Антагонист (СИ) - Дроздов Владимир. Страница 44

А сразу после этого, я предлагаю ту самую «демонстрацию силы» и мы идём напрямую к Георгу. Тот сидит и молча нас выслушивает, только сминает в руке столовый прибор, когда видит на конверте герб своего рода. Очевидно, что он в ярости. Вот только тогда, мне казалось, что эта ярость направлена на отца, посмевшего завуалировано угрожать, но так ли это? Не мог ли глава правящего рода озвереть от осознания того, что кто-то из его подчинённых, в момент нарастающей опасности, буквально приближающейся войны, полез с придирками к одному из магов пятой сферы нашего сектора. К тому, кто как я уже сказал, является важнейшим стратегическим ресурсом. Да от осознания такого Георг и правда мог стать крайне недоволен, мягко говоря. А ведь нам с отцом он тогда даже слова не сказал.

А дальше, в школе ко мне начинают приставать с желанием подраться. Причём я ещё тогда подумал что как-то всё это низкопробно и, если ребятам за это платят, то очень не много. Похоже подобное на уровень правящего рода? Вот сейчас снова всё вспоминаю и ответ, скорее всего, будет «нет». Зато это вполне под силу, опять же, одному отдельно взятому человеку, стоящему где-то в средней или даже нижней части иерархии семьи Гейс.

Следом же появляется сам Дирк, который пытается меня спровоцировать. И ведь он тогда мне прямо заявил, что «Дядя Кристоф столько дивных историй мне рассказывал про род Шайн». Не отец рассказывал, и не про меня лично, а именно Кристоф и про весь наш род.

Почему же он вообще не успокоился? Да потому что Георг ему хорошенько наподдал за то, что тот влез, куда не надо и чуть не наделал новых бед. И нет ничего удивительного, что Кристоф в этот момент поступил как типичный человек. Он начал искать источник всех своих проблем, не желая признавать собственную вину. А кто этот источник в его понимании? Правильно, это семья Шайн.

Кристоф по-прежнему осознаёт, что не сможет дотянуться до отца, но упорно не желает оставлять всё как есть и пытается нагадить хоть как-то. И тогда, этот обиженный недозлодей, натравливает на меня и ребят из школы, и наследничка рода, хорошо известного своей натурой. Вот только это не приносит особых результатов и всё на какое-то время затихает.

До тех пор, пока спасая Сандру отец не пускает под нож всю банду Калача. А, как мы уже знаем, эти ребята точно связанны с Кристофом. Происходит очередной удар по его авторитету, да ещё и отец сразу звонит, чтобы рассказать, что там произошло. Эти ребята (по сути, его подчинённые) чуть не изнасиловали девочку на второй сфере. Это уже не просто шушера из промышленной зоны, это будущая гражданка. А я говорил, что к своим детям в Империуме особое отношение. Оно же распространяется и на чужих, если они идут по правильному пути, как Сандра. В результате, Кристоф опять не может пойти и рассказать что-то Георгу. Ведь мало того, что отец всё ещё ценнее любой банды, так и занимались они тем, чем не стоило.

Следом идёт некое подобие нападения на наш склад. Даже не на фирму, где куча работников и которая является единственным источником дохода, а на склад стоящий заброшенным много лет. Место, где ни черта нет, кроме парочки людей из промышленной зоны, важных лично для меня. Это даже не нападение, а попытка сделать подлый укол исподтишка. Просто стремление отомстить из принципа, а не нанести какой-то серьёзный урон.

Сразу после этого Георг вызывает отца на разговор. Он как-то всё же узнаёт о происходящем. Предок считает, что у нас серьёзный конфликт со всей семьёй Гейс, да и я вместе с ним, чего уж прибедняться. Но Кристофа используют как посыльного в этот момент. Он сам выдаёт что «сегодня у меня нет право вести переговоры». А ведь Георг мог выразиться и более жёстко, что-то в стиле «отнеси ему приглашение и не вздумай снова раскрывать свой поганый рот». Простым посыльным отправляют того самого человека, который хоть и низовой, но руководитель. Разве Георг не мог просто позвонить или отправить сообщение? Да ещё как мог! Скорее, это было просто жестом от главы правящей семьи. Сто-то, вроде «смотрите, он простая „шестёрка“ и ничего не решает. Его слова — это пустой звук и настоящий разговор может быть только лично со мной».

