потому так долго ты не знал меня …
- Так что дальше? – не сдержался Жан.
- А дальше, я следил за твоими успехами, и мечтал познакомить с Бертой. Так зовут мою дочь. Но потом на горизонте появился Моро, и я плотно занялся его делом. На это у меня ушло несколько лет. Попутно, вливаясь в эту тему, я узнал, что ты гей.
- Что за история с Моро? – спросил Анри.
И Люк вкратце рассказал ему всё, не упоминая только о том, что между ними всё-таки что-то было.
- Почему ты молчал? – возмутился Дюпон, - Мы бы тебе помогли. Это хорошо, что дело не дошло до насилия!
- Чем? – возразил парень, - В это время напали на Жана, ты лежал в больнице. Мы бы всё равно не справились ещё и с ним.
- Верно, - ответил за Анри Жан, - Хорошо, что всё обошлось.
Кристоф поспешил увести неприятный разговор:
- И теперь я просто не мог подойти к тебе долгих пять лет, пока это дело не завершится. Этьен был нацелен на тебя давно, и нельзя было его спугнуть.
- А когда ты узнал, что он гей, как отнёсся? – поинтересовался Тибо.
- Я напомнил себе, что пропустил в его жизни всё, и не мне судить об этом. Вникая в подобные вопросы, я скоро изменил своё мнения о геях, хотя у меня его, наверное, и не было. Я просто о них не думал. Когда я стал общаться с молодыми мальчиками, то стал понимать, что это их природа. И она не делает их людьми второго сорта. Если бы не все эти полицейские дела, я бы никогда и не догадался, как много геев на самом деле вокруг. Они так тщательно это скрывают, что даже родители не знают своих детей. И это прискорбно, что молодые неокрепшие жизни вынуждены переживать всё в одиночку, и наживать понимание себя, часто горьким опытом. Поэтому, я только сожалел, что не могу поддержать тебя как отец.
Анри восхитили последние слова, и он с восторгом смотрел на Кристофа. Жан прискорбно думал о своей семье, а Люк думал, какой бы была его жизнь, узнай он отца раньше?
- И вот только сегодня я наконец, смог поговорить с тобой. Прошу, дай мне время, открыться тебе. Если ты примешь меня и мою семью, я буду по-настоящему счастлив. Берта и мама знают о тебе. Только вот маме я не говорил, что … ты гей. Она человек старой закалки, и …
- Я понимаю, - без тени обиды, ответил Ксавье, - я хочу познакомиться с ними.
Кристоф не мог сдержать улыбку.
- Завтра у меня ещё конкурсные дела, да и вам нужно отдохнуть. А послезавтра, я приглашаю вас в Гальштат. Я уверен, вам у нас понравится! И Берта будет очень рада!
- Сколько ей? – спросил Анри.
- Семнадцать, - ответил мужчина, - она тоже играет, и была сегодня в зале. Она видела тебя впервые, и сказала, что ты красавчик.
Все звонко рассмеялись.
- Мы с удовольствием поедем с вами, - воскликнул Жан, - ведь правда же? – он обратился к парням.
- Правда! – ответили те хором.
- Отдыхайте. Я позвоню тебе завтра, - стал собираться Кристоф.
Они обменялись номерами, и на прощанье Люк сам обнял отца, чтобы тот не сомневался больше, что имеет на это право.
Когда дверь за мужчиной закрылась, на парня тут же навалился Жан с объятиями, и утащил его поближе к Анри.
- Ну дела! – восхищался Тибо, - такое событие! Это конечно меняет нашу романтическую неделю. Но наш договор не отменяется!
Анри не сдержался, и поцеловал Ксавье в губы раньше, чем тот ответил. Люк повалил его на диван, и продолжил начатое с большой страстью.
- А я думал, вы устали! – возмутился Тибо.
- Кристоф меня взбодрил, - улыбаясь, ответил Ксавье, - усну я теперь вряд ли.