Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 21

— Спасибо.

— За что? — удивилась она больше, чем нашему с Антоном поцелую.

— За то, что не было криков, упреков, слез.

Она впервые перестала улыбаться.

— Марк, — Дина погладила меня по плечу, но ее взгляд упал на Антона, и рука тут же спряталась в карман синего пиджака, — с твоей кузиной все наладится, я уверена. Дай ей время. Ты ведь все же у нее парня увел!

Дину это забавляло. И ее чистый смех уменьшил камень, давящий мне на сердце.

— Я хотел бы попросить… мои родители… они…

— Марк, я не побегу к твоим родителям стучать, что ты гей. Это твое дело, ты разбираешься с этим сам. — Она взглянула на изящные позолоченные наручные часы и вздохнула. — Ну вот, теперь я немного отстаю от расписания. Надо бы поторопиться, чтобы успеть. Рада была увидеться.

— Я тоже, — кивнул ей я.

Она потрепала меня по волосам у виска, как делала всегда, пока мы встречались, и, смеясь, прокричала нахохлившемуся Антону извинения. Я провожал ее взглядом. На прощание она крикнула:

— Кстати, симпатичное пальтишко!

И я улыбнулся. Если бы не разбитое сердце Лизы, чему я стал виной, на душе был бы покой, даже счастье. Всего один разговор по душам сделал для меня и Дины то, что не смогли сделать полтора года отношений. Мы друг друга поняли.

— Хватит пялиться туда, она уже ушла, — недовольно буркнул Антон, звеня цепями качелей. Я присел на соседние качели, и цепь угрожающе заскрежетала. Вечно забываю, что они рассчитаны на детей… — Прости за Лизу, — просопел Антон, вжимая в лоб грязный металл.

— Разберемся, — оптимистично ответил я, слегка раскачиваясь. Цепь не оборвалась, но то ли еще будет…

====== Глава 15 ======

Комментарий к Глава 15 Во время написания у меня самого чуть сердце не встало… Морально готовьтесь…

Я не был зол и, кажется, даже не был расстроен. Я привык. Нечему было удивляться… Я зашел в квартиру, крутя на пальце ключи, и меня встретил ошеломленный Антон.

— Что с тобой, черт возьми, приключилось?.. — спросил он, оглядывая черные пятна, почти целиком покрывающие мои когда-то бежевые брюки и белую футболку.

— Я встретил единственного, наверное, во всем городе человека, закупающего чернила! — Я бросил пакет с продуктами на пол возле тумбочки и столь же яростно скинул кроссовки. — Кто вообще чернилами пишет, в наше-то время?!

— Их используют для принтеров. Он что, на тебя опрокинул канистру чернил?

— Их у него, знаешь ли, и без канистры было предостаточно!

— Одежду не спасти? — как-то подозрительно удовлетворенно проговорил Антон.

— Не думаю, что такое количество чернил есть смысл вообще пытаться отстирать. Хорошо хоть, пальто не надел…

Я прошел на кухню-студию, попутно захватив с пола пакет, и начал раскладывать покупки в холодильнике. Антон стоял на прежнем месте, пряча руки за спиной, и что-то в этой его позе меня напрягало. Он никогда так не стоит, ему подсознательно нечего скрывать. Стало быть, у него за спиной в руках что-то есть?..

— Что делал, пока меня не было? — осторожно поинтересовался я, отправляя четыре упаковки чипсов в настенный шкафчик.

— Копался в твоих вещах, — без капли сожаления рассказал он, усаживаясь на барный стул. — У тебя очень интересная тумбочка в спальне.

Я побледнел… Какая именно тумбочка? С его стороны кровати или с моей?.. Антон прочел в моих глазах намек на ужас и показал из-за спины наручники, соединенные короткой цепью. Все-таки тумбочка с моей стороны кровати…

— Это был неудачный подарок, — как можно спокойнее заверил его я, запихивая пустой пакет в пакет для пакетов. Только у меня осталась эта дурацкая система хранения аж с советских времен?..

— От кого? От этой твоей Дины?

— Нет, не от Дины, от девушки после нее. И чем тебя не устраивает Дина? Она поняла и приняла тот дурдом, в котором мы существуем с момента нашего знакомства.

Антон облокотился на стойку и подпер щеку правой рукой, в левой крутя на пальце наручники, совсем как я ключи. Он был согласен со всем, что я сказал о Дине, и это ему не нравилось.

