Покровитель для Ангела. Собственность бандита - Ромеро Екатерина. Страница 3
Я сломанная кукла. Я больше никому не нужна, и я должна была умереть. Боже, как же сильно я тогда этого хотела. Первые дни в больнице прошли как в тумане. Мне что-то кололи, и я много спала. Иногда я просыпалась ночью и слышала его запах. Один раз даже хлопнула дверь, едва я распахнула глаза. Врач потом говорил мне, что это был сон, и я поверила. Михаил не мог прийти ко мне. Я ему теперь противна. Я знаю, потому как теперь я противна даже сама себе.
Прикладываю ладонь к ране на груди. Она почти зажила уже, но гипс на руке еще не сняли. Немного нажимаю на шов, нащупываю сердце. Стучит. Ну почему ты еще стучишь?! У меня ведь не только квартира сгорела, у меня сгорело сердце.
Наступает ночь. Желудок урчит, но я не поднимаюсь. Зачем кормить тело, душа которого уже не хочет жить. Да и чем кормить. У меня нет ничего. Зря только медикаменты на меня тратили. Лучше бы помогли тому, кто действительно этого заслуживает.
Обхватываю себя руками. В квартире темно и холодно. За окном начинает стучать дождь. Я просыпаюсь от того, что хлопает входная дверь и тяжелые шаги раздаются по коридору, а после и в гостиной.
Глава 3
То самое чувство, когда встречаешь хищника зная, что бежать некуда. Он везде догонит и раздерет. Огромная тень подходит ко мне, и я резко вскакиваю с пола, слишком резко, чтобы почувствовать сильную боль в груди.
– Кто тут? Не подходите!
– Дверь надо запирать.
Узнаю его очень хриплый прокуренный голос за секунду, и сердце заходится в сумасшедшем ритме. Из горла вырывается всхлип, грудь мгновенно сковывает жестким обручем с шипами.
– Ты…
Крупная фигура выходит из тени, и в свете фонаря я вижу Михаила. Такой высокий, широкоплечий, большой. Весь в черном, как обычно, на левой руке блестит золотой перстень, а мне дышать становится сложно с ним рядом.
Невольно пячусь назад, смотря прямо на него. Во рту пересыхает, неистово колотится сердце. Мне страшно. Бакиров точно как медведь. Такой большой, и я знаю, насколько сильный. Как больно умеют делать его руки, особенно, если в них ремень.
Бросаю взгляд на него, и грудь прокалывает иголками яда. Он как-то изменился, и теперь выглядит еще более опасным. Черные густые волосы назад уложены, выбриты на висках, отросшая густая щетина, в темно-карих глазах с зеленой радужкой отражается мой страх. Когда-то его глаза меня с ума сводили, а теперь мне страшно на Михаила смотреть. Кажется, будто дрожит каждая клетка в теле.
При этом Михаил по-прежнему невыносимо красив, хоть красота эта такая мужская, неотесанная, грубая, агрессивная, дикая.
– Что тебе нужно? Не подходи!
Отступать некуда, Бакиров идет прямо на меня тяжелым шагом, и вскоре я оказываюсь в самом углу комнаты. Он загнал меня в него, я машинально обхватываю себя руками, пытаясь защититься, хоть и понимаю, что это ничем мне не поможет.
Замечаю у бандита на крупной ладони черные четки с острыми краями. Они намотаны ему на руку несколько раз, и я вижу, как сильно впиваются в кожу. Острые камешки точно как шипы, это должно быть очень больно, но Михаил даже глазом не ведет, сжимая эти четки все сильнее.
– На этом спать собралась?
Он кивает на пакет, на котором я сидела, и желваки на его челюсти начинают играть сильнее. Строгие губы поджимаются, а мне невыносимо смотреть на него, мне больно физически. Обида сильно давит на горло, но я стараюсь не выдавать своего волнения рядом с ним.
– Да.
Михаил сжимает руки в огромные кулаки. Ладони татуированные, когда-то я обожала касаться его тату, но теперь они вызывают во мне какой-то страх, и я не могу это прекратить, мне страшно смотреть на него, страшно, когда он рядом и так смотрит на меня, что по коже бегут муравьи.
– Почему с Тохой не поехала на квартиру?
– У меня есть свой дом.
– В котором нет даже замка в двери?
– Я куплю замок, позже. Уходи, Михаил, пожалуйста. Я верну тебе деньги за лечение. Заработаю и все верну. Честно.
