Опасный пациент - Крайтон Майкл. Страница 29
– Это и было новой эпохой?
– Еще бы!
Моррис отпил кофе. Жидкость обожгла ему кончик языка, и он словно очнулся от дремоты.
– Это шутка?
– Да нет же! Это правда. Эпохальный рубеж был пройден в 1969 году, и с тех пор компьютеры постоянно развиваются – куда быстрее человека. К 1975 году они обгонят разумных людей в смысле способностей в пятьдесят раз. – Он помолчал. – Это очень тревожило Гарри.
– Могу себе представить.
– Вот тогда-то с ним и началось. Он стал очень странно себя вести, все что-то утаивал.
Моррис оглядел комнату и устремил взгляд на крупные детали компьютерного оборудования, расставленные в разных местах. Его охватило странное чувство: он впервые оказался в помещении, «заставленном» компьютерами. Он понял, что некоторые его суждения о Бенсоне были ошибочными. Он-то считал, что Бенсон в общем мало чем отличается от других – но человек, работающий в таких условиях, должен отличаться от большинства людей. Опыт такой работы должен изменить характер и темперамент. Он вспомнил, что говорила Росс: убеждение в том, будто все люди в сущности одинаковы, – это буржуазный миф. Очень многие люди совсем не похожи на большинство. Они другие.
Фарли тоже не такой, как все. В другой ситуации Моррис просто счел бы Фарли дурашливым зубоскалом. Однако он, ясное дело, чертовски умен. Но зачем эти клоунские манеры, эти дурацкие ухмылочки?
– И знаете, как все быстро развивается? – продолжал Фарли. – Ужасно быстро. За какие-то несколько лет мы перешли с уровня миллисекунд на уровень наносекунд. Когда в 1952 году был сконструирован компьютер ИЛЛИАК-1, он был способен производить одиннадцать тысяч арифметических операций в секунду. Быстро, да? Ну вот, а теперь уже почти готов ИЛЛИАК-IV. Он будет производить двести миллионов операций в секунду. Это компьютер четвертого поколения. Разумеется, его невозможно было бы построить без участия других компьютеров. При разработке ИЛЛИАК-IV два компьютера непрерывно работали в течение двух лет.
Моррис молча пил кофе. Возможно, из-за усталости, возможно, из-за призрачной атмосферы в этом помещении он начал вдруг ощущать некое сродство с Бенсоном. Компьютеры, используемые для проектирования новых компьютеров, – может, они и в самом деле когда-нибудь завоюют мир? И что бы на это сказала Росс? Что он разделяет болезненное заблуждение пациента?
– Нашли что-нибудь интересное в ящиках? – спросил Фарли.
– Нет, – Моррис сел за стол и снова обвел комнату взглядом. Он попытался действовать, как Бенсон, думать, как Бенсон. Быть Бенсоном.
– А чем он занимался в свободное от работы время?
– Не представляю. Он как-то отдалился от нас в последние несколько месяцев, ушел в себя. Я знаю, у него были нелады с законом. И я знал, что он собирается лечь в больницу. Не нравилась ему ваша больница.
– Почему? – спросил без особого интереса Моррис. Ничего удивительного, что Бенсон испытывал враждебное чувство к больнице.
Фарли не ответил. Он встал с кресла и подошел к доске объявлений, где булавками были прикреплены вырезки из газет, записки и фотографии. Он снял пожелтевшую газетную вырезку и принес ее Моррису.
Это была заметка из «Лос-Анджелес таймс» за 17 июля 1969 года. Заголовок заметки гласил: «УНИВЕРСИТЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА ПОЛУЧИЛА НОВЫЙ КОМПЬЮТЕР». В заметке сообщалось об установке в подвале больницы компьютера «Ай-Би-Эм-360», который будет использоваться при лабораторных исследованиях, в ходе операций и тому подобное.
– Вы заметили дату? – спросил Фарли. – Эпохальная неделя.
Моррис взглянул на дату и нахмурился.
5
– Я пытаюсь рассуждать логически, доктор Росс.
– Я понимаю, Гарри.
– Мне кажется, очень важно придерживаться логики при обсуждении таких вещей.
– Я тоже так считаю.
Она сидела и смотрела, как крутится бобина с магнитофонной пленкой. Напротив нее сидел Эллис: глаза закрыты, сигарета в углу рта. Моррис пил кофе. А она составляла список того, что им удалось выяснить, пытаясь решить, каков же будет их следующий шаг. Бобина крутилась.
