Рой - Крайтон Майкл. Страница 26

Я стоял на дороге рядом с полицейским-мотоциклистом. Я уже спросил, можно ли мне спуститься вниз, и мне сказали, что нельзя, что нужно оставаться на дороге. Услышав треск раций, я снова задал вопрос:

– Она сильно пострадала? Моя жена ранена?

– Мы узнаем это с минуты на минуту.

Полицейский был совершенно спокоен.

– А тот, другой человек?

– Минуточку, – сказал полицейский. У него в шлеме были встроенные микрофон и наушники, и он просто понизил голос и произнес какой-то шифр: – …Запрос четыре-ноль-два, ответьте на семь-три-девять…

Я стоял у края дороги и пытался рассмотреть, что происходит внизу. Спасатели окружили «БМВ» со всех сторон, несколько человек забрались под перевернутую машину. Они возились там уже довольно долго.

Полицейский сказал:

– Ваша жена без сознания, но она… Она была пристегнута ремнем безопасности и осталась в машине. Они думают, что с ней все в порядке. Жизненно важные показатели стабильны. Они говорят, что позвоночник не поврежден, но… она… похоже, у нее сломана рука.

– Но с ней все в порядке?

– Они думают, да. – Он еще немного помолчал, слушая. Я слышал, как он проговорил в микрофон: – У меня здесь ее муж, так что давайте восемь-семь.

– Повернувшись ко мне, полицейский сказал; – Да. Сейчас ее поднимут наверх. В больнице проверят, нет ли внутреннего кровотечения. У нее сломана рука. Но они говорят, что в целом с ней все в порядке. Сейчас ее укладывают на носилки.

– Слава богу, – проронил я.

Полицейский кивнул.

– Это опасный участок дороги.

– Здесь такое уже случалось раньше?

Он снова кивнул.

– Тут по нескольку раз в год кто-нибудь переворачивается. И далеко не всегда так удачно.

Я достал свой сотовый и позвонил Эллен, попросил ее объяснить детям, что волноваться не стоит, что с мамой все будет в порядке.

– Особенно Николь, – подчеркнул я.

– Я о них позабочусь, – пообещала Эллен.

Я сунул телефон обратно и снова повернулся к полицейскому.

– А что с другим человеком?

– Она была в машине одна.

– Нет, – сказал я. – С ней был какой-то парень.

Полицейский снова поговорил по рации, потом повернулся ко мне.

– Они говорят – нет. Нет никаких признаков другого человека.

– Может быть, его выбросило из машины? – настаивал я.

– Сейчас они спросят у вашей жены… – Он послушал, потом сказал: – Она говорит, что была одна.

– Вы шутите.

Он посмотрел на меня и пожал плечами.

– Она так говорит.

В мерцающем свете красных мигалок я не смог рассмотреть выражение его лица. Но, судя по тону голоса, он решил, что я просто не знаю свою собственную жену. Я отвернулся и посмотрел вниз, за край дороги.

С одной из спасательных машин выдвинулась стрела подъемника с лебедкой и зависла над оврагом. Опустили трос. Я видел, как спасатели, с трудом стоя на крутом склоне, прикрепляли носилки к тросу. Джулию я почти не видел – она была закутана в серебристое одеяло и пристегнута ремнями к носилкам. Ее начали поднимать. Носилки проплыли сквозь конус голубоватого света, потом скрылись в темноте.

Полицейский сказал:

– Они спрашивают о медикаментах и наркотиках. Ваша жена принимала какие-нибудь наркотики или лекарства?

– Насколько мне известно, нет.

– А алкоголь? Она пила?

– Вино за ужином. Один или два бокала.

Полицейский снова отвернулся в темноту и тихо заговорил по рации. Спустя какое-то время я услышал, как он сказал: «Это подтверждается».

Носилки медленно поворачивались на тросе, пока их поднимали наверх. Один из спасателей, стоявший на середине склона, потянулся и поправил их. Подъем продолжился.

Я все еще не мог ясно рассмотреть Джулию – до тех пор, пока спасатели не вытащили носилки на дорогу и не отстегнули ремни. Ее лицо опухло, по всей левой щеке и по лбу над левым глазом расплылся багровый синяк. Наверное, Джулия сильно ударилась головой. Она дышала неглубоко и прерывисто. Я подошел к носилкам. Джулия увидела меня, сказала: «Джек…» – и попыталась улыбнуться.