— Она была твоей первой девушкой?..

— Да, — честно ответил я. — И что с того?

— Да то, что она захапала себе часть моего подарка.

Все, приехали. Я окончательно и бесповоротно перестал его понимать. То он говорит о сделанном мне когда-то подарке, то теперь об этом… Я молча стоял и смотрел на него, ожидая продолжения новой исповеди. Поборов легкий приступ смущения, он наконец развил свою мысль:

— Я и так уже отстаю по двум подаркам. Я тебе подарил свой первый поцелуй — ты до меня явно много с кем целовался. Когда-нибудь мы переспим, и я, выходит, подарю тебе свою девственность — но Дина уже забрала то, что по праву должно принадлежать мне.

Переводя взгляд на барную стойку, я стал откручивать крышку коробки яблочного сока — эту мысль необходимо было запить…

— Выходит, ты совсем останешься в итоге без «подарка»… — подвел я итог сказанного, наконец справляясь с крышкой и начиная пить с горла. Мне даже было Антона немного жаль… Но перспектива получить когда-нибудь от него еще один «подарок» окрыляла…

— Не совсем. У людей ведь две девственности: генитальная и анальная.

Я закашлялся. Сок пошел носом, и мне пришлось отвернуться к раковине, чтобы умыться и прийти в себя.

— Твоя категоризация… шокирует… — между всхлипами сказал я. Приведя себя в порядок и отставив подальше сок, я взглянул на серьезное, полное решительности лицо Антона, пока вытирал щеки и губы вафельным полотенцем. — Правильно ли я понял… это в некотором смысле угроза?..

— Угроза чему? — ехидно спросил он, позвякивая наручниками. Я состроил рожу, и он ухмыльнулся: — Странно, что тебя это удивляет: я ведь не веду себя как пассив в твоих книгах. Я думал, ты в этом разбираешься, раз пишешь на гей-тему.

— То есть ты универсален не только в вопросе, какой рукой писать?

— Именно. «Сексуальный амбидекстр», — коварно улыбнулся он, и я не удержался от смешка. — Кстати, о подарках. Когда у тебя день рождения?

— Боюсь, ты опоздал чутка с «подарком», — с недюжей жалостью по отношению к самому себе ответил я. — Свой день рождения я отметил за день до нашей встречи.

— Серьезно? — поднялся на ноги Антон. Я отшатнулся, хотя между нами была стойка, и ударился плечом о холодильник.

— Да. А что тут такого?..

— Ты использовал с кем-нибудь эти наручники? — спросил он так, точно говорил о национальной безопасности. — Это важно.

— Конечно, нет. Это был шуточный подарок.

— Тогда зачем хранишь их в прикроватной тумбочке со всем остальным?

— А где хранить подобное?! Может же Лизка найти или мать, если заявится и решит начать у меня убираться.

Антон многозначительно подал мне левую руку, но я не торопился ее хватать. Зачем? Я ведь не падаю и мне не нужна помощь. Чего он вообще от меня хочет?

— Идем, — поторопил меня он.

— Куда?..

— В спальню, естественно.

Внутри меня все екнуло.

— Зачем??? — срывающимся голосом вымолвил я, вжимаясь всем телом в холодильник.

— Господи, ты, вероятно, первый в мире человек, реагирующий страхом на приглашение пойти в спальню…

— С наручниками! — ткнул я пальцем в металлическую угрозу.

— Я не собираюсь забирать свой единственный подарок от тебя, обещаю, — твердо произнес он, встряхивая рукой: — Ну же. Идем.

Поддавшись атмосфере, я подал ему руку, и его теплые пальцы соприкоснулись с моими — холодными как лед. Дорога до спальни впервые была столь длинна… С одной стороны, я был рад отдалить встречу с чем бы то ни было, что этот вероломный ребенок для меня уготовил. Но с другой, у меня появилось слишком много времени на волнение, вспенившееся и поднявшееся до небес. Антон завел меня в спальню и притянул дверь.

— Ляг, — приказал он, и мое тело трепетно заныло.

— Не уверен, что хочу… — обронил я, косясь на холодную застеленную кровать.

— Ляг, — властно повторил Антон, подавляя меня тоном и взглядом. — Иначе прикую тебя к батарее.