– Я все классифицирую в соответствии с тем, что называю негативными тенденциями, – говорил Бенсон. – Существует четыре основных негативных тенденции. Вам интересно?
– Да, конечно.
– Нет, правда?
– Правда.
– Ну вот. Тенденция номер один – экспансия компьютера. Широта применения компьютера. Компьютер – машина, но не похожая ни на какую другую машину в истории человечества. Прочие машины выполняют конкретные функции в узких областях – автомобили, холодильники, посудомойки. Считается, что у каждой машины своя специфическая функция. Но не то у компьютеров. Они могут делать массу самых разных вещей.
– Ну конечно, компьютеры…
– Позвольте, я договорю. Тенденция номер два – автономность компьютера. Когда-то на заре своего существования компьютеры не были автономны. Они были похожи на арифмометры: надо было постоянно находиться при них, нажимать на клавиши, заставлять их работать. Это как автомобиль: он не поедет без шофера. Но теперь все изменилось. Компьютеры становятся самостоятельными. Можно задать компьютеру кучу всевозможных команд для нескольких стадий работы – и уйти, а компьютер без вас будет справляться с поставленной задачей.
– Гарри, я…
– Пожалуйста, не прерывайте меня. Это все очень серьезно. Тенденция номер три – миниатюризация. Вы и сами знаете. Компьютер, который в 1950 году занимал целую комнату, теперь имеет размеры не больше сигаретной пачки. А очень скоро он станет и того меньше.
Наступила пауза.
– Тенденция номер четыре, – начал Бенсон.
Росс выключила магнитофон и взглянула на Эллиса и Морриса.
– Нам это ничем не поможет, – сказала она.
Они не ответили, молча глядя на нее усталыми глазами. Росс обратилась к составленному ею списку.
"Бенсон дома в 12.00.30. Взял (?) чертежи и (?) пистолет, чемоданчик с инструментами.
В последнее время Бенсон перестал появляться в клубе «Джекрэббит».
Бенсона беспокоит компьютер в Университет, б-це, установленный в июле 1969 г.".
– У тебя есть какие-нибудь соображения? – спросил Эллис.
– Нет, – ответила Росс. – Но мне кажется, надо поговорить с Макферсоном. – Она вопросительно взглянула на Эллиса. Тот безвольно кивнул. Моррис едва заметно пожал плечами. – Ладно. Я сама поговорю.
Часы показывали 4.30.
– Дело в том, – говорила Росс, – что мы исчерпали все возможные варианты. Время уходит.
Макферсон сидел за столом и смотрел на нее. У него был утомленный взгляд.
– И что вы хотите от меня?
– Сообщите в полицию.
– Полиция уже в курсе. Им сообщил обо всем их сотрудник. Насколько я понимаю, теперь на седьмом этаже не протолкнуться – кругом полицейские.
– Но полиции ничего не известно об операции.
– Господи! Да ведь полиция доставила его сюда для операции! Конечно, им все известно.
– Но они не знают деталей.
– Они не интересовались.
– И им ничего не известно о компьютерном прогнозе на шесть утра.
– А что именно?
Он ее раздражал. Ну и упрямец, черт бы его побрал! Он же прекрасно понимает, о чем идет речь.
– Я полагаю, они бы по-другому отнеслись к этому делу, если бы знали, что в шесть утра у Бенсона должен начаться припадок.
– Пожалуй, вы правы. – Макферсон тяжело поднялся с кресла. – Полагаю, теперь они перестанут видеть в нем сбежавшего преступника, обвиняемого в хулиганском нападении, а будут считать его сумасшедшим убийцей с проводами в черепе. – Он вздохнул. – В настоящий момент их задачей является его поимка. Если же мы расскажем им о Бенсоне все, они наверняка постараются пристрелить его.
– Но ведь речь идет о жизни невинных людей. Если компьютерная программа…
– Программа – она и есть программа. Пускай даже компьютерная программа. Она может реализоваться только после ввода команды, а команда в нашем случае состоит из трех стимуляций в разное время. Можно провести великое множество парабол через три точки. Можно экстраполировать ее самым различным образом. И у нас нет твердой уверенности, что он обязательно сорвется ровно в шесть. Если угодно, он вообще может не сорваться.