Хозяйка ювелирной мастерской - Шаенская Анна. Страница 1
Анна Шаенская
Хозяйка ювелирной мастерской
© Шаенская Анна
© ИДДК
Глава 1. По тонкому льду
Мне снова снился дракон…
Огромный, величественный. Он парил в небесах, тонул в расплавленном золоте закатного солнца, манил и звал за собой…
И я шла на его зов, скользила по тонкому льду замёрзшего озера. Тянула руки к небу, не зная, как обратить на себя внимание. Хотелось закричать, что у меня нет крыльев и я не могу воспарить к нему.
Услышь, заметь меня, найди!
– Приехали! – прокуренный голос таксиста вдребезги разбил хрустальную мечту.
Вздрогнув, я несколько раз моргнула, пытаясь окончательно проснуться, и достала из кошелька деньги.
– Сдачи не нужно.
– Может, вас подождать? – поинтересовался водитель, помогая мне выбраться. – В праздничную ночь вы точно машину в такую глушь не вызовете!
В лицо ударил морозный зимний ветер, и я повыше подняла воротник куртки, кутаясь в пушистый тёплый мех и обдумывая предложение. Тридцать первое декабря… нормальные люди сейчас заканчивают последние приготовления к празднику. Рубят салаты, выбирают платье, готовятся встречать гостей.
И только я додумалась удрать за город, чтобы встретиться лицом к лицу со старыми страхами. Но отступать поздно!
– Нет, спасибо. – Забрав рюкзак с коньками и поздравив таксиста с наступающим, я решительно направилась к замёрзшему озеру.
Как давно я здесь не была…
Помнится, мы часто катались здесь с бабушкой, когда она была жива. Играли в снежки, лепили снеговиков и танцевали на замёрзшем озере. Жизнь казалась сказкой, а этот лёд был первым в моей карьере фигуристки.
Озеро видело мои первые шаги и скольжение, помнило падения и сложные прыжки. Я обожала зимой тренироваться здесь, а не на катке. Верила словам бабушки, что этот лёд волшебный и однажды здесь я обрету судьбу и счастье…
Но… Снежная королева ошиблась. Мне не удалось повторить её рекорды и взять золото Олимпиады. Моя сказка закончилась болью и жестоким разочарованием, когда одна из соперниц подрезала шнурки на коньках и я упала с каскада во время произвольной программы.
Разрыв ахиллова сухожилия и травма надколенника надолго вывели меня из игры. А потом была тяжёлая затяжная депрессия из-за смерти бабушки.
И за последние десять лет на лёд я вышла лишь один раз, с показательным выступлением в честь памяти Марии – моего тренера и самого близкого человека.
Хрустальная мечта разбилась. И чтобы восстановиться после срыва, я нашла новое увлечение – драгоценные камни. Их блеск отдалённо напоминал мне лёд, и, создавая трёхмерные макеты сказочных украшений, я боролась со старыми страхами.
Я выучилась на ювелира, открыла свой магазин, начала всё заново. Но сегодня лёд снова ворвался в мою жизнь в виде подарка из прошлого…
Бабушка умерла десять лет назад. Но каждый год тридцать первого декабря курьер приносил мне подарок от её имени. И пару часов назад мне прислали потрясающие коньки и записку, что скоро мою жизнь изменит волшебное озеро.
Жестокая шутка. Только по какой-то причине я поверила в эту глупость. Бросила всё, закрыла магазин пораньше и, поймав такси, помчала сюда.
В кармане куртки завибрировал телефон, и от неожиданности я едва не уронила сумку с коньками.
– Мари, ты где? – раздался весёлый голос подруги. – Все почти в сборе!
– Подъезжаю, – соврала, – в пробке стоим.
– Ой, жуть, – фыркнула Алиса – в этих пробках всю новогоднюю ночь провести можно! Ты мне честно скажи, шансы есть?
– Есть, – рассмеялась я, – скоро буду.
Спрятав телефон в карман, свернула налево и начала спускаться к озеру. Врать я не любила, но и признаваться подруге, почему в последний момент приняла её приглашение, не хотела.
Алиса единственная знала, чего мне стоило восстановление после Олимпиады и никогда не одобрила бы моего решения. Но я ведь не собираюсь повторять злосчастный каскад!
Просто немного покатаюсь… вспомню, каково это, скользить по льду.
