Тень Копья Оро (СИ) - Моури Эрли. Страница 25

Глава 13

Половину земного года его интересовал вопрос, почему этот океан называли Тихим. Огромные прозрачно-зеленые валы накатывались на берег и разбивались о скалы с лютым грохотом. В этой стихии, раскинувшейся далеко за горизонт, никогда не было ни тишины, ни покоя. В ней словно жил древний бесконечно могучий дух, который не находил места под гигантской толщей вод, который страдал и стонал, и его буйству вторили то порывы ветра, то пронзительные крики птиц.

Мужчина в темно-красной рубашке и просторных брюках спустился между камней ближе к полосе прибоя. Конечно, это был не самый грандиозный океан из встречавшихся ему. На Торби или планетах Пояса Олориси доводилось видеть и более впечатляющие явления водной стихии. Однако сейчас перед ним простирался первый океан, возле которого он задержался надолго. Именно здесь он проводил время в ожидании, слушая грохот волн, наблюдая закаты и появление звезд.

Постояв у разбитой в щепы лодки, он омыл руки в соленой воде и сказал:

— Сегодня День Сиари. Ничтожная планета — здесь даже не знают, что это за день! Здесь живут глупцы и мелкие негодяи. И я вынужден пропадать здесь из-за одного из таких негодяев, — он подумал о капитане Быстрове.

Прежняя уверенность, что корабль Быстрова погиб вместе с Ариеттой последнее время отчего-то пошатнулась. Он не мог понять, в чем причина, откуда к нему приходят безумные, невозможные мысли. Но ему все чаще мерещилось по ночам, будто «Тезей», после рокового столкновения на орбите Исифиоды, остался цел, и наследница каким-то образом добралась до Присты. Если бы так оказалось в действительности, то это бы верно означало катастрофу для всей империи и для него лично. Однажды она приснилась ему с Копьем Оро в облике настоящей императрицы. Острый, блестящий как смерть наконечник приблизился к его груди, и Ариетта дерзко усмехнулась ему в глаза. От этого видения он вскочил с кровати и закричал в темноту.

— Господин Леглус, нас ждет важный чиновник, — напомнил ему Голиарс, опираясь на приклад масс-импульсной винтовки.

— Сейчас едем, — отозвался маркиз, встав и стряхнув влагу с ладоней. — И запомни, еще раз запомни: на этой планете никогда не называйте меня «Леглус». Даже оставшись со мной наедине. Здесь я — граф Дэриол.

— Извините, господин Дэриол, — пристианец отпустил ему короткий поклон. — Старая память иногда имеет огромную силу.

Леглус похлопал его по плечу, мрачно посмотрел на двух рослых парней в форме морских пехотинцев США и начал лениво подниматься к армейскому джипу.

Плюхнувшись на заднее сидение, Леглус вытянул ноги и устало прикрыл глаза. Машина тронулась, хватая протекторами каменистый грунт, трясясь и подпрыгивая на крутом спуске.

— Эй, аккуратнее там, — на ломаном английском бросил водителю Голиарс. — Граф в плохом настроении.

Они долго ехали по шоссе, возле указателя «Монтерей — 70 миль» свернули на бетонку, серой полосой тянувшуюся к базе. Когда справа и слева исчезли пальмы, дававшие редкую тень, впереди показался бетонный забор и сторожевые вышки. На пропускном пункте ворота открыли без задержки, и джип на полном ходу промчался мимо ангаров к желтому двухэтажному зданию.

— Господин Дэриол, вас ждет сенатор Филипп Макколл, — известил худощавый лейтенант, открывая двери.

— Знаю я, — небрежно отозвался Леглус, направляясь за Голиарсом к лестнице.

Когда они вошли в зал, сенатор в нетерпении расхаживал вдоль стены, увешенной картинами и старым индейским оружием.

— Слава Богу! — воскликнул он и поторопился пожать мнимому графу руку. — Я уже разволновался, что вас нет так долго.

— Опять меня задержал океан, — выдавил улыбку пристианец, направляясь вокруг стола к креслу.

Филипп сразу подхватил:

— О да, в это время года он полон очарования! Я люблю отдыхать южнее Ломпака. А в Санта-Барбаре у меня прекрасная вилла с милейшим видом.

