Гремучий Коктейль 3 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович. Страница 53

Мы встретились взглядами. Я ухмыльнулся, роняя измордованные руки вниз, вдоль тела, и поднимаясь на ноги.

Шаг. Второй.

Еще один.

Нет книги? Нет даймона? Нет магии.

Нет защиты.

Рук у меня, можно сказать, тоже нет, но ничего. Либо молнией в лоб дам, либо зубами загрызу.

— Нет… — бормочет Сильвия, вновь отступая назад, — Как… как же так? Ты же…

— Молнии? — ухмыляюсь я, кратко окутываясь паутинкой мелких разрядов, — Красиво, правда? Я…

Хочу наврать ей о редком таланте имения аж двух Метод, ну, чтобы выиграть время, но не успеваю, потому Сильвия делает единственно правильный с её точки зрения вывод.

— Ты не Сильверхейм! — кричит она, выпуская в меня с двух рук самый настоящий ураган белого серебристого инея, — Сдохни!!

Много кто бы сдох, но не я, не Юджин Соларус, Дайхард Кейн или, всё-таки, Юджин Сильверхейм. Методы родовичей не вредят друг другу. Да, этот жуткий воющий туман, моментально сдувший с земли траву и покрывающий все вокруг паром и льдом, за одну секунду превратил мою одежду в осыпающиеся хлопья, но навредить больше? Не-а. Я ощущаю от родственного Лимита лишь приятную, чуть покалывающую прохладу, а значит — ковыляю в этом ревущем белом тумане, родившемся из перепада атмосферы и воздействия Лимита, вперед. Туда, где уже различима физиономия Сильвии, понявшей, что мы, как бы, родственники… но очень ненадолго.

— Н-нет… — растерянно и жалко лепечет леди, увидевшая голого меня, — Н-н-нет…

Она, прекратив подпитывать родовую магию, делает шаг назад, затем еще один, не отводя глаз, а я шагаю к ней во всем этом приятно-прохладном тумане. Пора опускать занавес.

— Каденс! Где ты?! — вскрикивает женщина, бодро отпрыгивает, а потом, развернувшись, припускает от меня куда подальше!

А вот этого в планах не было, я ж не угоню…

— Кара тёмного покрывала! — кричит откуда-то из-за тумана один очень знакомый голос. Тьма окутывает Сильвию, заставляет взвыть нечеловеческим голосом, упасть на колени, высовывая язык и отчаянно быстро растирая глаза. Я ей почти сочувствую, детские наказующие заклинания у Терновых — лютый ад.

Кристина вышагивает сбоку, за пределами туманного холода, который напустила Сильверхейм. Моя супруга идёт, прижав к плечу и щеке приклад автомата, начиная его использовать по назначению. Одиночные выстрелы идут один за другим, пробивая тело и голову знатной аристократки насквозь. Жена стреляет очень размеренно, тщательно целится, но вовсе не замечает того, что пациент давно мертв и никогда не будет жив. Она стреляет, Фелиция рыдает, я, голый как дурак, сижу на жопе в тумане и с неработающими руками, боясь привлечь внимание разозленной супруги, превращающей противницу в дуршлаг.

Мне тоже хочется рыдать. Слегка. Вот из-за этой высокомерной тупой дряни я лишился себя самого. Куда более умной, опытной и волевой версии. Лучшего советчика и друга в жизни. А еще пробудил гримуар, что бы это не значило. И что получил взамен?

…тупую мёртвую бабу, которую сейчас пинает моя жена. Ну ладно, трех баб. Два трупа и одну, отданную Синдикату.

Это не стоит даже осколка ногтя лорда Алистера Эмберхарта.

— Может, уже прекратишь издеваться над ней? — спрашиваю из рассеивающегося тумана я свою сильно заплаканную жену, примеряющуюся прикладом автомата к покойнице, — Мне бы тут помощь пригодилась…

Гм, всё-таки у моей жены потрясающе большие глаза. Иногда. А вот бегает она хуже Фелиции, которая сейчас, завывая как триста тридцать три гиены, бросается на меня, начиная колотить ногами и руками. Недолго, всего лишь секунд пять перед тем, как её в воздух за шкирку поднимает…

— Ч-чего?! — давлюсь удивлением я, глядя на огромную, особенно с моей сидящей точки зрения фигуру, распрямляющуюся с удерживаемой даймоном, тоже впавшей в тотальный афиг. Ну и супруга, поскользнувшаяся на льду и рухнувшая мне на грудь, тоже прилагается.

