Триптих - Фриш Макс. Страница 105
Ведущий. Пожалуйста.
Кюрман. Без виски он не клеится.
Загорается неоновая лампочка.
Ведущий. Господин Кюрман отказывается от разговора.
Ассистент уходит со сцены.
Это означает… (Листает досье.) Вы не встретились с господином Штахелем, вы не знаете, как он страдал с тех пор, как вы с Антуанеттой поженились. И вы с Эгоном не подружились.
Кюрман. Без виски разговор не клеится.
Ведущий. Итак, это отпадает. (Вырывает из досье несколько страниц и выбрасывает их.) Пожалуйста.
Неоновая лампочка гаснет.
Кюрман (садясь за письменный стол). Фрау Хубалек!
Слышны звуки фисгармонии.
Фрау Хубалек!
Ведущий. Почему вы кричите?
Ассистентка появляется в роли итальянки — новой экономки Кюрмана.
Ассистентка. Professore?
Ведущий. Фрау Хубалек скончалась.
Ассистентка. Che cosa desidera? [25]
Кюрман. Как по-итальянски пепельница?
Ведущий. Portacenere.
Кюрман. Per favore. [26]
Ведущий. Ее зовут Пина, она родом из Калабрии.
Кюрман. Come sta, [27] Пина?
Ассистентка. Meglio, Signore, un ро meglio. [28] (Берет со стола пепельницу, полную золы.)
Кюрман. Brutto tempo in questo paese. [29] Ассистентка. Eh! [30]
Кюрман. Eh!
Ассистентка уходит.
Ведущий. Вы делаете успехи в итальянском.
Кюрман. Еще кто-нибудь скончался?
Ведущий. В вашем доме — нет.
Ассистентка приносит чистую пепельницу.
Кюрман. Grazie, [31] Нина.
Ведущий. Пина!
Кюрман. Пина, mille grazie! [32]
Ассистентка уходит.
Что еще произошло?
Антуанетта входит в другом пальто.
Антуанетта. Ханнес, я ухожу.
Ведущий. Она купила себе новое пальто.
Кюрман. Во второй половине дня ты в библиотеке.
Антуанетта. Да, во второй половине дня я в библиотеке.
Кюрман. Вечером ты дома.
Антуанетта. Этого я еще не знаю. (Наскоро целует его.)
Кюрман…Этого она еще не знает!
Антуанетта делает движение уйти.
Стоп!
Антуанетта застывает на месте.
Это я хотел бы изменить.
Ведущий. Пожалуйста.
Кюрман. Раз и навсегда.
Ведущий. Господин Кюрман хочет что-то изменить.
Антуанетта. Пожалуйста. (Возвращается в комнату.) Ханнес, я ухожу.
Кюрман. Почему мы не разводимся?
Антуанетта. Во второй половине дня я в библиотеке.
Кюрман. Я тебя о чем-то спросил.
Антуанетта. Вечером я дома.
Кюрман. Почему мы не разводимся?
Пауза.
Ведущий. В первом варианте вы в это утро дали следующее обоснование…
Кюрман садится на край письменного стола.
Ассистентка (по досье). «Мне жаль, что пропали годы нашей жизни, Антуанетта. Я люблю тебя, но мне жаль, что пропали годы нашей жизни».
Пауза.
Кюрман. Жаль, что пропали годы… (Подходит к окну и смотрит на улицу.)
Ассистентка. «Мы живем лишь один раз, Антуанетта».
Кюрман. Это мои слова?
Ведущий. Тривиально, но прочувствованно!
Кюрман опять садится на край письменного стола.
Ассистентка. «Однажды, несколько лет назад, — сама, наверное, помнишь? — ты сказала: если между нами что-то изменится, ты мне об этом сообщишь».
Антуанетта молчит.
Кюрман. Помнишь свои слова?
Ведущий. Мы помним.
Кюрман. Но ничего не изменится. Эгон католик. Он не может развестись. Это делает и наш брак нерушимым.
Антуанетта молчит.
Знаю, что ты не позволяешь говорить с тобой в таком тоне. Тем не менее я за то, чтобы мы развелись.
Антуанетта молчит.
Причем немедленно!
Антуанетта молчит.
Ты меня слушаешь?
Антуанетта (садится). Ты уже говорил с адвокатом?
Кюрман. Нет.
