Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 47

— Не могу… — проговорил я, обжигая дыханием нежно-розовую головку его члена. — Психика не справляется…

Антон с неприличным чмоком выпустил мой член изо рта и улыбнулся.

— Я думал, ты сдашься раньше. Признаться, фантазия оказалась не так хороша, как я думал: доставлять удовольствие тебе гораздо приятнее…

Он самозабвенно вернулся к минету, как и я. Среди мелодичных постанываний Антона послышался щелчок открывающегося тюбика, и через пару секунд до меня дотронулись его прохладные скользкие пальцы, поглаживающие и смазывающие вход. Я не сдержал протяжный стон, когда мальчишка проник в меня. В едином ритме мы ублажали друг друга губами и его пальцы имели меня. Как же жаль, что он в одежде: сейчас я больше всего на свете желал проделать с ним то же… Нет, не больше всего — но признаться в этом… Или я могу?..

— Антон… — Я так тяжело дышал, что даже короткие слова давались мне с трудом. Раз уж, разговаривая, я не мог продолжать сосать, то решил дарить Антону наслаждение рукой. Самому не верилось, что я это скажу… — Если… для тебя это… так важно… то возьми меня… сейчас…

Мои слова обласкали его слух. Втянув ртом мой член особенно напористо — так, что я вскрикнул в экстазе, — Антон повернулся ко мне; пальцы не останавливались ни на мгновение, рьяно насилуя мой зад.

— Я не могу… — произнес он. Его щеки пылали от возбуждения, а язык то и дело облизывал сексуальные чуть припухшие губы. — Это должно случиться… в день рож… Мнхм! — Он кончил мне на грудь, и я испытал очередную волну жара. Мало… Хочу еще… Желаю больше оросившего мою кожу тепла… Хочу, чтобы он кончал на меня снова и снова, покрыл своей спермой и грудь, и живот… — Я… я не смог подарить тебе себя в день твоего рождения… — поднял на меня всецело удовлетворенные глаза Антон. — Но хотя бы с твоим подарком все должно получиться так, как задумано…

Он вернулся к моему члену, и я окончательно потонул в цунами наслаждения. Его пальцы невероятно ускорили темп, плотное кольцо губ быстро скользило по истекающему смазкой члену — и его все еще горячая сперма на моей груди. Невыносимо…

— Я… не дам… тебе это сделать… ни завтра… ни через месяц… никог…

Я не сумел договорить, кончая Антону на язык. Его пальцы плавно выскользнули из меня, и я откинулся затылком на прогретый солнцем пол. Сердце билось так, словно вот-вот замрет навечно. Если Антон планирует устраивать такие представления частенько, то моим сердечным приступом все и кончится…

— Я не переживаю насчет твоего «не дам», — улыбнулся Антон, вытирая губы тыльной стороной руки. — Сегодня ты мне тоже ничего позволять не планировал. Так ведь?

Не поднимаясь, он перелег ко мне, и мы дышали в унисон, пока наши обезумевшие сердца не перестали таранить ребра. Слева, у обеденного стола неожиданно заскреб Везунчик, бегущий во сне. Я смотрел, как он впустую перебирает всеми четырьмя лапами, нагретыми солнцем сквозь оконное стекло, и ловил себя на мысли, что мы с этим беспородным псом слишком сильно похожи: вот и я так бегу, не двигаясь с места, согретый сиянием Антона.

====== Глава 36 ======

Мне было неловко, непривычно рядом с ним, будто это был наш первый секс. Застегнув ремень брюк, я поднял с пола футболку и замер, перебирая пальцами немного жесткий материал. В сравнении с его кожей, разве что шелк будет мягче. Мне всегда неимоверно сложно привыкнуть к одежде после того, как я касался его. И к одиночеству, после того, как провел с ним время…

— Хочешь чай или, может быть, кофе?

Я обернулся и улыбнулся, будто этим можно было его обмануть.

— Нет, спасибо. Мне уже, думаю, пора. Нам, думаю, пора… — поправился я, но Везунчик был иного мнения: пес перевернулся на спину и, расклячив лапы, грелся в лимонных солнечных лучах.

Я начал надевать футболку, но прикосновение Антона отвлекло меня — футболка так и осталась натянутой только на мои руки. Его ладонь мягко погладила меня по щеке; во взгляде читалась тревога, пустившая корни в самую глубь его естества. Такая знакомая мне тревога. Боже, ему ведь не передались мои фобии?.. Прошу… Но Антон лишь отражал то, что видел во мне. Способное сопереживать зеркало.

