Там, где парят орлы. Последняя граница - Маклин Алистер. Страница 102

Шэффер быстро прошел по проходу автобуса мимо Мэри, Хайди и Карнаби–Джонса, которые довольно неуверенно пытались встать на ноги, и посмотрел на ящики, лежащие на задних сиденьях.

— Шесть ящиков, — сказал он Хайди. — А мы просили только два… Душечка, ты делаешь меня счастливейшим из смертных!

Он открыл заднюю дверь и начал высыпать содержимое ящиков на дорогу. Лишь несколько бутылок, упав в глубокий снег, не разбились, но остальные, как на то и надеялся Шэффер, разлетелись вдребезги.

Первая преследующая машина находилась в трехстах ярдах от автобуса, когда въехала на битое стекло. Шэфферу трудно было точно определить, что там произошло, но то, что ему удалось увидеть и услышать, было весьма утешительным. Дальний свет первой машины начал прыгать из стороны в сторону, затем послышался визг тормозов, а в след за ним раздался громкий скрежет металла. Вторая машина врезалась в хвост ведущей. Вцепившись друг в друга, они развернулись и перегородили дорогу от одной обочины до другой.

В момент столкновения фары этих машин погасли. Однако огни грузовиков, подошедших следом, позволяли увидеть, что дорога полностью заблокирована.

— Четко сработано! — сказал Шэффер с восхищением. — Молодец, Шэффер! — Он обратился к Смиту: — Это их задержит, босс.

— Конечно, задержит, — ответил Смит мрачно. — На целую минуту. Шины тяжелых грузовиков осколками бутылок не продырявить, а на то, чтобы оттащить две легковые машины с дороги, много времени не уйдет. Хайди!

Хайди прошла вперед, дрожа на ледяном ветру, врывающемся в разбитые передние и боковые окна.

— Да, майор?

— Сколько еще до поворота?

— Миля.

— А до деревянного моста?

— Еще миля.

— Три минуты. В лучшем случае у нас есть три минуты. — Он повысил голос: — Вы успеете, лейтенант?

— Конечно. — Шэффер уже связывал упаковки с взрывчаткой, скрепляя их липкой лентой. Он привязывал последнюю упаковку, когда его отбросило в сторону — автобус резко свернул налево и теперь мчался через сосновый лес по боковой дороге.

— Извините, лейтенант, — крикнул Смит. — Тут оказалось меньше мили.

— Нет оснований для паники, — бодро ответил Шэффер. Достав нож, он под корень обрезал запалы. Глянув в зиящую дыру на месте бывшего заднего окна, он замер, увидев фары настигающего их грузовика. — Впрочем, повод для небольшого волнения появился. У меня неважные новости, босс.

— Сам вижу. Сколько осталось, Хайди?

— За следующим поворотом.

Смит так же лихо прошел второй поворот. Впереди показался мост. В лучшие времена, подумал Смит, он не рискнул бы проехать через эту развалину даже на велосипеде. Теперь же надо было прокатиться по ней на шеститонном автобусе. Добро бы еще под ним текли мирные воды какой–нибудь речушки. Тут же зияла черная бездна. Мост состоял из сцепленных попарно железнодорожных шпал. Держался он на ветхих деревянных опорах. которые на взгляд Смита не выдержали бы тяжести праздничного стола в саду сельского священника.

Смит атаковал это почтенное сооружение на скорости полсотни километров. Конечно, осторожность требовала вползти на мост как можно медленнее, но Смит решил, что это удовольствие не стоит растягивать. Цепи, которыми были обмотаны шины автобуса, скрежетали по шпалам, автобус подпрыгивал, а мост раскачивался из стороны в сторону. На середине у центральной опоры следовало приостановиться. Но это было так же выполнимо, как желание сорвать цветок эдельвейса в условиях схода снежной лавины. Только метра за три до конца моста Смит притормозил, и автобус медленно съехал на твердую дорогу.

Не дожидаясь остановки, Шэффер спрыгнул через заднюю дверь, держа наготове пакет с взрывчаткой. Быстро добежав до середины моста, он прикрепил связку взрывпакетов к центральной опоре, сорвал предохранители и бросился назад, к автобусу, который уже медленно тронулся с места. Дружеские руки втащили его вовнутрь.

