Не бесите Павлика - Дюжева Маргарита. Страница 7

– Естественно! На днях только стадо большое прошло, – кивнул уверенно и громко отпил чай, не сводя с меня пристального взгляда.

– Ты издеваешься, да?

– Юль, хватит метаться. Садись пей чай. Заодно поговорим спокойно. Меня, кстати, Павел зовут.

По привычке чуть не ляпнула «приятно познакомиться», но осеклась. Ничего приятного в нашем знакомстве не было. Совершенно. Одна нервотрепка и недопонимание.

Обошла козу, увлеченно общипывающую метлу, и с опаской подступила к столу, поглядывая то на мужика, то на псину, с интересом наблюдавшую за моим приближением.

– Не бойся. Он не кусается. Только обслюнявить может, – утешил меня бородач.

Я нервно сглотнула и села напротив него, тушуясь под пристальным внимательным взглядом. В коленку тотчас ткнулся мокрый собачий нос.

– Ты точно не маньяк? – уточнила с надеждой, хотя и понимала всю нелепость вопроса. Ни один маньяк не сознается в том, что он маньяк!

– Только если очень сильно разозлить, – усмехнулся он и, заметив, как я побелела и вцепилась в край стола, готовая вскочить и ринуться прочь, недовольно проворчал: – Пей уже свой чай!

Я послушно взяла кружку, сделала глоток, но от волнения подавилась. Некрасиво закашлялась, чай пошел фонтаном через нос, градом потекли слезы.

– М-да. Умеешь ты мужика очаровать, – ухмыльнулся дровосек и протянул мне старенькое, застиранное до дыр полотенце.

Я покраснела до кончиков волос, выхватила у него из лап тряпку и начала торопливо вытираться, а он продолжал меня рассматривать как нечто бестолковое и крайне забавное. В этот момент мне очень захотелось подойти и треснуть ему по голове. Два раза. И плевать, что после этого он меня точно прибьет.

Чай был на редкость невкусным. Словно взяли веник, которым в хлеву подметают, залили его кипятком и, даже не дав нормально настояться, плеснули в кружку. Гадость невообразимая. Но я пила, потому что боялась рассердить дровосека. Даже пыталась не морщиться и не давиться, хотя очень хотелось.

Он тоже пил это пойло, и ему, в отличие от меня, оно нравилось. Наверное. Может, он хорошо притворялся, а может, ничего вкуснее этой мочи в жизни не пробовал. А вообще я не сильна во вкусовых предпочтениях лесников.

– Что ты забыла в этой глуши, Юля? – обратился ко мне бородач, голосом выделяя мое имя.

– Меня пригласили на день рождения, – невнятно пробормотала, но тут же поправилась и уже четко отрапортовала: – Поехала, но бензин забыла проверить, а он взял и закончился.

Кстати, о бензине. У него наверняка найдется немного, чтобы залить мне в бак! Хватит, чтобы доползти до ближайшей заправки. Я воспряла духом от этой мысли, но не успела даже рта открыть, бородач меня опередил:

– Бензина нет.

– У тебя же бензопила!

– Я в курсе. Как раз поэтому бензина и нет. Закончился. Вчера.

– Как закончился?

– Вот так. Много пилил. Очень много.

– Ну, может, хоть немного есть? Пара литров. Я верну! Привезу целую канистру! Две! Пять! Сколько захочешь!

– Вообще ничего не осталось, – все так же спокойно ответил он, разрушая мои надежды.

Чуть не ляпнула: а если найду?

Снова между нами повисла тишина, только часы тихо крякали, да коза хрумкала веточками, выдранными из метлы.

– И что же мне делать? – обреченно поинтересовалась я.

– Можешь пока остаться здесь, у меня.

Остаться здесь? У него? Он точно психопат! Зря я расслабилась!

Видать, физиономия у меня вытянулась так сильно, что мужик нахмурился, потом поднял глаза к потолку и потряс головой:

– Я даже знать не хочу, о чем ты там подумала.

О том, что попала в рабство! И ладно, если в бытовое!

Кружку отставила, и сама на край лавки отодвинулась, готовая в любой момент начать от него отбиваться.

– М-да, Юля, с тобой не соскучишься, – дровосек смачно почесал кустистую бороду.

– Можно я уйду? Ну, пожалуйста! – взмолилась, снова растеряв всю свою мимолетную храбрость.

– Я же сказал – иди. Никто тебя не держит.