— Не начинай, пожалуйста, вновь теряться внутри самого себя и изводиться от несуществующих проблем, — попросил он.

— Как будто от меня это зависит… Но я постараюсь. Честно.

Его забота тронула меня до глубины души. Неосознанно опустив взгляд на его губы, я потянулся к его лицу и испытал небывалое чувство дежа вю. Кажется, когда я так же подался вперед, он зарядил мне пощечину — даже не единожды. Сколько воды утекло с той поры…

Щелкнула входная дверь, и прежде, чем мы с Антоном успели среагировать, из-за угла показался высокий темноволосый мужчина, держащий большущий чемодан на плече, будто ничего не весящую котомку. Застав меня с оголенным торсом и в считанных сантиметрах от губ Антона, он явно не был хоть сколько-нибудь обрадован, и выразительные темные глаза сверкнули злостью. Я не успел заметить движение его руки, а в мою сторону уже полетел тяжеленный чемодан. Антон вовремя дернул меня к себе, и боль прошибла только мое правое плечо. С оглушительным грохотом чемодан врезался в стену и упал на пол.

— Опять двадцать пять… — устало вздохнул Влад, обходя неожиданно импульсивного агрессора и располагая пакеты с покупками на столе. — Я же просил не делать так при Антоне: он все за тобой повторяет.

Ох, так вот она — причина всех моих ранних ушибов и подстроенных Антоном падений…

— И это — нормально?! — гаркнул Владу темноволосый, с омерзением тыкая в меня пальцем. — Ты ничего не скажешь?

— Я предупреждал тебя по пути… О, — в поле зрения Влада попал Везунчик, жмущийся к стене, — надо же. Вы хоть поили его? Тяжело дышит…

Преодолевая боль в плече, задетом чемоданом, я все же смог надеть футболку, пока Влад наливал в прозрачную миску холодную воду.

— Простите, что притащил сюда пса, — извинился я. — У Вас ведь аллергия…

— У меня нет аллергии на собак, — ответил Влад, ставя перед Везунчиком миску. Пес принялся жадно хлебать, пол покрылся крупными каплями, а на губах блондина расцвела нежная улыбка.

Я бросил на Антона осуждающий взгляд. Паршивец, таки обманул меня, чтобы всучить собаку. Но винить его было не за что. Везунчик за день стал мне родным… Вопрос в одном: зачем Антону нужно было приводить пса ко мне, не считая, конечно, жалости к бездомному пушистому созданию, врезавшемуся в стеклянную дверь.

— И мы проигнорируем эту ситуацию?! — снова повысил голос темноволосый, с еще большим пренебрежением помахивая в мою сторону рукой.

— С возвращением, — кивнул ему Антон, даже не стараясь как-то замаскировать отсутствие обеспокоенности по поводу сложившейся ситуации.

— Спа… Вот не надо вот этого! Меня не было всего пару месяцев! Я приезжаю, и вижу это. — Очередной его жест в мой адрес — и я в полной мере ощутил себя нелицеприятной жижей, заплескавшей его чистый пол.

— Это, — с той же самой уничижительной интонацией повторил Антон, — Марк. Он…

Мы с Антоном в недоумении переглянулись. Действительно. «Он…» — кто? Друг? Мы не друзья, как любит повторять сам Антон. Знакомый? Со знакомыми не спят. В моей субъективной консервативной вселенной хотя бы…

— Он — его парень, Паш, — закончил Влад, поглаживая Везунчика меж ушей. Поймав наши удивленные взгляды, он встал и усмехнулся: — Я же не идиот, чтобы не понять.

Антон уселся на диван и потянул меня за одежду, приглашая присоединиться: его опыт подсказывал, что перепалка этих двух мужчин затянется.

— Антону — шестнадцать! Этому сколько?!

— По уму — столько же, — абсолютно беззлобно ответил Влад, вынимая из пакета продукты. — Ты хочешь при Антоне «вести диалог»?

— Сейчас — да! Он должен понимать причины моего непринятия!..

Боже… И это — скандал?.. Да, один из них кричит, но даже этот ор пронизан вежливостью и уважением. Интересно, я был бы такой же сильной личностью, как Антон, не переходи мои родители во время ссор на личности, не кидайся они обвинениями, оскорблениями и проклятиями?.. Насколько бы легче мне тогда жилось…