На берегу голубой лагуны (СИ) - "CheBe". Страница 2

Ещё никогда Питер не чувствовал такого разочарования в себе и в жизни, как в тот день. Но эта безумная тяга к родителям, желание получить их внимание, одобрение и любовь привели к тому, что для матери он притворялся глупым, а для отца — геем. Вот так Питер Паркер и стал профессиональным лжецом, проживая жизнь другого человека и становясь настоящим лишь наедине с собой и книгами.

Их беседу с матерью прервал звонок Брайана. Питер подмигнул матери и ответил на звонок. Друг звонил ему, чтобы пригласить провести вместе время в тренажерном зале, так как Бетти сегодня себя плохо чувствовала. Паркер не мог поверить собственному счастью, потому что это значило лишь одно — он сходит с Брайаном на тренировку, а после сможет посвятить весь выходной себе, потому что отвязаться от друга намного проще, чем от подруги.

— Если он тебе всего лишь друг, то почему ты светишься, как новогодняя гирлянда, от одного его звонка? — спросила Мэри, съевшая лишь пятую виноградинку за завтрак. Она, конечно, была недалёкой, но эмоции считывать с лица других умела мгновенно.

— Потому что сегодня у нас тренировку проведёт Ральф Пауэрс, представляешь? — Питер был мастер сочинять легенды на ходу.

— Не представляю. Кто это? — рассмеялась женщина.

— Мам, ну ты что? Он разработал систему, как накачать попу за пять дней, — Питер сделал такое лицо, будто был в глубоком шоке от незнания Мэри о несуществующем человеке.

— А разве с твоей попой что-то не так? — продолжала веселиться она, а парень был счастлив слышать её смех и был рад притворяться вот таким, если это делало его маму счастливой.

— Моя попа идеальна, но нет предела совершенству, не ты ли мне это сказала, когда в последний раз делала себе подтяжку, — подмигнул Питер, подумав, что всё-таки перенял привычку постоянно подмигивать именно от матери.

— Ладно-ладно, убедил, — замахала руками Мэри. Они закончили с завтраком, продолжая обсуждать новинки моды и знаменитостей, а после Паркер снова чмокнул женщину в щёку и убежал к себе, чтобы собрать спортивную сумку и пойти в зал.

— Джонни, привет, красавчик, через полчаса я собираюсь в тренажерный зал, будь готов выезжать, — Питер звонил по внутренней телефонной линии своему телохранителю.

Джонни был молодым парнем, чуть старше Паркера, и работал с ним вот уже почти четыре месяца. Питер постоянно флиртовал с ним, но лишь по долгу своей избалованной роли, на самом деле к охраннику он не испытывал даже банального влечения, хотя тот был весьма неплох собой.

Быстро скинув в сумку обувь, чистые носки, шорты и майку, Питер закинул её себе на плечо и поспешил обратно вниз, к выходу. Настроение поднималось с каждой минутой всё выше, стоило ему подумать, что после он приедет домой и спрячется ото всех в домашней библиотеке, которая была в доме, но пользовались ей только он и слуги, которые протирали там пыль. Дом Паркеров представлял собой огромный особняк с большим количеством комнат и роскошной мебели, да вот только этим всем почти никто не пользовался.

Питер принялся насвистывать какую-то мелодию себе под нос, не заметив, что шнурок на его кроссовке развязался; он преодолел уже половину лестницы, когда вдруг увидел внизу мужчину. Невысокого роста, крепко сложенный кареглазый брюнет с идеально выбритой бородкой. Одежда была на нём недорогая — Питер лихо научился разбираться в одежде благодаря маме — синие джинсы, тяжёлые ботинки, белая футболка и кожанка. Всё это было явно не новым, но не поношенным, а аккуратным, такой аккуратной одежда бывает только у военных.

Парень слишком засмотрелся на незнакомца в своём доме, который с первого взгляда приковал к себе внимание лишь одним профилем. А когда тот взглянул на Питера в ответ, то Паркер наступил на собственный шнурок и стал падать вниз, угодив ровно в крепкие мужские объятия.

Питер вцепился в широкие плечи и, открыв рот то ли от шока, то ли не пойми от чего, уставился в тёмно-карие глаза напротив, обрамлённые красивыми и пушистыми ресницами, придающими глазам ещё больше очарования. Никогда в своей жизни мальчишка не засматривался так на кого-либо, и уж точно не падал, и не терял дар речи, а сейчас случилось всё враз.