Антуанетта. А я говорила… (Закуривает.) Нам было бы проще нанять одного и того же адвоката. Так он считает. Потому что если процесс примет характер разбирательства, он займет не меньше года и обойдется тебе дороже, считает он.
Кюрман (подходит к режиссерскому столику). Что будет через год? (Слышен плач младенца.) Ребенок?
Ведущий. Да.
Кюрман. От Эгона?
Ведущий. Нет.
Кюрман. От меня?
Ведущий. Ребенок родится у молодой итальянки.
Младенец умолкает.
Кюрман. Что еще произойдет?
Ведущий. Ну например: вы побываете в Москве.
Кюрман. А еще что?
Ведущий. О своей поездке вы ничего не рассказываете. Из вашего молчания некоторые делают вывод, что Советский Союз вас разочаровал.
Антуанетта. Так оно и есть.
Кюрман. С чего ты взяла?
Антуанетта. Эгон тоже съездил в Россию.
Кюрман. Эгон!
Антуанетта. Он рассказывал.
Кюрман. Эгон — реакционер.
Антуанетта (гасит сигарету). Ханнес, я ухожу.
Кюрман. Что будет между нами через год?
Ведущий. Вы по-прежнему будете хотеть развестись…
Антуанетта (смотрит на свои часы). Мы уже все сказали друг другу. Либо мы идем наконец к адвокату, либо больше никогда не говорим о разводе. (Встает.) Во второй половине дня я в библиотеке.
Кюрман. Во второй половине дня она в библиотеке…
Антуанетта. Вечером я дома.
Кюрман. Вечером она дома…
Антуанетта. Если что-то изменится, я позвоню.
Кюрман. Если она не придет, то позвонит… (Выдвигает ящик письменного стола, вынимает револьвер и в раздумье его рассматривает.)
Ведущий. Однажды вы уже доходили до этой мысли. (Зажигает неоновую лампу.) Вы хотели застрелиться, потому что любили эту женщину и думали, что не в силах это изменить…
Кюрман снимает револьвер с предохранителя. Господин Кюрман, револьвер заряжен.
Кюрман тупо смотрит в одну точку.
Откровенно говоря, мы, естественно, тоже ожидали чего-то другого, более смелого, что ли…
Кюрман. Да.
Ведущий…Может, ничего особо выдающегося, но все же чего-то другого, чего в вашей жизни еще не было. По меньшей мере — другого. Почему вы, например, не эмигрировали? Раз уж вам дано право выбирать… Вместо этого: та же квартира, та же история с Антуанеттой. Только без пощечины. Это вы изменили. А что еще? Не употребляете спиртного. Вот и все, что вы изменили в своей жизни. И ради таких пустяков мы устроили целый спектакль!
Кюрман. Я люблю ее.
Неоновая лампочка гаснет.
Ведущий. Пожалуйста.
Антуанетта входит в пальто.
Антуанетта. Ханнес, я ухожу.
Кюрман направляет на нее револьвер.
Я еду в город.
Выстрел.
Во второй половине дня я в библиотеке.
Выстрел.
Вечером я дома.
Выстрел.
Ханнес…
Кюрман. Она думает, мне это снится.
Выстрел.
Антуанетта. Ты меня не слышишь?
Выстрел. Антуанетта падает.
Ведущий. Да, господин Кюрман, теперь вы и впрямь выстрелили!
Кюрман. Я?
Антуанетта неподвижно лежит на полу; Ведущий подходит и наклоняется над ней. Кюрман стоит, словно окаменев, и только смотрит на нее. Ассистент и Ассистентка хлопочут вокруг Антуанетты.
Кюрман. Нет! Нет…
Ведущий. Вы пять раз выстрелили в вашу супругу Антуанетту Кюрман, урожденную Штайн. Пятый выстрел — в голову — был смертельным… Находясь в следственной тюрьме, вы заявили, что и сами удивлены, не ожидали, что способны на такое…
Кюрман молчит.
Кюрман. Разрешите задать вам вопрос?
Пауза.
Ведущий. Не думаете ли вы в связи с этой биографией — или, вернее, не чувствуете ли, не ощущаете ли теперь, находясь в этой камере, — некой склонности, потребности или готовности — не знаю уж, как это лучше назвать — какой вы прежде не знали и возникшей лишь из сознания вины: готовности к раскаянию?