48 часов - Маклин Алистер. Страница 22

Я вытащил из-под рубашки пластиковый пакет и вынул из него два пистолета. Люгер я положил в карман, а маленький немецкий «лилипут» спрятал в рукаве. Уильямс делал вид, что ничего не видит, и тихо посвистывал.

В доме уже давно никто не жил. Крыша местами обвялилась, соленый морской воздух разрушающе подействовал на краску. Сквозь разбитые стекла окон я видел пустые комнаты и свисающие со стен рваные, заплесневелые обои. Полы были покрыты грудами мусора. Поверхность неглубокого оврага, ведущего вниз к миниатюрной гавани, была покрыта мокрым мхом. Глубокие следы, оставляемые моими сапогами, свидетельствовали о том, что никто другой уже давно не проходил здесь — других следов не было. Ангар был большим, по крайней мере двадцать на шесть метров. Но это было все, что можно было сказать о нем. Огромные ворота на тройных петлях, а также два больших замка были съедены ржавчиной. Я почувствовал тяжесть люгера в своем кармане и пожалел сам себя.

В следующие двадцать минут мы нашли еще два таких дома с ангарами. Их проверка в принципе не имела смысла, и все-таки я тщательно обследовал оба. Последние обитатели этих жилищ, видимо, умерли еще до моего появления на свет. А когда-то здесь жили большими семьями хорошо обеспеченные люди со своими амбициями, верой в самих себя и свое будущее. Иначе они не строили бы таких огромных усадеб для своих больших семей. Теперь же от них ничего не осталось, кроме этих рассыпающихся памятников, единственных свидетелей обманутой в своем оптимизме судьбы. Я видел такие же дома — совершенно другие и все-таки такие же — на плантациях Южной Каролины и Джорджии, дома в колониальном стиле, с большими белыми портиками, пожираемые разросшимися зелеными дубами и оплетенные серым испанским мхом. Это тоже была очень грустная картина. Призрак мира, который сгинул.

На западном побережье Торбэя мы тоже ничего не нашли. Обогнув на некотором расстоянии городок Торбэй и остров Гарве, мы взяли курс на восток, вдоль южного побережья пролива, подгоняемые сзади сильным штормовым ветром. По дороге мы встретили две маленькие деревушки, обе с разваливающимися причалами, и ничего больше.

Вернувшись опять к пашей песчаной бухте, мы направились на север, долетели до пролива и повернули на запад. Два раза нам пришлось останавливаться, сначала, чтобы обследовать озерко метров сорока в поперечнике, укрытое среди деревьев, а потом — чтобы осмотреть комплекс промышленных строений. Уильямс сообщил мне, что еще несколько лет назад здесь вырабатывали специальный сорт песка для лучших марок зубной пасты. Там мы задержались на пять минут, за это время Уильямс позавтракал в гордом одиночестве. Я, правда, в какой-то мере уже привык к тряске в вертолете, но аппетит у меня все равно не появился.

Был уже полдень, а это означало, что я истратил половину отпущенного мне времени без какого бы то ни было результата. Я начинал подумывать, что меня вообще ждет полное фиаско. Дядюшка Артур наверняка будет в восторге. Я посмотрел на карту.

— Теперь придется действовать просто наудачу, — сказал я. — Мы должны рискнуть. Можем, например, лететь вдоль пролива до мыса Долман напротив острова Гарве, а потом — вдоль озера Хинард, — это озеро имело приблизительно десять километров в длину и один в ширину, было вытянуто в восточном направлении, а на нем было полно островков. — Или вернемся к мысу Долман и облетим южный берег полуострова до мыса Каррар. Дальше двинемся на восток, на южное побережье Лох Хаурона.

— К Лох Хаурону? — повторил Уильямс. — Мистер Калверт, это наверняка последнее место, где я стал бы делать посадку на всем западном побережье Шотландии. Вы найдете там только обломки и скелеты. Там полно рифов, водоворотов и опасных подводных течений. Этого добра там больше, чем во всей остальной Шотландии. Даже местные рыбаки не осмеливаются туда приблизиться. Вот взгляните, тут пролив между островами Дюб Сджэйр и Бэллар, у самого входа в Лох Хаурон. Самое опасное место. Когда местные рыбаки говорят о нем, их пальцы сжимаются на стаканах виски. Они называют это место «Глотка мертвеца».