— В чём дело, парень? Твои стринги тебе весь кровоток передавили, что ноги онемели? — усмехнувшись, спросил мужчина, продолжая держать в объятиях Питера, который нагло на нём повис.

— Что? — нахмурился Питер, став приходить в себя от подобного хамства в свой адрес. Он мило свёл брови вместе, отчего незнакомец стал лишь шире улыбаться, разглядывая перед собой молоденькое личико с россыпью веснушек на коже. — Какие, к чёрту, стринги? — Паркер уверенно встал на ноги и оттолкнулся от своего спасителя.

— Прости, но джинсы на тебе такие, словно ты в них с мылом втиснулся: нормальные трусы туда бы уже не влезли. Я сложил два и два и решил, что на тебе либо нет белья, либо на тебе стринги, — абсолютно не заморачиваясь насчёт того, с кем он говорит и что он говорит, ответил мужчина.

Питер вспыхнул словно факел, покрывшись красными пятнами с головы до ног, его глаза распахнулись ещё шире, а рот открывался и закрывался в немом шоке. Он не помнил, чтобы кто-либо позволял себе подобный тон по отношению к нему. А ещё он не понимал, почему слова, которые он легко пропустил бы мимо ушей, скажи их кто-нибудь другой, так задели его за живое. Ведь он не глупый, он не избалованный, он не носит чёртовы стринги, и ему ненавистна та одежда, что сейчас на нём. Впервые ему захотелось стать собой, показать настоящего себя и поставить этого красавчика на место парой умных слов.

— Могу я узнать ваше имя, сэр? Или мне называть вас человек-рентген, раз вы умеете смотреть сквозь одежду? — фыркнул Питер, а внутренне сделал «рука-лицо» самому себе, потому что это было отнюдь не остроумно и совсем не то, что он хотел сказать.

— Энтони Старк, мистер Паркер, — представился мужчина, и парень побагровел ещё сильнее, когда понял, что этот Старк знал, с кем говорил, и всё равно позволил себе подобную наглость. — Но вы можете звать меня просто Тони.

— То-о-они, — Питер хотел произнести его имя с пренебрежением, но получилось слишком тягуче и томно. Он почти простонал это дурацкое имя, хотя кому он врал, имя было столь же прекрасно, как и его обладатель.

— Парень, это было… — Тони сам ошалел от того, как парнишка произнёс имя, он уже готов был сказать ещё кое-что непристойное по отношению к сыну человека, на которого собрался работать, но его перебила девушка, появившаяся на лестнице.

— Мистер Старк? Конгрессмен Паркер ожидает вас, — улыбнулась она, и мужчина обошёл Питера по дуге, изучая его со всех сторон внимательным взглядом. Питер был до неприличия хорош собой, но Старк сдержался бы, если бы тот сам не свалился к нему в руки, если бы не смотрел такими глазами, словно увидел мессию. Эти ореховые глаза, курносый носик с веснушками и розовые губы пленили его за секунду, что язык предал его и он явно наговорил лишнего.

— До встречи, мистер Паркер, — сказал Старк не оборачиваясь, понимая, что наверняка выводил этим из себя «золотого» мальчика с серебряной ложечкой в заднице, но ничего не мог с собой поделать.

— Ага, — закатил глаза Питер и хотел начать топать ногами на месте, рвать на голове волосы, потому что… Ну почему он не мог абстрагироваться от собственной роли и продолжал выставлять себя перед этим Старком полным идиотом?!

Паркер пулей пустился к выходу, проигнорировав то, что говорил ему Джонни, когда услужливо открыл перед ним дверь. Питер не слышал и не замечал ничего и никого, потому что все мысли в голове по-прежнему были заняты Тони Старком. Кто он такой? Зачем он пришёл к его отцу? Чтобы быть какой-то важной шишкой, он был слишком просто одет, но, с другой стороны, почему он позволял себе такое неформальное общение с Питером, если не был кем-то важным?

Парень развалился на заднем сиденье машины, пока его телохранитель вёз его в тренажерный зал, и продолжал думать о глазах, ресницах и низком бархатном голосе Тони Старка. Впервые в жизни он почувствовал себя по-настоящему глупым, когда в его голове промелькнула мысль о любви с первого взгляда.