Пуля ставит точку - Пайк Роберт. Страница 20

— Присылай тоже сейчас. Ему приходилось видеть, как человек ест. — Он положил трубку и задумчиво почесал подбородок, неожиданно обнаружив, что ему необходимо побриться.

— Побриться и надеть новый костюм и поспать пару дней, — подумал он. — И ответить на множество вопросов, если ему удастся остаться целым после этих двадцати четырех часов. Или получить месяц, состоящий из одних воскресений.

В дверях появился полицейский, вошел и положил на стол завернутые в бумагу сендвичи и картонный пакет. Когда он вышел, его место в дверях занял человек лет пятидесяти, безукоризненно одетый, но с грубым беспощадным лицом профессионального гангстера, которое не может изменить никакое процветание. Рубашка за три сотни долларов отлично сидела на его широких плечах, бычью шею обрамлял шикарный галстук за пятнадцать долларов. Это была более старая и более грубая копия человека, которого он видел в отеле "Фарнуорт", родственное сходство было поразительным. Плотный человек стоял в дверях, осматривая комнату. Его маленькие глазки отметили потертый стол и ободранные шкафы с документами; оценили унылый вид за окном. Губы его искривились.

Кленси наклонился вперед, придвинул поближе пакет с сендвичами и начал его разворачивать. Затем он глянул на вошедшего, в его глазах не было никакого выражения.

— Входите, — сказал он. — Садитесь.

Росси взял стул от стены, подвинул его к столу и уселся. Он огляделся вокруг, ища место для своей великолепной жемчужно-серой шляпы и затем по-видимому решил, что самым чистым местом будет его колено. При виде этого жеста Кленси подавил улыбку и потянул за крышку пакета с кофе. Маленькие глазки уставились на него, взгляд их был холодным и жестким, как у пресмыкающихся.

— Ну. — сказал Кленси, доставая сендвич и отправляя половину его в рот. — Чем я могу вам быть полезен?

— Где мой брат? — Голос был груб и резок; он звучал так, словно с голосовыми связками что-то случилось и речь могла вызвать боль.

Кленси пожевал немного и отхлебнул кофе. Лицо его исказила гримаса; кофе был холодный и, как обычно, имел вкус промасленного картона. Подняв глаза, начал холодно изучать посетителя.

— Вы попали не в тот отдел, — сказал он спокойно. — Отдел потерь и находок дальше по коридору.

Челюсть сидевшего перед ним человека угрожающе скрипнула.

— Не делайте из меня дурака, лейтенант. Только не из меня. Я не похож на ваших местных придурков. Я — Пит Росси. Где мой брат?

— Что дает вам основания думать, что я знаю об этом?

Человек помахал в воздухе наманикюренной рукой, волосатой и твердой, как камень. Свет отразился от большого кольца на его мизинце.

— Хватит молоть чепуху, лейтенант. Я только что говорил с Чалмерсом из районной прокуратуры. Где он?

— И что вам сказал Чалмерс?

— Вы знаете, что мне сказал Чалмерс! Где Джонни?

Кленси откусил еще кусок сендвича и медленно жевал его. Вкус был ужасный. Он проглотил этот кусок, отодвинул сендвичи в сторону, нахмурился и поднял глаза.

— Надеюсь, что Чалмерс сказал также вам, что кто-то стрелял в вашего брата из дробовика? Стрелял и не промахнулся.

— Да, он сказал мне. Но еще он сказал мне, что там не было ничего серьезного. — Тяжелая рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак. — Он сказал мне, что вы увезли его из госпиталя и где-то спрятали, лейтенант. Я хочу знать где. И почему.

Кленси смахнул в мусорную корзину остатки сендвича со стола и с отвращением отодвинул пакет с кофе. Ему следовало заказать кефир, картонный пакет его бы не испортил. И еще он подумал, что после десяти лет практики в ресторане следовало бы пожалуй научиться делать простой гамбургер. Он сунул руку в карман, вытащил сигарету, закурил ее и начал с любопытством рассматривать своего посетителя сквозь клубы дыма.

— Как давно вы в Нью-Йорке, Росси?

— Послушайте, лейтенант, я пришел сюда задавать вопросы, а не отвечать на них.

— Ответьте хотя бы на один этот вопрос.

В жестких глазах лейтенанта мелькнуло что-то такое, что заставило его собеседника осознать, что он находится в полицейском участке.

