Повелитель демонов (СИ) - Якубович Александр. Страница 27

Семь тысяч сто девяносто один, семь тысяч сто девяносто два, семь тысяч сто девяносто три…

Своего последнего слугу я лично положил на погребальный костер. Похороны хлопотное дело, я отказался связывать свою жизнь с теми, чей век настолько короче моего. Оставались эльфы, но мы, словно два зверя, каждый предпочитал не выходить за пределы своей территории. Хотел бы я коротать свою вечность в лесах Н’аэлора, ведя беседы с Ирен и наставляя Эрегора? После того, что они когда-то сделали и чего от меня потребовали — нет. Владыка Демонов должен держать свое слово, а я поклялся, что ничто больше не будет связывать меня и Темных. Но теперь судьба руками Нильф привела в мой дом Лиан, таинственную девочку, носителя еще более таинственного проклятья и магической печати, которая не поддавалась никакому объяснению и анализу. Она была хаотична, ветвиста и геометрически неверна, единственное, что может сделать эта печать — убить дурака, который попытается ею воспользоваться. Но просто глядя на странный рисунок на спине девочки я осознавал, что передо мной величайший магический конструкт, который я когда-либо видел и вообще, когда-либо увижу. Просто я его еще не понимаю, но обязательно пойму. А еще я знаю, что мне никогда не придется нести иссохшее от старости, почти невесомое тело Лиан на погребальный костер. Потому что она темный эльф, она меня переживет, будь я хоть трижды Владыкой Демонов.

Девять тысяч девятьсот девяносто семь, девять тысяч девятьсот девяносто восемь, девять тысяч девятьсот девяносто девять, десять…

Я втянул носом морозный воздух зимней ночи, после чего открыл глаза.

Почти три часа я провел за пределами мироздания и сейчас все мои чувства просто сходили с ума от ощущения мира вокруг. Небольшой мороз, аромат хвойного леса, легкий свет луны и звезд, запах крови, пропитавшей снег… Все пространство вокруг меня было усеяно трупами темных эльфов.

Мой конь, как это не удивительно, нашелся буквально в полулиге, мирно грызущим кору какого-то деревца. Я поймал животное, похлопал по гриве, после чего вскочил в седло и направился к башне. Мои контуры были на месте, но я четко ощущал присутствие Эрегора в моем доме и как он туда попал — большой вопрос.

Темный эльф сидел на кухне со стаканом вина, он меня ждал.

— Я тут немного похозяйничал, — сказал с кривой усмешкой Эрегор.

Я почти испытывал к нему сострадание, если бы не его наглость. Лишить жизни не просто четверых невиновных собратьев — четверых жрецов Нильф — это тяжкий груз. Скорее всего, после такого богиня отвернется от Эрегора, его история как темного мага подошла к концу.

— Как ты прошел мои контуры? — спросил я, садясь рядом.

Он не справился со своей миссией, так что от меня было бесполезно убегать, эльф это знал.

— Отвечу, если скажешь, как девочка сбежала, — сказал командир рейнджеров, осушая стакан.

На столе уже стоял и второй, для меня. Эльф наполнил оба, толкнул глиняную емкость ко мне пальцем, сам же опять приложился к вину. Он пытался залить боль от свершенного преступления и пережитой неудачи самым плохим лекарством из всех возможных.

— Амулет теней, — ответил я, отпивая вина. Стервец, нашел едва ли не лучший кувшин их тех, что у меня были. Ну да ладно, не часто я принимаю гостей.

— Твоя кровь, — коротко ответил Эрегор. — Я знал, что мы не сможем тебя ранить, но твоя любовь к кровавым наручам… Я не ошибся, ты и вправду их надел и я смог получить несколько капель.

Я только с горькой усмешкой покачал головой. Тут наш счет был равным, мы оба оказались умнее противника, только в разных аспектах.

— Откуда у тебя амулет? — спросил Эрегор. — О них ничего не слышно еще со времен последней войны с Орденами. Лет семьсот?

— Восемьсот сорок, если не изменяет память, — ответил я. — Великий поход против еретиков под предводительством Святого Паладина Валлиса Молотобойца.

— Это тот, который преклонил колено? — уточнил Эрегор.

— Да, — ответил я. — У него не осталось выбора, я вынудил его подписать вечный мир.

— Почему ты его просто не убил?

