Простые удовольствия (СИ) - Француз Михаил. Страница 21

– Родители, я, ты. Больше никто.

– То есть, ни Росс, ни Салливан? – недоверчиво спросила Лана. Я лишь покачал головой. – Тебе, наверное, очень одиноко, без возможности просто поговорить об этом…

– Теперь у меня есть ты, – чуть-чуть, самую-самую малость плотнее обнял девушку, готовый в любой момент отпустить, если замечу хоть малейшие признаки боли или дискомфорта. Но, вроде бы, ничего такого, наоборот, сама она тоже прильнула ко мне и сильнее вжалась в грудь. – Я поставил на тебя всё. На твоё молчание – всю свою жизнь.

– Жизнь? – напряглась она. – Почему?

– А что, по-твоему, со мной сделают, если ты расскажешь обо мне хоть кому-то?

– Что? – спросила Лана, уже и сама подозревая ответ.

– Либо запрут в клетку в лаборатории, для проведения опытов. Либо – убьют, а тело запрут в лабораторию для опытов.

– Ты же непробиваемый, – без особой уверенности в голосе сказала Лана.

– На любого «непробиваемого» найдётся какая-нибудь «хитрая схема», – вздохнул я. – Так что, если обо мне узнают, то мне останется только тут же бежать куда подальше. В другую страну, на другую сторону планеты. Желательно ещё и сымитировав свою «смерть». Но вернуться уже нельзя будет никогда. Ни к родным, ни к друзьям. Ни к кому. Потому и говорю, что поставил на твоё молчание свою жизнь – если ты подведёшь меня, я её потеряю.

– Я не подведу, Кларк, – обхватила своими руками мои руки Лана и потёрлась щекой о мою щёку.

***

глава 11

***

Школа… полна неожиданностей. Семь футболистов были уличены в… кто бы мог поверить, о ужас! В… списывании.

Когда Хлоя поделилась со мной этой «ужасной» новостью, я не смог удержаться и рассмеялся. Списывание!!! Подумать только! Какой невероятно ужасный поступок!

Именно так я и сказал Хлое, объясняя причину своего смеха. А в ответ получил столько возмущения и праведного гнева… уверен, из-за употребления наркотиков всей командой прилюдно, во время свальной оргии прямо на полу центрального коридора школы, их было бы на порядок меньше.

Я извинился и заткнулся. Видимо, в этом моменте разница менталитетов среды обитания «прошлой» жизни и «этой» сказывается. По опыту «прошлой» жизни, могу сказать, что ни школе, ни в институте «списывание» и «шпоргалки» не то что преступлением не были, проступком-то толком не являлись. Даже препод на экзамене, заметив попытку, всего-то и сделает, что отберёт «шпору» и вызовет отвечать без подготовки. В школе же всё ограничилось бы «парной» двойкой. То есть, эту оценку, без лишних раздумий, поставили бы и тому, кто списывал, и тому, у кого списывали… если списывание явное, «ксероскопическое», если же сделано творчески, с вложением собственных усилий и дороботок, то даже и журить бы не стали.

Здесь же – это преступление. Причём, без сарказма и шуток. На самом деле преступление, за которое всех семерых отстранили от учёбы на время разбирательства, отстранили от тренировок в команде и вообще, грозят отчислением из школы!

Маразм. Но в этом обществе такие вот правила. Спорить с ними не будешь – бессмысленно и бесполезно.

Салливан же от этой новости загорелась нездоровым энтузиазмом. Начала лезть со своими «газетческими» вопросами к расстроенным парням, делать снимки, не спрашивая разрешения… За что чуть было не поплатилась. Один из футболистов не выдержал, и так они в связи со скандалом, на взводе все, и со всей силы, профессионально и точно метнул, иначе не скажешь, настырной блондинистой журналюге мяч точнёхонько в её фотоаппарат, что она как раз у глаза держала.

Не перехвати я этот мяч прямо перед попаданием, сантиметрах в пяти от цели, могла бы девочка серьёзно пострадать: здешний «футбольный» мяч штука убойная, так-то. Тяжёлый, из толстой кожи на шнуровке, тугой и вытянутый веретеном. Мало бы Салливан точно не показалось.

Но ей повезло. Мяч не долетел.

Мне чужого не надо, так что он тут же отправился обратно к хозяину, неплохо выбив ему воздух из лёгких – признаю, немного перестарался с вложением силы. Но лишь совсем чуть-чуть, самую малость.