Он трещал что-то еще о прибрежных красотах, яхтах и островах, но пристианец, поймав его на паузе, оборвал:

— Все это хорошо, господин Макколл, но сейчас меня интересует, что с вашими агентами? Удалось внедрить еще кого-нибудь?

— Да, — Филипп подался чуть вперед. — Мы подсунули им одного опытного человека в Австралии, и одного в Европе.

— А из России никаких известий? — движением пальцев маркиз направил Голиарса дежурить возле двери.

— Информация, что «Холодная звезда» сотрудничает с русскими подтверждается. Возможно, они совместно работают над частями вашего корабля. И есть пока неподтвержденные сведенья, будто у русских содержатся два или более членов вашей команды. Их содержат против их воли, вероятно подвергают пыткам. Это возмутительно! Если бы у нас имелись доказательства, то мы бы немедленно обратились с официальным протестом.

— Вы уже говорили об этом, господин Макколл, — пристианец сузил глаза, и они стали похожи на желтые щели.

— Мы возлагаем особые надежды на русского агента, — продолжил сенатор.

Леглус не слушал, как американец рассыпался в новых заверениях об эффективности своих людей в «Холодной звезде». Он думал о том, что если на другом конце ненавистной планеты действительно остался кто-то из команды Роэйрина, то это было ему крайне невыгодно. Ведь тогда существовал риск, что подробности того, как он покинул корвет, расстреляв охрану ангаров и взорвав проходную секцию, докатится до Присты. Требовалось найти способ ликвидировать этот риск. И все же самым важным для Леглуса оставался вопрос о туннельном передатчике. Подать сигнал бедствия обычным способом с бота он не мог — тогда бы на него вышли агенты «Холодной звезды» раньше, чем прибыла помощь с Присты. А едва «Холодная звезда» узнает, что у них под боком маркиз Леглус, в самых верхах Милько кто-то радостно потрет руки. Еще бы, какая удача тихонько получить человека, который уничтожил двух координаторов и разрушил шпионскую сеть на Верлоне и Совен-5! С «Холодной Звездой» у него были старые и жестокие счеты. Поэтому, чтобы покинуть этот диковатый мир, ему позарез требовался туннельный передатчик. С ним мгновенным пробоем и без всякого риска маркиз мог связаться с герцогом Флаосаром и через двадцать-тридцать дней получить помощь. Однако на недоразвитой Исифиоде такой передатчик наверняка имелся только у «Холодной Звезды». В этом и заключался ребус, который Леглус почти решил для себя и теперь ждал ключевой информации от людей сенатора, связанных со шпионской сетью милькорианцев.

— Господин Дэриол, я еще хотел заметить, — ворвался в его мысли сенатор, — что исследования частей вашего корабля зашли в тупик. Нам бы хотелось, чтобы кто-нибудь из ваших людей помог разобраться нашим ученым в некоторых вопросах.

— Я же пояснял, никто из моей команды не способен помочь, — устало ответил пристианец. — Здесь нужны специальные знания, которыми никто из моей команды не обладает. Наберитесь терпения, господин сенатор: прилетит наш корабль, и мы предоставим вам теоретическую базу и довольно полный пакет технологий. Вы получите свехэффективное оружие, межзвездные корабли, чудеса медицины и дисперсной электроники. Все это скоро будет, — соврал Леглус, честно глядя в глаза американца, — но сначала вы должны помочь мне с «Холодной звездой».

— Я все понимаю, — Филипп Макколл кивнул, вертя в пальцах фломастер и исписанный листок. — Но дело в том, что русские значительно опередили нас и от них уже сегодня исходит серьезная угроза.

— Почему вы так думаете? У вас есть орбитальный корабль на электрогравитации, строится, как вы говорили, другая техника.

— Но у России имеется головная часть вашего звездолета, у Китая хвостовая, — возразил сенатор. — Каждый день продвигает эти страны вперед. Я сожалею, но вы немного не понимаете внутриполитическую ситуацию на Земле… — он отвернулся к камину, вздохнул и решился произнести то, ради чего сюда приехал: — Господин Дэриол, у нас с Дэвидом Осборном возникла неплохая идея… Вернее идея чрезвычайно хорошая. Мы знаем, как заполучить обломки звездолета, а заодно и членов вашей команды, находящихся в плену у русских. Ведь все мы заинтересованы в этом.