Да, отец был сильно накручен в тот момент, и передал это настроение мне. Он ожидает ловушки, ожидает нападение. Но какое может быть нападение на мага пятой сферы, когда на носу война с родом Гром? Георг же не идиот и не самоубийца. Предок после встречи говорит, что ему вынесли «последнее предупреждение», вот только так ли это на самом деле? Что Георг обещает, так это то, наша собственность будет теперь неприкосновенна. А всё остальное… Мог ли отец, сам себя накрутить и услышать не то, что ему говорят, а искать какие-то скрытые намёки и тому подобное? Опять же, вполне мог. К тому же, после этого Кристоф окончательно исчезает. Если отец теперь с кем-то и говорит, то только лично с самим Георгом, потому что глава правящего рода больше не хочет рисковать и отпускать ситуацию.

И даже эти разговоры, касающиеся уже проблем с Дирком, проходят вполне спокойно. Говорил ли отец хоть раз, что ему выдвигают ультиматум или ставят условия? Я такого не помню. Зато Георг раз за разом обещает урезонить сына и держать его в узде.

Теперь перейдём ко второму индивиду, тому самому Дирку. Все проблемы начали после нашей первой с ним встречи, которую, как я теперь уверен, спровоцировал именно Кристоф. Что парню могли наговорить про меня? Что я слабак, трус, жалкое ничтожество и что-то ещё в таком роде. Но парень проявляет некую хитрость и не просто лезет в драку а пытается спровоцировать меня. Я, стоя облитый кофе, понимаю, что последствия в любом случае будут неприятными, ведь у него два свидетеля, он не оскорбляет, а наоборот, постоянно зовёт другом, и даже сразу извиняется за свою неуклюжесть. Но ведь интонации это вещь такая, их к делу не пришьёшь. Так и вижу, как дружки Дирка, в случае разбирательства говорили бы свой текст: «Мы приехали просто познакомиться. Сразу сказали, что хотим быть друзьями, а он как бешеный зверь кинулся в драку. Ну да, пролили кофе, но были слегка навеселе вот и проблемы с координацией. Зато сразу же честно извинились, разве этого мало? Разве извинения от наследника правящего рода уже ничего не стоят?»

Для меня ситуация в любом случае была плохой. Смог бы я избить сразу троих примерно равных по силам противников? Далеко не факт. Зато вот кучу новых проблем точно бы отхватил. А ведь тогда и так казалось, что часто подставлял отца, чуть ли не на ровном месте, и не хотелось снова расстраивать предка. И всё ради чего? Ради минутной вспышки бесполезной гордости. Потому и решил просто оставить всё как есть. Пытаться действовать по принципу «пока говно не трогаешь, оно и не воняет».

Вот только Дирк увидел не это. Не предусмотрительность и нежелание ввязывать в проигрышный конфликт. Нет. Он увидел слабость! Очередная акула почувствовала кровь. И после этого парень сразу записал меня в свою «законную добычу», даже не допуска мысли, что может быть как-то иначе. Что будь мы тогда один на один, без ненужных свидетелей и возможных помощников, его лицо уже познакомилось бы с кулаком.

Да собственно я и так уже был готов его прибить в другой раз. Когда он прямо угрожал Нику и Сандре. Я же тогда думал, где буду их закапывать в тот момент. Потому что речь шла не о чём-то малозначимом, а о важных для меня людях. И уже никакие свидетели или словесные конструкции Дирка не играли роли.

Но парня, судя по всему, тоже постоянно сдерживал отец. Возможно, даже пытался донести мысль о важности нашей семьи и лично моего предка. Вот только слушал ли его Дирк? Этот избалованный мальчик, привыкший получать всё что нужно и не стесняющийся использовать подлости и подставы.

Чёрт, да с него Имперец хуже, чем из меня. Вся эта история с кофе, или рассказы что на наш склад «пробрались крысы», это не привычная для большинства местных прямолинейная сила. Это именно низкопробная подлость, от которой становится противно и хочется держаться подальше.

Но избалованный мальчик Дирк привык получать всё что хочет, не стесняясь в методах. Его уже не пускают в другие сектора. Он вынужден сидеть здесь и терпеть. А теперь ещё и запрещают протягивать руки ко мне. К тому, кого он уже считает «законной добычей».