Вот только взгляд тренера, наблюдавшего за этой сценой, мне не понравился. Очень уж он заинтересованный был.

И точно: перемена не успела кончиться, как ко мне подошли.

Я как раз успел перехватить Лану, у которой закончилась тренировка в команде Болельщиц, от того был несколько расслаблен и не успел вовремя смыться, избежав ненужного мне внимания.

Форма команды поддержки смотрелась на девочке шикарно. О чём я не преминул сообщить ей на ушко. И ушко ожидаемо немного порозовело, но… всё равно девочка была чем-то сильно подавлена. Спрашивать прямо там о причине было не слишком удобно, так как были мы не одни. С нами ещё и Росс был.

Подошёл тренер Уолт в компании капитана школьно футбольной команды Фордмана.

- Кент, - поприветствовал меня тренер. Уитни поддержал его кивком. Ну ещё и руку мне протянул для пожатия, от которой я отказываться не стал. – Я видел твой бросок, Кент, - не стал водить хороводы и начал прямо с основного тренер. – Техника паршивая, но потенциал огромный.

- Спасибо, - вежливо поблагодарил я за комплимент.

- Почему тебя нет в команде? – со свойственным ему тактом носорога задал ключевой вопрос подката Уолт.

- Я нужен отцу на ферме, - пожал плечами, попытавшись быстренько «соскочить» я.

- А школе ты нужен на поле, - с нажимом заявил он. – У нас важная игра в пятницу, а игроков не хватает. Уверен, твой отец поймёт.

- Он у меня упрямый, - улыбнулся я.

- Да, я помню, Джонатан Кент был одним из лучших моих подопечных. Прирожденный талант! Это у тебя в генах, Кент!

- Вообще-то я усыновлённый, - допустив «промах», Уолт начал терять терпение и маска дружелюбия на его лице начала трескаться и сползать.

- Я даю тебе шанс внести свою лепту, свой вклад в историю школы. Я видел, как ты смотришь на фотографию отца в зале славы. И не говори, что не хочешь попасть туда же. Примерь форму! Посмотри на Росса: в нём ни грамма таланта, зато сколько желания!

- Спасибо и на этом, - подавился улыбкой Пит.

- Возможно. Только футбольной карьеры нет в списке моих целей. Я хочу стать программистом, - Лана рядом, услышав это, прыснула в кулачок. Она-то знала, что я говорю правду, но со стороны это выглядело не слишком тонким издевательством. Уолт пожевал губами.

- Фордман, ты капитан команды, скажи: будет Кент смотреться на поле, учитывая сложившиеся обстоятельства? – повернулся он к Уитни.

- Более чем, - вздохнул Фордман.

- Но он, кажется, боится.

- Не стоит пытаться меня брать «на слабо», тренер, - чуть притушил улыбку я, под испуганным взглядом Ланы, обращённым на меня. Интересно, чего она сейчас боится? Согласия моего или отказа?

- Кент, - подошёл тем временем Уолт ближе. – Когда-то надо выйти из-под опеки отца. Ну, что скажешь? Ты готов взять жизнь в свои руки? А?

- Я и без футбола крепко держу свою жизнь в своих руках, - окончательно убрал с лица улыбку я. – Вам нечего мне предложить, тренер. Футбол ради футбола меня не интересует. Футбол ради поступления в колледж тоже, так как поступать я не собираюсь. Футбол ради популярности и «понта» перед девушкой тоже, - чуть приобнял я, скромно потупившую взгляд Лану.

- А у тебя есть «яйца», сынок, - пожевав губами, после достаточно напряжённой паузы, когда он смотрел мне прямо в глаза, пытаясь «давить», произнёс Уолт.

- Кларк, - решил подать голос Фордман. – Я знаю, что у тебя есть причины для отказа, но команде нужна твоя помощь, - Уолт недовольно посмотрел на него, отводя взгляд от меня и отступая в сторону на полшага. – Семь игроков отстранены, а игра в пятницу очень важна, это пропуск для команды на чемпионат штата… И двухсотая, юбилейная, победа тренера Уолта. Помоги нам.

- Одна игра, Уитни, - посмотрел я на парня, что только что сильно вырос в моих глазах, сумев переступить через личную неприязнь, личную обиду и личную гордость. Это очень дорогого стоит. Возможно, было бы не плохо иметь такого друга, как он. – Только на одну игру я помогу вам. Этого будет достаточно?