Государство страха - Крайтон Майкл. Страница 28

– Черт бы ее побрал, эту вашу реальность!

Тут его поддержал и Хенли. Поднял голову и заявил:

– Полностью с вами согласен. – Что-то в этом роде.

У Эванса создалось впечатление, что весь этот спор разгорелся из-за судебного иска вануату. Но мог касаться также и других предметов.

И вдруг неожиданно Мортон вышел из зала и так громко хлопнул дверью, что содрогнулись стеклянные стены… – Да в гробу я всех вас видал!

Эванс догнал его. Через стекло было видно, как двое оставшихся спорщиков о чем-то шепчутся.

– Плевал я на вас! – громко заявил Джордж. Потом остановился и обернулся:

– Если правда на нашей стороне, почему не сказать всю правду?

Дрейк удрученно качал головой.

– Вот твари, – прошипел Мортон и отошел к лестнице.

– Вы меня вызывали? – спросил Эванс.

– Да. – Мортон указал в сторону зала. – Знаешь, кто тот парень?

– Знаю, – кивнул Эванс. – Джон Хенли.

– Правильно. Эти двое заправляют в НФПР всеми делами, – сказал Джордж. – И лично мне плевать, сколько подачек от знаменитостей числится у них на счету. И сколько у них штатных юристов. Эти двое крутят и вертят остальными, как хотят. Никто из жертвователей не знает, на что уходят его деньги. Да и не слишком желают знать. Но я тебе вот что скажу: не желаю участвовать во всем этом дерьме. Хватит! С меня довольно!

Они начали спускаться по лестнице.

– Что вы хотели этим сказать? – осторожно спросил Эванс. – Что хотел сказать? – Мортон на секунду остановился. – Я отказываю им в гранте на десять миллионов долларов, вот что.

– Прямо так им и сказали?

– Нет, – ответил Мортон. – Пока еще не сказал. И ты тоже пока смотри не проболтайся. Пусть это станет сюрпризом, когда придет время. – Он мрачно усмехнулся. – Но все документы надо составить прямо сейчас.

– Вы это твердо решили, Джордж?

– Только не отговаривай меня, малыш.

– Я и не отговариваю, я просто спрашиваю…

– Надо составить соответствующие бумаги. Займись этим сейчас же.

Эванс обещал заняться.

– Сегодня же, ясно?

Эванс кивнул.

На всем пути к подземному гаражу оба они молчали. Эванс проводил Мортона до ожидавшей его машины. Водитель Гарри услужливо распахнул дверцу. Только тут Эванс осмелился напомнить:

– На той неделе НФПР дает банкет в вашу честь, Джордж. Это не отменяется?

– Ни в коем случае, – ответил Мортон. – Ни за что на свете не пропущу такое событие.

Он уселся в машину, Гарри захлопнул дверцу.

– Всего доброго, сэр, – сказал Гарри Эвансу. И машина отъехала.

Он позвонил ей из своей машины.

– Сара?

– Знаю, уже знаю.

– Что происходит?

– Он мне не говорит. Но он страшно рассержен, Питер. Просто в ярости.

– У меня сложилось то же впечатление.

– И еще он только что улетел снова.

– Что?

– Он улетел. Сказал, что вернется через неделю. Как раз вовремя, чтоб поспеть в Сан-Франциско на банкет в его честь.

Затем на мобильник Эвансу позвонил Дрейк:

– Что происходит, Питер?

– Понятия не имею, Ник.

– Он просто с ума сошел. Говорил такие вещи… ты что-нибудь слышал?

– Нет, вообще-то нет.

– Он окончательно рехнулся. Я страшно за него волнуюсь. Как друг. Уже не говоря о банкете на следующей неделе. Как думаешь, он к тому времени придет в себя?

– Думаю, да. Он собирается прилететь на него с кучей своих друзей.

– Ты уверен?

– Так сказала Сара.

– Могу я поговорить с самим Джорджем? Можешь мне это устроить?

– Насколько я понял, – ответил Эванс, – он снова уехал из города.

– Во всем виноват этот гребаный Кеннер! Он стоит за всем этим.

– Лично я понятия не имею, что происходит с Джорджем, Ник. Знаю лишь одно: на банкете он непременно будет.

