Разоблачение - Крайтон Майкл. Страница 84
– Привет, – сказал Гэри Босак. Сандерс повернулся было к нему, но Босак предупредил.
– Продолжайте смотреть вперед, я только на одну минутку. Слушайте внимательно. Завтра они вас растопчут, взвалив ответственность за фиаско в Малайзии на вас.
– Я знаю…
– А если это не сработает, они вломят вам за то, что вы прибегали к моим услугам. Сами знаете – нарушением неприкосновенности личности, уголовно наказуемые деяния и прочее дерьмо. Они связались с моим инспектором по надзору. Может быть, вы его видели – такой толстяк с усами?
Сандерс смутно припомнил мужчину, которого она видел днем раньше в Посредническом центре.
– Да, кажется, я знаю, о ком вы говорите. Послушайте, Гэри, мне нужны кое-какие документы…
– Не надо разговаривать: времени совсем мало. Все документы, относящиеся к изменениям, происшедшим на вашем заводе, уничтожены. Здесь я ничем не могу вам помочь. – Они услышали вой сирены парома. Все водители соседних машин начали заводить двигатели. – Но обвинения в нарушениях закона я пришить не позволию ни вам, ни мне. Держите. – Он наклонился вперед и передал Сандерсу пакет.
– Что это?
– Отчет о работе, которую я проделал по заказу еще одного чиновника из вашей компании. Вы знаете, кто такой Гарвин? Передайте ему завтра с утра по факсу.
– А почему вы сами не передадите?
– Еще сегодня ночью я перейду границу: у меня двоюродный брат в Британской Колумбии, поживу у него пока. Если все обойдется, оставьте мне сообщение на автоответчике.
– Ладно…
– И держись, парень. Найдет завтра ихняя коса на наш камень. Идут большие перемены.
Впереди с металлическим лязгом опустился пандус. Регулировщики стали выпускать автомобили с парома.
– Гэри, вы отслеживали мои телефонные звонки?
– Ага… Мне очень жаль – они меня заставили.
– А кто такой «Эфренд»?
Хохотнув, Босак открыл дверцу и выскочил из машины.
– Вы меня удивляете, Том. Вы что, не знаете, кто ваши друзья?
Автомобили потянулись к пандусу. Сандерс увидел, что стоп-сигналы машины, стоявшей впереди, вспыхнули рубиновым огнем, и автомобиль двинулся вперед.
– Гэри… – заговорил Сандерс, поворачиваясь, но Босака и след простыл.
Сандерс включил скорость и тронул машину.
У въезда во двор Сандерс притормозил, чтобы забрать почту, которой за два дня накопилось преизрядно. Подъехав затем к дому, он оставил машину на улице, не загоняя в гараж, и, отперев входную дверь, вошел в дом. Дом казался пустым и холодным; в воздухе висел запах лимонного освежителя. Сандерс вспомнил о том, что Консуэла вроде бы собиралась произвести уборку.
Заглянув на кухню, он установил таймер кофеварки на утро. На кухне было чисто, все детские игрушки были собраны. Определенно, Консуэла здесь побывала. Сандерс посмотрел на автоответчик.
В окошке мигало красное число «14».
Сандерс начал прослушивать сообщения. Первое было от Джона Левина: он требовал немедленно позвонить, уверяя, что это очень важно. Затем Салли поинтересовалась, выйдут ли дети гулять. Все остальные звонки были без сообщений. Прослушивая их, Сандерс заметил, что все они были очень похожи друг на друга: тонкое шипение белого шума, сопровождающее обычно заокеанские звонки, а затем разъединяющий щелчок. Снова и снова.
Кто-то пытался к нему пробиться…
Один из последних звонков был, очевидно, произведен через коммутатор, потому что в трубке послышался певучий женский голос: «Извините, никто не отвечает. Не хотите ли оставить сообщение?» – а затем мужской голос, ответивший: «Нет». И щелчок.
Сандерс прокрутил запись снова, прислушиваясь к этому «Нет».
Что-то это ему напоминало. Говорил явно иностранец, но Сандерсу определенно был знаком голос говорившего.
Сандерс прослушал запись несколько раз подряд, но так и не смог определить, кто говорил.
На минуту ему показалось, что мужчина колебался, ответить или нет. Или просто торопился? Разобрать было невозможно.
«Не хотите ли оставить сообщение?» – «Нет».