Он успел увидеть приближающуюся к мосту машину. Но тут два громких взрыва, сопровождавшихся яркими вспышками, почти слились в один. Остатки опор и шпал, взметнувшиеся в воздух, как в замедленной съемке, стали оседать вниз. Через секунду вместо моста зиял черный провал. Водитель грузовика, едва успевший нажать на тормоз, в безнадежной попытке удержаться на краю, лавировал из стороны в сторону. Но машину повело юзом и, наткнувшись на каменный выступ, она дважды перевернулась.

Шэффер изумленно помотал головой, закрыл дверь, сел на заднее сиденье, зажег сигарету, выбросил спичку в окно и изрек:

— Да, братцы, повезло вам, что я попал в вашу компанию.

— Столько достоинств — и такая скромность! — восхитилась Хайди.

— Редкое сочетание, — признал Шэффер. — Со временем ты найдешь во мне кучу всяческих добродетелей. Интересно, а сколько отсюда до аэродрома?

— Пять миль. Минут восемь пути. Кстати, это единственная дорога к нему. Так что хвоста не будет. Можно не торопиться.

— Вот и не будем. Скажи, золотко, бутылки, которые ты захватила, все пустые?

— Те, что выбросили, да.

— Нет, я тебя просто не достоин, — уважительно сказал Шэффер.

— Наконец–то мы сошлись в суждениях, — съязвила Хайди. Шэффер улыбнулся, вытащил из ящика пару пива и направился к Смиту, который, не останавливая автобус, уступил ему место водителя.

Не прошло и трех минут, как, миновав перелесок, они уже выехали на открытое поле, а еще через пять, следуя инструкциям Хайди, Шэффер ввел автобус в узкие ворота, за которыми в свете фар хорошо просматривались два небольших ангара, чистая взлетная полоса и изрешеченный пулями бомбардировщик «Москито» с подломленным шасси.

— Что за чудный вид! — Шэффер кивнул в сторону изувеченного самолета. — Никак это личный транспорт Карнаби–Джонса?

Смит кивнул.

— С «Москито» началось и, надеюсь, в «Москито» все закончится. Это аэродром Оберхаузена. Штаб–квартира баварского горноспасательного авиаотряда.

— Трижды ура доблестным баварским авиагорноспасателям! — Шэффер притормозил прямо у взлетной полосы, выключил фары и заглушил мотор. В полной темноте они молча расселись по местам и стали ждать.

Полковник Уайет–Тернер посмотрел в окно и впервые за всю ночь с облегчением вздохнул: земля стала удаляться от «Москито».

— Нервничаете, командир? — язвительно поинтересовался он у Карпентера.

— Я свое отнервничал 3 сентября 1939 года, — бодро отозвался Карпентер. — Пришлось подняться повыше — из–за деревьев не видно сигнальных огней.

— А вы уверены, что мы летим правильным курсом?

— Абсолютно. Вон там гора Вайсшпитце. Лететь осталось минуты три. — Карпентер помолчал и задумчиво закончил: — Что–то не узнаю здешних мест. Как будто над луна–парком летим…

Командир корабля не преувеличивал. На фоне силуэта Вайсшпитце были видны сполохи гигантского пожара. Время от времени они расцвечивались огненными искрами, разлетавшимися пестрыми снопами во все стороны.

— Видно, что–то рвется, — протянул Карпентер. — Прямо в Шлосс Адлере. Что, кто–то из ваших ребят захватил с собой спички?

— Как видите. — Уайет–Тернер бесстрастно смотрел в окно. — Фантастическое зрелище.

— Востину так, — согласился Карпентер. Он тронул полковника за плечо и указал глазами куда–то вниз. — Но вот там есть кое–что позанимательнее.

Уайет–Тернер послушно перевел глаза. Во тьме ритмично загорались и гасли огни двух фар. Полковник, как зачарованный смотрел на них, медленно качая головой, не в силах поверить своим глазам.

Шэффер оставил фары гореть, и они ярким светом заливали посадочную площадку. Черная тень «Москито» с выпущенными шасси пробежала по полю. Не прошло и полминуты, как все пятеро уже сидели внутри бомбардировщика. Карпентер развернул машину на 180 градусов, — и моторы заработали на предельных оборотах. «Москито» взмыл вверх. Примерно с милю, пока самолет набирал высоту, они летели прямо навстречу горящему замку, освещавшему кровавым светом всю долину. Потом «Москито» взял курс на северо–запад, и гибнущий Шлосс Адлер навсегда исчез из виду.