— Веселый народ тут живет, судя по всему! Ну, нам уже пора.

Ветер продолжал свирепствовать, море под нами бурлило по-прежнему, но дождь прекратился, и это облегчало нам поиски. Между песчаным карьерой и мысом Долман мы не обнаружили ничего подозрительного. То же ждало нас и на озере Хинард. Между этим островом и мысом Каррар, двенадцать километров в западном направлении, мы обнаружили только две маленькие деревушки, тянувшиеся по берегу моря у подножия скал. Один Бог знал, чем кормятся их жители, если они вообще существуют. Мыс Каррар был просто зловещим местом. Огромные острые скалы, разрезанные ущельями, валуны, торчащие из воды, волны величиной с дом, разбивающиеся о скалы, и свирепствующий среди всего этого ветер — воистину жуткая картина. А у подножия, в потоке белой пены, — маленький маяк, уже не действующий.

Мы повернули сперва на север, потом на северо-восток и так облетели все южное побережье Лох Хаурона.

На свете есть много мест, пользующихся дурной репутацией, но немногие из них действительно ее заслужили. Зато такие местечки, как проливы Гленко в Шотландии, где произошла отвратительная резня, или Брандер, вполне заслужили свою репутацию.

Не нужно было обладать особым воображением, чтобы почувствовать, что место это исключительно мрачное и опасное. Черные скалистые берега не покрывала никакая растительность. Четыре вытянувшихся на восток островка не делали эту местность ни живописней, ни гостеприимней. Вдалеке было видно, как сближались все больше друг с другом южный и северный берег, творя узкий и опасный каньон между мрачными горными массивами. С подветренной стороны острова вода была черной, как чернила, а дальше была видна только кипящая белая пена. Море клубилось. Только сумасшедший мог бы решиться ввести сюда судно.

Однако мне показалось, что по крайней мере парочка таковых здесь имелась. Едва мы отлетели от островка, я заметил расщелину в прибрежных скалах, точнее говоря, маленькую бухточку, окруженную скалами, размером всего в два теннисных корта. С морем ее соединял канал метров девяти в ширину. Я посмотрел на карту. Бухта называлась «Маленькая подкова», что было не слишком оригинально, но очень удачно, В бухте стояло достаточно большое судно, похожее на переделанный военный катер. Дальше виднелось небольшое плато, а за ним — карабкающееся в гору русло высохшей реки. На плато, возле четырех палаток цвета хаки копошились какие-то люди.

— Может быть, это как раз то, что мы ищем? — спросил Уильямс.

— Может быть.

Но это было не то. Я понял это сразу, как только увидел маленького человечка в очках, с большой бородой, который бросился к вертолету, увидев нас. Одного взгляда на еще семь или восемь бород было достаточно, чтобы подтвердить первое впечатление. Эти люди не смогли бы взять на абордаж даже весельную лодку. Они вовсе не работали, как мне сперва показалось, а просто пытались закрепить свои палатки, которые ветер угрожал сорвать и унести. Корма их судна была полузатоплена, само судно имело резкий левый крен.

— Приветствую вас! — воскликнул бородач, протягивая мне руку. — Мы чрезвычайно рады вас видеть.

Я пожал протянутую руку и присмотрелся к судну, лежащему на одном боку.

— Вы потерпели крушение? — спросил я после первых приветствий. — Ну, я думаю, ничего страшного. Вы ведь не на необитаемом острове все-таки, а в Шотландии.

— О, мы прекрасно знаем, где находимся, — он недовольно замахал руками. — Три дня назад мы бросили здесь якорь, но во время бури судно получило пробоину. Очень неприятный случай.

— Судно получило пробоину, уже когда стояло здесь? И стояло оно именно там, где находится в данный момент?

— Именно так.

— Да, это неудача! Вы из Оксфорда или Кембриджа?

— Естественно, из Оксфорда, — он, казалось, был шокирован моей неграмотностью. — Мы члены смешанной геолого-биологической экспедиции.

— Что ж, камней и воды здесь в окрестностях достаточно, — сказал я мягко. — Повреждение серьезное?