— Пару дней. А что?

— И что вы делаете в Нью-Йорке? Дела для вас на западном побережье стали складываться не очень хорошо?

— Я приехал для того, чтобы принять участие в нескольких шоу. — Грубый голос был совершенно лишен какого бы то ни было выражения. — Мне нравиться смотреть на высокие здания. Пошли дальше, лейтенант. Хватит тянуть время. Где мой брат Джонни?

— Что вас заставило обратиться к Чалмерсу? — спросил Кленси. Несмотря на его взгляд, в голосе, казалось, не было ничего, кроме самого невинного любопытства. — Вы всегда, когда теряете своего брата, ищете его в кабинете районного прокурора? — Его голос неожиданно стал жестким. — Или все выглядело иначе? Может быть, Чалмерс обратился к вам?

Маленькие глазки презрительно прищурились.

— Масса слухов гуляет по этому городу, лейтенант. А у меня есть уши. Слабая улыбка исчезла также быстро, как и появилась, сменившись угрюмой гримасой. — Ну, ладно? Где он?

— Скажите мне вот что, — лениво сказал Кленси, расслабившись, его глаза наблюдали за спиралью дыма, поднимавшейся от его сигареты. — Вот эта стрельба, эта попытка убить вашего брата. Что вы думаете об этом?

Лицо человека, сидевшего перед ним, было словно вырезано из мрамора.

— Это ошибка, — сказал Росси своим хриплым голосом. — Я полагаю, что это ошибка.

— Что вы имеете в виду, когда говорите, что это ошибка? Вы думаете, что они перепутали людей? Или вы думаете, что кто-то вообразил, что он в тире и принял Джонни за ветряную мельницу? Или за утку? — Кленси мягко улыбнулся. — Или может быть за голубя?

На грубом лице не дрогнул ни один мускул.

— Это ошибка, — повторил Росси.

— Я согласен с вами, — примирительно сказал Кленси. — Но с чьей стороны?

Росси наклонился над столом.

— Послушайте, не морочьте себе этим голову, лейтенант, — настойчиво сказал он. — Мы найдем парня, который это сделал, и мы обойдемся без помощи полиции. В семье Росси мы сами готовим свои бифштексы. Мы сами справляемся со своими трудностями.

Кленси поднял брови.

— Вы забываете тот факт, что кто-то стрелял в него и этот кто-то поставил себя вне закона, — мягко сказал он. — Это естественно означает, что полиция должна вмешаться. Но есть еще одно обстоятельство… — Его глаза продолжали следить за собеседником. — Я слышал, что семейство Росси уже не обладает таким могуществом, как прежде. Я слышал, что они не могут справиться со всеми теми трудностями, которые на них свалились.

Маленькие глазки превратились в острия булавок. Наступила напряженная пауза.

— Вы неправильно услышали, лейтенант. Давайте прекратим всю эту болтовню. Где мой брат Джонни?

— Я же сказал вам, — терпеливо повторил Кленси. — Вы попали не в тот отдел. Попробуйте узнать в отделе потерь и находок.

Пит Росси какое-то время изучал усталое морщинистое лицо сидевшего перед ним человека, а затем поднялся на ноги. Его большие руки прижимали к животу великолепную шляпу.

— Говоря об ошибках, сейчас вы делаете одну из них, лейтенант. — Он говорил настолько мягко, насколько это позволял его грубый голос. — Большую ошибку. У меня много друзей.

— Я уверен, что у вас много друзей, — сказал Кленси, глядя на грубое лицо. — И я уверен, что у них у всех есть дробовики…

Пит Росси открыл было рот, но затем закрыл его. Он твердо парировал взгляд Кленси, лицо его было лишено какого бы то ни было выражения.

— Легавый. Вонючий низкооплачиваемый легавый. — Он повернулся к двери.

— Было бы не хуже… — начал Кленси, но он разговаривал уже с пустой комнатой.

Обернувшись, он снова посмотрел в окно; его ум напряженно просчитывал возможные результаты визита Пита Росси. Вереница носков, сохнувших на бельевой веревке, мягко покачивалась под полуденным ветерком, как бы выражая свое дружеское сочувствие по поводу сложности стоящей перед ним задачи. Джонни Росси без носков, думал Кленси, гася сигарету в пепельнице. Джонни Росси без носков, первый кандидат в Чистилище номер девять…