– Главное, не волнуйся, – проговорил я.

Джулия слегка кашлянула.

– Джек… Это был несчастный случай.

Медики покатили носилки вокруг мотоцикла. Мне надо было смотреть, куда я иду.

– Конечно, несчастный случай.

– Это не то, что ты думаешь, Джек.

– О чем ты, Джулия? – спросил я. Она говорила как будто в бреду. Ее голос то слабел, то звучал почти нормально.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Джек, – Джулия схватила меня за руку. – Пообещай, что не будешь в это встревать, Джек.

Я ничего не сказал, просто пошел рядом с ней.

Она сжала мою руку еще крепче.

– Пообещай, что не станешь в это вмешиваться.

– Обещаю, – сказал я.

Только тогда она расслабилась и выпустила мою руку.

– Это не касается нашей семьи. С детьми все будет хорошо. С тобой все будет хорошо. Ты только не вмешивайся, ладно?

– Ладно, – сказал я, только чтобы ее успокоить.

– Джек!

– Да, дорогая, я здесь.

Мы уже были совсем рядом с ближайшей медицинской машиной. Дверцы раскрылись. Один из спасателей спросил:

– Вы ее родственник?

– Муж.

– Хотите поехать с нами?

– Да.

– Запрыгивайте.

Я забрался в машину первым, потом они поставили внутрь носилки, один из спасателей тоже запрыгнул внутрь и захлопнул дверцы. Мы понеслись по дороге, завыла сирена.

Меня сразу же отодвинули в сторону двое медиков, которые принялись хлопотать возле Джулии. Один что-то записывал в блокнот, второй подсоединил еще один аппарат для внутривенных вливаний к другой руке Джулии. Их беспокоило, что у Джулии падает кровяное давление Медики считали, что это серьезный повод для беспокойства Во время этой возни я почти не видел Джулию, но слышал, что она что-то бормочет.

Я попробовал пододвинуться ближе, но медики оттерли меня назад.

– Не мешайте нам. Ваша жена ранена. Мы должны работать.

Остаток дороги я просидел на маленьком откидном сиденье, держась за ручку на стенке, пока машина неслась, кренясь на поворотах. Теперь Джулия уже явно бредила, говорила какую-то бессмыслицу. Я услышал что-то о «черных облаках», которые «больше не черные». Потом Джулия начала как будто читать лекцию, о «бунтарстве подросткового возраста». Она называла по имени Аманду, потом Эрика, спрашивала, все ли с ними в порядке. А в конце она стала повторять: «Я не сделала ничего плохого, я не хотела никому делать ничего плохого» Машина «Скорой помощи» летела по ночной дороге.

Слушая Джулию, я не мог не беспокоиться.

Обследование показало, что Джулия, вероятно, получила более серьезные повреждения, чем казалось сначала. Нужно было еще очень многое проверить, возможно, у нее был еще и перелом костей таза, возможно, внутреннее кровотечение, левая рука была сломана в двух местах, и придется накладывать скобы. Больше всего врачи, похоже, волновались из-за ее таза. Они обращались с Джулией более бережно, когда переносили ее в отделение интенсивной терапии.

Но Джулия была в сознании. Она время от времени смотрела на меня и улыбалась – пока наконец не заснула. Врачи сказали, что мне больше нечего здесь делать. Они будут будить ее каждые полчаса в течение всей ночи. Еще они сказали, что Джулия пробудет в больнице по меньшей мере три дня, может быть – неделю.

Они сказали, что мне нужно немного отдохнуть. Я уехал из больницы незадолго до полуночи.

Я добрался на такси до места аварии, чтобы забрать свою машину. Ночью похолодало. Полицейские и спасательные машины уже уехали. На их месте теперь стоял грузовик с низкой платформой и лебедкой и вытаскивал при помощи лебедки машину Джулии из оврага наверх. Лебедкой управлял тощий парень с сигаретой в зубах.

– Не на что тут смотреть, – сказал он. – Всех уже увезли в госпиталь.

Я сказал, что это машина моей жены.

– Уехать на ней не получится, – сказал он. Потом он попросил показать мою страховую карточку. Я достал карточку из бумажника и протянул ему. Он сказал: – Я слышал, с вашей женой вроде все в порядке.