Наконец Сандерс сдался, перемотал пленку и поднялся наверх, в свой кабинет. Факсов не поступало, а экран компьютера оставался слепым: сообщений от «Эфренда» не поступало.
Он прочитал бумаги, переданные ему Босаком: это был один листок – записка, адресованная Гарвину и содержащая сведения о некоторых сотрудниках, работавший в Купертино, чьи имена были вымараны. Здесь же была ксерокопия чека, выписанного на «НЗ Профессиональные Услуги» и подписанного лично Гарвином.
Вскоре после часа ночи Сандерс пошел в ванную и принял душ. Воду он пустил погорячее и, держа лицо вплотную к сетке, чувствовал, как сильные струи секут кожу. За шумом воды он чуть не прослушал телефонный звонок. Наспех схватив полотенце, он понесся в спальню.
– Алло?
В трубке послышалось знакомое шипение, и мужской голос произнес:
– Мистера Сандерса, пожалуйста.
– Сандерс слушает.
– Мистер Сандерс, сэр, – сказал голос. – Не знаю, помните ли вы меня… Мое имя Мохаммед Джафар.
Часть четвертая
ЧЕТВЕРГ
Утро было ясным. Сандерс успел на ранний паром и был у себя на работе уже в восемь. Проходя мимо дежурного на первом этаже, он увидел объявление: «Главный конференц-зал занят». В какой-то момент его вдруг прошиб ледяной пот при мысли, что он опять почему-то перепутал время начала совещания, и он заторопился к конференц-залу. Но, к счастью, это Гарвин собрал представителей «Конли-Уайт» и что-то неторопливо им говорил. Слушая его, гости согласно кивали головами. Затем Гарвин закончил говорить и предоставил слово Стефани Каплан, которая немедленно пустилась в рассуждения о финансах, иллюстрируя свое выступление показом слайдов. Гарвин же вышел из конференц-зала и со свирепым выражением лица заторопился в экспресс-бар, находящийся в другом конце коридора, даже не обратив внимания на Сандерса.
Сандерс пошел было к лестнице, но остановился, услышав голос Фила Блэкберна:
– А мне кажется, что я имею право опротестовать подобное решение.
– Черта с два, – зло отвечал ему Гарвин. – У тебя вообще больше нет никаких прав.
Сандерс сделал несколько шагов к экспресс-бару. Отсюда, с противоположной стороны холла, он мог заглянуть вовнутрь бара. Блэкберн и Гарвин разговаривали, стоя около автоматической кофеварки.
– Но это же нечестно! – возопил Блэкберн.
– Поговори еще! – огрызнулся Гарвин. – Она назвала им источник своей информации, ты, козел!
– Но, Боб, вы же сами мне сказали…
– Что я тебе сказал? – перебил его Гарвин, сузив глаза.
– Вы велели мне что-нибудь сделать, надавить на Сандерса!
– Это верно, Фил. И ты сказал мне, что обо всем позаботишься сам.
– Но вы же знали, что я имею в виду…
– Я знал, что ты собираешься что-то предпринять, – заявил Гарвин. – Но я не знал, что именно. А теперь она назвала твое имя…
Блэкберн опустил голову.
– И все же я считаю, что это очень нечестно…
– Да ну? А чего ты от меня ждал? Ты же один из этих чертовых законников, Фил. Ты же один из тех, кто должен в лепешку разбиться, чтобы все выглядело пристойно! Ну, скажи мне: что я теперь должен делать?
Блэкберн некоторое время молчал, затем выдавил:
– Я попрошу Джона Робинсона представлять мои интересы. Он представит проект взаимного соглашения о компенсации.
– Вот и ладно, – согласился Гарвин. – Это твое право.
– Но на личном уровне, так сказать, я говорю вам, Боб, что считаю, что в этом деле со мной обошлись непорядочно.
– Ой, Фил, только не надо мне здесь рассказывать о своих чувствах. Ты их всегда выставлял на продажу. А теперь слушай внимательно: не ходи наверх; не прибирай свой стол; двигай прямо в аэропорт. Я хочу, чтобы ты вылетел в ближайшие полчаса. Чтобы ноги твоей больше здесь не было. Ясно?
– Я полагаю, вы должны ценить тот вклад, который я внес в развитие вашей компании…
– Оценю, идиот ты чертов! – рявкнул Гарвин. – А теперь вали отсюда, пока у меня терпение не лопнуло!