Не замечаю даже, как голос снижается и начинает дрожать, потому что Бакиров сейчас смотрит прямо на меня так страшно, что начинают трястись коленки.
Ощущение такое, что он меня сейчас ударит, размажет по стенке, один только гипс останется.
Да, точно. Кажется, он пришел за деньгами. Такие, как Бакиров ничего не делают просто так. Он пришел за долгом.
– Вставай. Поехали на квартиру. Ночевать ты здесь не будешь.
– Я не поеду с тобой никуда…
Отвечаю одними губами, чувствуя спиной холод стены и смотря на него снизу вверх. Сердце колотится в груди, шрам даже жечь начинает. Мне больно, когда Михаил рядом, мы за этот месяц стали чужими и я не знаю, чего от него ожидать теперь. После всего.
– Не заставляй меня повторять дважды, Ангел.
– Не называй меня так. Не надо.
– Или сама выйдешь от сюда, или я вынесу тебя отсюда на руках. Ангел.
Михаил стоит так близко, что я невольно вдыхаю его запах. Мускус, сигареты и крепкий кофе, мой личный эфир, мой персональный яд.
Каждая жилка трясется от его присутствия, я вжимаюсь в стену, хочется слиться с ней, спрятаться от этого огромного бандита за бетонной стеной и я понимаю, что если сама не выйду, он коснется меня, а вынести этого я не смогу.
– Хорошо. Я сама. Не касайся.
Жду, когда Бакиров отойдет от меня, осторожно наклоняюсь и подхватываю свой пакет вещей, беру статуэтку ангела, прижимаю к груди.
Михаил открывает мне дверь, и мы вместе выходим на улицу. Я замечаю припаркованный у самого подъезда черный джип. Новый, не такой, какой был до взрыва. Этот чуть больше с металлическими ручками.
– Садись.
Бросает коротко, и я осторожно забираюсь в салон. Бежать нет смысла, я слишком слаба после больницы, да и Бакиров везде меня догонит. Мы уже знаем разницу в нашей силе, я прочувствовала это на своей шкуре.
Михаил садится за руль и резко срывается с места, тогда как я нервно прижимаю к себе пакет вещей. Мне дико не по себе. Бакиров смотрит на дорогу, а я невольно на профиль его поглядываю, на крепкие руки в татуировках, золотой перстень на руке.
Я не видела его этот месяц. Я не знала, что с ним, и как он жил. Судя по тому, что Михали ни разу не приходил ко мне, ему не интересно, что со мной, и я не понимаю, почему тогда он приехал за мной.
На улице ночь, везде темнота, кое-где слышатся крики, и мне становится не по себе. Внутри неспокойно.
Дурочка. Не надо было вот так просто садиться к нему в машину, даже не попытавшись сбежать, позвать на помощь. Бакиров мне вовсе не друг, он…мой покровитель, на которого теперь я даже смотреть опасаюсь.
Набираю побольше воздуха, сильнее вжимаясь в дверь и стараясь как можно дальше от него отодвинуться. Едем минут пятнадцать в скрипучей тишине, и я начинаю нервничать сильнее, когда с городской трассы Михаил резко сворачивает на проселочную дорогу и я знаю, что там нет никаких квартир. Там вообще нет ничего, кроме леса.
– Куда мы едем?
Михаил молчит и я понимаю, что сглупила. Я села в машину к мужчине, который может сделать со мной что угодно, реально, все.
– Что ты делаешь? Здесь нет квартир, ты разве не туда меня везешь?!
– Нет. Я передумал.
Чеканит строго, ускоряя движение, а меня мгновенно накрывает дикая паника, обручем сдавливая горло.
Резко тянусь к ручке двери, но тут же слышу щелчок. Бакиров закрыл все замки в машине. Он поймал меня, как птичку в ловушку своих жестоких лап, и я даже не представляю, куда он меня везет ночью.
Глава 4
– Выпусти! Пожалуйста, останови машину!
Ошалело дергаю за ручку двери понимая, что в этом нет смысла. Боже, куда он меня везет, что сделает, неужели будет снова мстить, снова сделает больно…
Не знаю, мне кажется, я совсем Михаила не знаю, и не знала раньше, весь сейчас он как из камня выточен. Сосредоточен и серьезен, и похоже, Бакиров совсем не собирается отвечать на мои вопросы, тогда как паника накрывает меня в считанные секунды.