– Обещай, что доставишь его лично!

– Но, Ник, – возразил Эванс, – ты же знаешь, Джордж всегда поступает по-своему. – Этого-то я и боюсь.

НА ПУТИ К САН-ФРАНЦИСКО

На своем личном реактивном самолете «Гольфстрим» Мортон вез самых знаменитых сторонников НФПР. Там были две рок-звезды, супруга выдающегося комического актера, киноактер, исполняющий роль президента в телесериалах, писатель, недавно баллотировавшийся в губернаторы, и два юриста, занимающихся проблемами охраны окружающей среды в других организациях. За белым вином и канапе с семгой шла оживленная беседа. Общий смысл ее сводился к тому, что должны и могут сделать Соединенные Штаты как самая экономически развитая держава в мире для сохранения окружающей среды.

Мортон, что было для него нехарактерно, присоединяться к этому разговору не стал. Ушел в хвост самолета, погрузился в кресло и сидел там, раздраженный и угрюмый.

Эванс пошел к нему и присел рядом, желая скрасить Джорджу одиночество. Мортон пил водку. Ему принесли уже вторую порцию.

– Я подготовил бумаги, отменяющие ваш грант, – сказал Эванс и достал документы из портфеля. – Вот. Если вы еще, конечно, не передумали.

– Не передумал. – Мортон начал подписывать лист за листом, почти не глядя на текст. А потом пододвинул бумаги к Эвансу и сказал:

– Придержи у себя до завтра.

Обернулся и взглянул на своих гостей, те как раз перешли к вопросу исчезновения редких видов, вызванному вырубкой дождевых лесов. Тед Брэдли, киноактер, игравший президента, рассказывал о том, что предпочитает машину с электродвигателем – он приобрел ее много лет тому назад – всем остальным популярным ныне «гибридам».

– Даже сравнения никакого нет, – говорил он. – Гибриды, они, конечно, выглядят симпатично, но это не то, совсем не то.

Затем в центре внимания оказалась Энн Гарнер, заседавшая в советах директоров сразу нескольких природоохранных организаций. Она настаивала на том, что в Лос-Анджелесе надо активней развивать общественный транспорт, чтоб люди меньше разъезжали на личных автомобилях. Американцы, говорила она, выбрасывают в атмосферу больше углекислого газа, чем другие народы и страны, и это их не красит. Красавица Энн была супругой знаменитого адвоката и всегда принимала проблемы охраны среды близко к сердцу.

Мортон вздохнул и обернулся к Эвансу:

– Знаешь, сколько загрязнений мы выбрасываем в атмосферу сейчас, в эту минуту? Мы сжигаем четыреста пятьдесят галлонов авиационного топлива, чтобы доставить двенадцать человек в Сан-Франциско. Да только за один этот перелет мы вырабатываем больше загрязнений на душу, чем большинство людей на планете за целый год!

Он допил водку, раздраженно поболтал кубиками льда в бокале. Потом передал бокал Эвансу, тот сделал стюардессе знак принести еще.

– Если и есть на свете существо хуже «лимузинного» либерала, так это владелец «Гольфстрима», радеющий за сохранность окружающей среды, – проворчал Мортон.

– Но, Джордж, – возразил Эванс, – вы и есть владелец «Гольфстрима», и…

– Да знаю я, знаю. И хотел бы, чтоб это тревожило меня больше, – ответил Мортон. – Хочешь честно?.. Так вот, это ничуть меня не заботит. И мне нравится летать на личном самолете.

– Слышал, вы побывали в Северной Дакоте и Чикаго, – осторожно заметил Эванс.

– Да.

– Чем вы там занимались?

– Тратил деньги. Много денег. Чертову уйму денег!

– Покупали произведения искусства?

– Нет. Приобрел кое-что подороже всех этих произведений. Неприкосновенность.

– Но разве прежде у вас ее не было?

– Да я не о себе говорю, – отмахнулся Мортон. – Неприкосновенность для кое-кого другого.

Эванс не знал, что на это сказать. На секунду ему даже показалось, что Мортон шутит.

– Как раз собирался рассказать тебе об этом, малыш, – продолжил Мортон. – У меня есть один список, хочу, чтоб ты передал его Кеннеру. Это очень… ладно, потом. Привет, Энн.