Очень высокий, очень мрачный, очень знакомый силуэт, раздобывший где-то широкую бордовую шляпу под стать своему костюму. Тот, кто никак не мог существовать в этом мире — теперь каким-то образом существовал.

— Кое-что изменилось, Кейн, — глубоким голосом проговорил Алистер Эмберхарт, аккуратно ставя молча открывающую рот Фелицию на ровную поверхность, — Кое-что очень сильно изменилось. Но об этом нам лучше поговорить в другом месте.

Эпилог

— Считайте, что мы пришли к соглашению, ваше сиятельство! Но повторюсь, если вы нас обманули, если ввели в заблуждение…

— Сильверхейм, — прищурился я, глядя в наглые зеленые глаза сидящего напротив меня человека, моего родственника, — Вы за несколько дней натворили в Санкт-Петербурге таких дел, что государь отказывает всему Великому Дому в гостеприимстве. Я не ошибусь, предположив, что вы все сюда приехали по какому-то важному своему делу… до которого мне дела нет. Но вы не преуспели. Вас послали — и вы не преуспели. Я, князь Дайхард, к которому вы пришли с облыжными требованиям, буквально дарю вам возможность оправдаться хоть как-то перед теми, кто послал вас. А вы мне пытаетесь угрожать?

— Не угрожать, ваше сиятельство, — тут же сбавил тон мой собеседник, — Но вы должны понимать — убита одна из нас. Из Сильверхеймов!

— Сожалею… что не убил её сам, — дёрнул щекой я, — Но не собираюсь лично возлагать на вас виру за атаку на моих вассалов, поджог их дома и похищение моей нерожавшей молодой жены…

— Еще б… — фыркнула стоящая у дверей девушка, такая же зеленоглазая и черноволосая, как и её сидящий в кресле напротив меня родственник.

— Потому что его императорское величество обещал об этом позаботиться сам! — отрезаю я, заставляя эту особу слегка побледнеть. Ну, понятное дело, к кому в конкретном итоге пришлют счет.

— Вы…

— Ваше время на исходе, Сильверхейм, полицейский эскорт ждёт вас внизу. Повторяю — арканит. Много арканита. Новый свежий рынок, к которому вы теперь можете заранее подготовиться. Или вы, всё-таки, желаете вступить в конфронтацию? Тогда я отдам предпочтение другим источникам.

— Нет! Я уже сказал, мы договорились! — парень порывисто вскочил с кресла, хлестнув по мне возмущенно-злобным взглядом, — Звенислава! Нам пора!

— Да, Ратмир, только последнее… — девушка, жестом остановив родственника, колюче посмотрела на меня, — Продемонстрируйте вашего даймона… князь.

— Зачем?

— С места смерти Сильвии Сильверхейм украли её разумный гримуар, Каденса, Лорда Пятого Столпа, — положила руку на свою книгу Звенислава, — Он мог выбрать… вас. Наглость, нахальство, резкость… ему подобное импонирует.

— И что, если выбрал? — в моем холоде льда больше, чем в мире Сильверхеймов.

— Тогда мы уйдем, когда заберем имущество рода, конечно же, — парень, выдав ухмылку чуть ли не отвратнее моей, тоже положил руку на книгу.

— Как вам будет угодно, — улыбаюсь я и… выхватываю револьверы. Быстро выхватываю. Трюк, конечно, сложный, но у меня в кабинете есть специальные кобуры на стуле. Над головой слышна пара смачных щелчков. Это еще два револьвера, больших таких, надежных, лютых даже можно сказать. «Выпускных» ревнительских чудовища. Они в руках моего даймона.

Ага, того самого, на которого сейчас с робостью в глазах смотрят оба моих «гостя», не успевшие со своими книгами ничего.

— Наглость, нахальство, резкость… — тем временем цежу я, — Уж не думаете ли вы, что лишь у Сильверхеймов есть монополия на нелюбовь к подобному? Увидели даймона, Сильверхеймы? Теперь оставьте меня, молодые люди. А заодно и эту страну. Будьте любезны.

Двери за визитёрами, которые даже выходили задами вперед, не решаясь спустить глаз с лорда Алистера Эмберхарта, закрылись, а я, откинувшись на спинку стула, выдохнул с огромным облегчением. Еще один переломный момент позади. Выкрутились.

— Твоё счастье, что они слишком были заинтересованы в предложении с арканитом, поведал мне лорд, со стуком кладя огнестрельные чудовища на стол, — А заодно, что Витиеватый нажал на все рычаги по выдворению этих сопляков с территории Руси.