Крылья - Крайтон Майкл. Страница 42
– Какие совещания?
– Никто не знает. – Норма посмотрела на Кейси. – Будь осторожнее с этим парнишкой.
Кейси сидела за столом в своем кабинете, разбирая самые свежие телексы. В дверь просунулась голова Ричмана.
– Еще поручения будут? – оживленным тоном спросил он.
– Непременно, – отозвалась Кейси. – Езжай в окружное бюро воздушных сообщений, найди там Дэна Грина и возьми у него полетное задание и список экипажа Пятьсот сорок пятого.
– Разве их у нас нет?
– Есть, но только предварительные. К настоящему времени Дэн должен был получить уточненные данные. Они нужны мне к завтрашнему совещанию. Контора ОБВС находится в Эль-Сегундо.
– В Эль-Сегундо? Поездка туда займет целый день.
– Знаю, но это необходимо.
Ричман замялся:
– Думаю, от меня будет больше толку, если я останусь здесь…
– Отправляйся, – велела Кейси. – И позвони мне, когда документы будут у тебя на руках.
Дальняя комната ЦОВ в Глендейле была заставлена рядами жужжащих компьютеров – машин «Силикон Графикс Индиго» в невысоких корпусах с пурпурной полосой. Скотт Хармон, припадая на загипсованную ногу, пробрался сквозь хитросплетение кабелей, змеящихся по полу.
– Отлично, – сказал он. – Сейчас все сделаем, не успеешь оглянуться.
Он ввел Кейси в один из редакторских отсеков. Это была комната средних размеров с уютной кушеткой у задней стены, увешанной плакатами. Вдоль остальных трех стен помещения вытянулись монтажные столы – на каждом из них три монитора, два осциллографа, несколько компьютерных клавиатур. Скотт застучал по клавишам, потом жестом предложил Кейси садиться рядом.
– Какой материал? – спросил он.
– Любительская видеокамера.
– Обычная «восьмерка»? – с этими словами Скотт бросил взгляд на осциллограф. – Да, так и есть. Закодирована в системе «Долби». Стандартная штука.
– Кажется, да…
– Замечательно. Стало быть, на часовой кассете помещается девяносто четыре минуты.
Экран мигнул, и Кейси увидела горные вершины, покрытые облаками. Камера плавно повернулась, поймав в объектив молодого мужчину лет тридцати двух, который шагал по дороге, неся на плече ребенка. На заднем плане виднелись деревенские домики с бурыми крышами. По обе стороны к дороге подступали заросли бамбука.
– Где это? – спросил Хармон.
Кейси пожала плечами:
– Где-то в Китае. Ты можешь включить ускоренное воспроизведение?
– Конечно.
Кадры побежали быстрее, на изображении появились полосы помех. Перед глазами Кейси промелькнули небольшой дом с распахнутой дверью, кухня, черные горшки и кастрюли, открытый чемодан на кровати, железнодорожная станция, женщина, входящая в вагон. Потом она увидела забитую транспортом улицу города, похожего на Гонконг, зал ожидания в аэропорту, мужчину с ребенком на коленях. Ребенок плакал и вырывался. Потом возник коридор, ведущий к входному люку самолета, стюардесса, проверяющая билеты…
– Притормози, – сказала Кейси. Скотт нажал клавишу, запуская воспроизведение с нормальной скоростью:
– Это и есть то, что тебе нужно?
– Да.
Кейси увидела женщину, которая шагала по коридору с ребенком на руках. Изображение прервалось, и на экране появился ребенок, сидящий на коленях матери. Объектив камеры поднялся, остановившись на лице женщины, которая театрально зевнула. Действие происходило на борту летящего самолета; салон освещали ночники, за иллюминаторами царила темнота, слышался ровный гул реактивных двигателей.
– Все правильно, – сказала Кейси. Она узнала женщину, с которой беседовала в медпункте. Как ее зовут? Кейси записывала ее фамилию в блокнот.
Хармон, сидевший рядом за монитором, шевельнул больной ногой и охнул.
– Впредь будет мне наука, – сказал он.
– О чем ты?
– Никогда не спускаться на лыжах по подтаявшему снегу.
Кейси кивнула, не отрывая взгляд от экрана. Камера вновь переместилась на спящего ребенка. Изображение расплылось и померкло.
– Парень не сумел сразу остановить камеру, – пояснил Хармон.