— А что бы это изменило?

— И вправду.

Эрегор покрутил стакан в пальцах, рассматривая жидкость внутри.

— Я готов, — сказал эльф, глядя на мой меч.

— Выйдем во двор, — ответил я. — Не хочу разводить грязь.

Эльф согласно кивнул, осушил стакан и довольно бодро поднялся на ноги.

— Где твои бойцы? — спросил я, выходя из дома в морозную ночь.

— Я отослал их, сразу же, как понял, что тут никого нет, — с готовностью ответил темный маг. — Они лишь следовали моим приказам, им ни к чему отвечать за мои ошибки.

— Ты не мог предвидеть того, что у меня есть такой артефакт.

— По уму, меня тут вообще быть не должно, — ответил Эрегор.

Выйдя на середину двора, мы замерли. Эльф вытащил из-за пояса широкий кинжал, я — потянул из ножен меч. Эрегор опустился передо мной на оба колена, я же поднял клинок, готовый в любой момент нанести ему смертельный удар. По лицу рейнджера было видно, что он готов принять наказание и за нападение на мой дом, и за убийство жрецов Нильф. И я сейчас — его судья.

Эльф взялся за свой хвост, прислонил к нему клинок, и начал молиться:

— О, Великая и Премудрая Нильф, вышедшая из Тьмы и идущая во Тьме, услышь мои слова…

Короткое движение кинжала, и гордость Эрегора, его прекрасные волосы, остались в кулаке эльфа.

— Иду за тобой я, ибо тьма невежества окружает меня…

Кинжал медленно опустился к левому уху. На секунду Эрегор замер, глядя мне прямо в глаза, но не дрогнул — еще более резким, но точным движением, эльф нанес увечье самому себе, ловко поймав кусок отсеченной плоти и присовокупив ухо к волосам.

— Даруй мне прощение за мое невежество, позволь вновь прикоснуться к твоей мудрости, Великая Премудрая Нильф…

Эльф прислонил лезвие к своему глазу и, вонзив в око острие, провел длинный косой порез через все лицо, по щеке и подбородку. Чтобы каждый знал, что он совершил непростительное преступление.

Закончив, он замолк. Опустил голову и вытянул вперед обе руки, готовясь к тому, что сейчас я одним взмахом меча отсеку ему кисти. В назидание ему и всем прочим, кто посмеет направить на меня оружие.

Я немного постоял, глядя на сгорбленную и униженную фигуру Эрегора, после чего опустил меч и, протянув руку, забрал его косу и отсеченное ухо.

— Твоя рука сжимала ритуальный кинжал, но пришел ты ко мне не по своей воле. Если хочешь искупления, это должна забрать у меня та, кто отдал тебе приказ, — я сжал волосы и ухо в кулаке, выжимая из длинного хряща остатки крови. — Тогда я подумаю над тем, чтобы забыть об опрометчивой дерзости Н’аэлора.

— Но… — начал ошарашенный Эрегор.

— Я жду извинений лично от Ирен, — повторил я. — Ты всего лишь инструмент в ее руках, Эрегор. Воин не прощает меч противника. Это просто кусок железа.

Подавленный, Эрегор опять опустил голову и только мелко кивнул. Он все понял. Кровь заливала его грудь и шею, лицо было изуродовано, а обрезанные волосы торчали во все стороны нелепым кустом. Даже если я снесу командиру рейнджеров голову, это ничего не изменит. Он на самом деле лишь инструмент в руках королевы Вечных Лесов. Умный, удачливый, я бы даже сказал — талантливый, но лишь инструмент, а значит, его извинения не значат для меня ровным счетом ничего.

Я отпустил темного эльфа не из сострадания, а лишь в назидание и ради выражения презрения. Если бы Эрегор лишился рук или вовсе головы, это бы свидетельствовало о том, что я вижу в нем равного, но таковым советник королевы Ирен для меня не являлся. А вот в качестве посланника, да и самого послания, Эрегор сойдет как нельзя лучше. У него есть доступ к Ирен, он известен в Н’аэлоре. Практически всемогущий командир рейнджеров, боец, который долгие годы взаимодействует с внешним миром, который вышел победителем из множества схваток, Эрегор вернется на родину униженный и посрамленный. Это будет отличное наказание и для него, и послание для зазнавшейся королевы Вечных Лесов Ирен.