Правда, велика вероятность, что с непривычки скользить я буду задом или носом. Хотя меня всегда уверяли, что можно разучиться прыгать, а не кататься.
Что ж, сейчас проверим!
Достав коньки, я швырнула пустую сумку на снег и уселась на неё, чтобы переобуться. Тщательно проверила шнуровку, ещё раз поискала внутри иглы… мало ли, лучше перестраховаться.
Телефон снова завибрировал, но отвечать я не стала. Выключила и бросила в сумку, позже перезвоню. От озера до загородного дома Алисы полчаса быстрым шагом, ничего не случится, если немного покатаюсь.
Осторожно поднялась на ноги, и, держать за бортик, который мы с бабушкой установили здесь много лет назад, вышла на лёд.
Сердце забилось чаще и меня на миг ослепило яркими, пронзительными воспоминаниями. Казалось, я снова вижу зрителей, улыбающуюся Марию, спокойно ожидающую судейских оценок.
Нет! Никаких оценок и выступлений. С этим навсегда покончено. Лишь несколько кругов, чтобы окончательно побороть старый страх и поставить точку в сказке, обернувшейся кошмаром.
Шаг, ещё один… и мои опасения разбились вдребезги. Тело легко вспомнило старые навыки. Пусть сейчас я не исполню ни одного прыжка, но при обычном скольжении точно не упаду!
Дыхание перехватывает от давно забытых ощущений, я в одно движение избавляюсь от мешающей куртки, сбрасываю её, чтобы дать рукам больше свободы. Вспоминаю музыку, под которую каталась и свою программу.
Скольжу по идеально гладкому льду, словно в первый и последний раз. Как я могла столько лет жить без этого?!
Небо, как же хочется снова обрести крылья!
Один прыжок. Простенький сальхов. Первый рёберный прыжок, которому учат детей. С ним я точно справлюсь!
Опьянев от давно забытых чувств, захожу на прыжок. Мах ногой, толчок, приземление на наружное ребро конька и… лёд подо мной с треском ломается. С оглушительным визгом ухожу под воду, пытаюсь зацепиться руками за ледяную кромку, но проклятые коньки и мокрая одежда тянут меня на дно.
– Помогите! – кричу, пытаясь удержаться на плаву. – На помощь! По…
Озеро вспыхивает алыми искрами, и меня кто-то хватает за ногу, утягивая под воду.
– Аа-а-а! – мой крик тонет в ледяной воде.
Пытаюсь вырваться, отчаянно молочу руками, чтобы освободиться, но всё глубже и глубже погружаюсь под воду.
Задыхаюсь, лёгкие горят, а перед глазами пляшут цветные пятна. Каждый удар сердца набатом отдает в голове, сил сопротивляться почти не осталось. Мышцы сковывает холодом…
Какая глупая смерть… Дура ты, Марианна! Идиотка! Покататься захотела…
Озеро вновь вспыхивает алым, и сквозь него прорывается ослепительное золотое сияние. Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание, это огромные изумрудные глаза дракона из моих снов.
Такой красивый… жаль, что больше никогда его не увижу…
Мысли блекнут, растворяются в чернильном мареве, но не успеваю смириться с неизбежным, как кожу опаляет огнём. От неожиданности делаю судорожный вдох, только вместо потока ледяной воды в лёгкие вливается такой нужный мне воздух.
Вдох, ещё… цепляю мокрый ворот свитера, оттягиваю, чтобы не мешал. Дышу часто и жадно, словно пытаясь впрок запастись кислородом.
Окружающую тьму рассекает золотистый всполох, и меня отшвыривает назад, словно взрывной волной. Кубарем качусь по дну озера, пытаюсь зацепиться за что-то, но руки нащупывают лишь идеально гладкие стенки какого-то пузыря.
Кажется, у меня начались предсмертные галлюцинации… или меня уже спасли, и сейчас я мирно лежу в больничке, а видения – это последствия лекарств.
Второй вариант выглядит наиболее здравым и обнадёживающим. Только ушибленный бок противно ноет, а от холода мышцы сводит судорогой. Значит, это не сон и не галлюцинация – они не бывают настолько реальными и осязаемыми.
Вода вновь вспыхивает алым, и я успеваю рассмотреть огромного золотого дракона, сражающегося с осьминогом-переростком.