Кивнула, встала, сделала пару шагов к двери и остановилась.

Черт. Там же медведь. Вдруг он притаился и только и ждет удобного момента, чтобы выскочить и разорвать беспечную жертву?

Медведь пока что пугал меня больше, чем странный мужик, поэтому, проклиная себя за нерешительность, вернулась обратно.

Павел никак не отреагировал на мой несостоявшийся побег – продолжал пить чай, закидывая в рот кубики сахара.

– Все? Паника закончилась? – поинтересовался как бы невзначай, когда я снова села напротив него. – Готова слушать?

– Готова.

А хрен ли еще делать?

– В общем, так, Ю-юля. У тебя есть несколько вариантов. Первый – берешь посох, котомку и идешь в сторону города. Сколько это займет времени – понятия не имею. Будешь двигаться вдоль дороги, может, куда-нибудь да придешь. А может, и нет… Говорят, медведи жуть какие приставучие, – бородатый хмыкнул и налил себе еще гадкого пойла. – Второй вариант. Ты можешь вернуться в машину и сидеть там днями напролет, ожидая, что по счастливой случайности кто-то проедет мимо. Тут тоже неизвестно, повезет или нет. Я, если честно, не припомню оживленного движения на этом участке пути.

Один вариант краше другого.

– Третий вариант. Раз в одну-две недели ко мне приезжают из города – привозят продукты, необходимые мелочи… бензин. Привоз как раз был за день до твоего появления, так что придётся немного подождать.

– Чего? – не поняла я.

От усталости и нервов голова совершенно не хотела соображать.

– Руку помощи, – хмыкнул он, – там и бензина чуток перепадет, и до города, если надо, отбуксируют. Но будет это не раньше, чем через неделю, может, дней десять. Поэтому возвращаемся к тому, о чем я говорил ранее: можешь остаться у меня.

Я икнула. Не то испуганно, не то обреченно.

– Да не дрожи ты так! Я только с виду такой грозный, а на самом деле добрейшей души человек.

Угу. Я так и подумала. Вообще, первой мыслью, которая сразила меня, когда я увидела его посреди дороги, было «О, боже! Кто же этот очаровательный добряк?!»

– Комната, в которой ты проснулась, в твоем полном распоряжении. Едой, так и быть, поделюсь. Немного.

Перспектива жить с ним в одном доме в лесной глуши, пусть даже и всего неделю, приводила меня в тихий ужас.

– Я бы лучше попытала удачу с машиной, – произнесла заискивающе, опасаясь вызвать его негодование.

Павел замолчал, глядя на меня из-под насупленных бровей, а потом просто пожал плечами:

– Как хочешь, дело твое.

– Спасибо, – сама не знаю за что поблагодарила, тут же поднимаясь, – я пойду?

– Угу, – он тоже поднялся, – можно подумать, знаешь куда идти. И опасность встретиться с медведем не миновала.

Точно! Опять я про этого проклятого медведя забыла.

– Я провожу, – бородач поднял ружье, приставленное к лавке, и направился к двери.

– Что вот так сразу? – опешила я.

– А чего ждать? У меня еще дел полно.

Внезапно поняла, что не готова покинуть эту землянку вот так сразу, налегке.

– У меня обуви нет. Одна туфля где-то потерялась, да и тапки по сторонам разлетелись, пока я от медведя улепетывала.

– Там еще полно старого барахла, – бородач кивнул в сторону прикрытой двери, – найди себе какие-нибудь галоши и пойдем.

Через пять минут мы вышли на улицу: сначала хозяин, волоча за собой козу, которая не хотела покидать дом и упиралась всеми четырьмя копытами, потом я. Псина оказалась самой благоразумной из нас и осталась внутри.

Павел затащил рогатую в хлев и тщательно запер дверь.

– Нам в ту сторону, – махнул он рукой, обозначая направление, и мы отправились в путь.

Если честно, я не верила в то, что он действительно собрался мне помочь. Все еще был жив в памяти образ мужика, выскочившего с пилой из кустов. Вдруг он, не уговорив меня остаться в своей хибаре, решил завести глубоко в лес и бросить меня там?

Паранойя набирала обороты. Я шла, не отрывая напряженного взгляда от мужчины, размеренно шагавшего впереди, готовая в любой момент броситься прочь. Нервы на пределе, натянуты как струны, а в крови кипит адреналин. Словно пороховая бочка, готовая в любой момент рвануть и разлететься в клочья.