Следующий эпизод был снят в ярком дневном свете. Младенец сидел, улыбаясь. В кадре появилась рука. Она качнулась, привлекая внимание ребенка. Мужской голос произнес:
«Сара… Са-ра… Улыбнись папочке… У-лыб-нись».
Сара улыбнулась и загукала.
– Сообразительная девочка, – сказал Хармон.
Вновь послышался мужской голос:
«Как ты себя чувствуешь, направляясь в Америку? Ждешь встречи с землей предков?»
Сара опять загукала и замахала крохотными ручонками, пытаясь дотянуться до камеры.
Женщина сказала что-то об американцах и пугалах, и объектив повернулся к ней.
«А что скажет мамочка? – спросил мужчина. – Она рада вернуться домой?»
«Хватит, Тим, – отозвалась женщина, отворачивая лицо. – Прошу тебя, не надо».
«Ладно тебе, Эм. О чем ты сейчас думаешь?»
«Чего я хочу больше всего, – заговорила женщина, – о чем я мечтала целый год, так это чизбургер».
«С горячим бобовым соусом „хи-ханг“?» – спросил мужчина.
«Господи, нет! С луком, томатами, латуком, солеными огурчиками и майонезом».
На экране вновь показалась девочка. Она тянула ступню в рот, слюнявя свои ножки.
«Вкусно? – спросил мужчина, рассмеявшись. – Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?»
Внезапно его жена рывком повернула голову, глядя мимо камеры.
«Что это было?» – встревоженным голосом произнесла она.
«Успокойся, Эм», – ответил мужчина, продолжая смеяться.
– Останови запись, – велела Кейси.
Хармон нажал кнопку. На экране застыло обеспокоенное лицо женщины.
– Отмотай назад на пять секунд, – попросила Кейси.
В нижнем углу экрана появились белые цифры счетчика. Кадры побежали в обратную сторону, вновь покрывшись полосами.
– Отлично, – сказала Кейси. – Теперь прибавь звук.
Девочка сосала ножку, хлюпая так громко, что этот звук напоминал шум водопада. Гул в салоне превратился в мерный рев.
«Вкусно? – спросил мужчина. Его голос звучал очень громко и был искажен. – Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?»
В промежутках между его словами слышались иные звуки – тихий шелест голосов окружающих, шорох одежды, позвякивание ножей и вилок в носовой кухне…
И что-то еще.
Какой-то новый звук.
Женщина рывком повернула голову:
«Что это было?»
– Проклятие, – сказала Кейси.
Полной уверенности у нее не было. Привычные звуки салона заглушали все остальное. Кейси подалась вперед, напрягая слух.
Ворвался голос мужчины. Его смех прозвучал громовым раскатом:
«Успокойся, Эм».
Девочка вновь рассмеялась пронзительным режущим ухо смехом.
Кейси разочарованно качала головой. Был ли этот низкий рокочущий звук или ей только почудилось? Пожалуй, нужно вернуться назад и прослушать еще раз.
– Ты можешь пропустить запись через звуковой фильтр? – спросила она.
«Мы уже почти дома, милая», – сказал мужчина.
– О господи, – пробормотал Хармон, во все глаза глядя на монитор.
Все, что было на экране, накренилось под немыслимым углом. Девочка соскользнула с колен матери; та подхватила ее и прижала к своей груди. Камера тряслась и раскачивалась. Пассажиры на заднем фоне кричали и цеплялись за подлокотники. Самолет свалился в крутое пике.
Потом камера вновь вздрогнула, и теперь казалось, будто бы пассажиры утонули в своих креслах. Женщина обмякла под действием ускорения, ее щеки обвисли, плечи поникли. Ребенок продолжал плакать. Мужчина крикнул: «Какого черта!» – и в тот же миг его жена взмыла в воздух. Ее удерживал только привязной ремень.
Потом и камера взлетела к потолку, послышался резкий хруст, и изображение быстро завертелось по спирали. Когда наконец оно остановилось, в поле зрения попало что-то белое с полосками. Прежде чем Кейси успела сообразить, что это было, камера вновь дернулась, и она увидела поручень кресла. Камера смотрела на него снизу. За поручень цеплялись чьи-то пальцы. По-видимому, камера упала в проход, и ее объектив смотрел вертикально вверх. Крики пассажиров не умолкали.