Призови меня тихо по имени (СИ) - Крынов Макс. Страница 6

В былые времена отец Кабала выкинул бы этих засранцев за порог, как следует отходив по бокам дубинкой. Только нет уже больше отца.

— Вы чего, оборзели?! — громко сказал я. — А ну пошли вон с участка!

Оборванец напрягся было, но рассмотрев меня, расслабился.

— А, это ты, — без интереса сказал он. — Пшел вон, пока голова на плечах.

— Это ты сейчас вон пойдешь, — сообщил я, и перехватил подвернувшуюся под руку обгоревшую палку.

— Еще раз скажи такое, сопляк, и я подумаю, что ты хочешь драки, — повернулся ко мне один из бродяг. На его ладони зажегся крохотный огненный шарик.

Вот черт. Я видел, на что способны огнешары размером с голову — городские маги иногда развлекались, на потеху детишкам бросая их по соломенным чучелам, или же швыряя в холмы с городской стены. Огнешар взрывался, расплескивая липкий огонь, который горел еще несколько минут, выжигая либо чучело до основания и землю под ним, либо хорошенько так опаляя землю. Разумеется, огнешар, который мне показали, был гораздо меньше: любой городской маг будет долго смеяться, увидев такое заклинание, но мне хватит. Попадет в рубаху, прожжет и ткань, и мне ожогов оставит. А то и конечности лишит.

— Это мой участок, — сбавил я обороты.

— Действительно? Токмо ходят слухи, что твоя тетка выставила его на продажу, — загоготал второй бродяга. — Так что сперва убедись, что имеешь какие-то права, а потом предъявляй претензии честным людям!

Вот же дерьмо! Не хватало мне проблем с системой и зверенышем, так еще судьба новых подкинула... Ладно, сейчас разберусь с демоническим детенышем, а потом уже подумаю, как решить новую проблему. Одна мысль отдать имущество, которое по праву наследства должно было перейти к Кабалу... то есть, теперь уже ко мне, попросту противоречит моим принципам и здравому смыслу. Я не жадный, за монету не удавлюсь, да и до чужого не жадный. Но вот свое никому не отдам, а раз уж я попал в тело Кабала, то все, принадлежавшее ему, теперь мое.

Зря они искали хоть что-то ценное в развалинах дома — оттуда Кабал уже все выгреб. Знал тайник, где отец держал монеты, потому запрятанный в стену кошель и обожженная шкатулка с украшениями матери перекочевали в яму под корнями плодовой груши раньше, чем мародеры вообще поняли, что можно поживиться на чужом горе.

Потому я поднял ладони, показывая, что получить в лицо огнешаром не желаю, и пошел по дуге в сторону сада. Там, дождавшись, пока бродяги перестанут смотреть в мою сторону, быстро разгреб землю и вынул изрядно растолстевший кошель с серебром. Теперь — ходу!

Тщетно пытался незаметно забрать свое же добро со своего же участка. Углядели, что я что-то вытащил, зашевелились. Пришлось бежать, стараясь двигаться как можно мягче, чтобы лишний раз не тревожить мешок и его содержимое.

— Стой! — заорал мне вслед оборванец. — Стой, иначе хуже будет!

Хуже — это когда мародеришь участок сироты, копаясь в пепле его родителей. Ниже этого уже не упасть.

Пару кварталов я бежал, не слишком напрягаясь, но даже так бродяги быстро отстали. Я пробежал еще два квартала, пока проклятья, которыми меня осыпали шакалы, окончательно не затихли.

И так бывает. Этим людям повезло с пробуждением больше, чем Кабалу, но за годы пьянок и лени они обросли жиром, захирели и убили свой потенциал. Я таким точно не стану.

И вот я зашел в лавку продавца зелий. В помещении было тихо, уютно, пахло травами. Самих трав не было — вдоль стен маленького, уютного помещения стояли стеллажи с разноцветными бутыльками. Продавец был весьма приветлив: увидав меня, грязного и оборванного, не показал презрения и на дверь не указал: напротив, улыбнулся, как своему сыну. Наверняка до него пока еще не дошли слухи, которые распускали мои приятели. А может, он, как и Кирба, просто оказался нормальным человеком.

— Чего-то желаете, молодой человек?

— Здравствуйте. Мне бы какое-нибудь заживляющее зелье. Не знаком я с вашими товарами, потому не знаю, какое именно подойдет.

— Для себя или для кого-то другого?

— Не для себя, нет...

— Тогда опишите рост, вес и возраст вашего товарища, характер ран, тогда я смогу подобрать товар, который как можно лучше подойдет для покупки.

Я замялся, а потом пожал плечами:

— Знаете, мой товарищ — демоническое животное, привязанный ко мне питомец.

— В таком случае, я вам помочь не смогу, — пожал плечами продавец, и раньше, чем я от растерянности принялся сыпать вопросами, как теперь быть и что делать, добавил. — Вам, молодой человек, нужно заглянуть в магическую лавку по соседству, к мастеру Алгусу. Купите там свиток лечения средних или тяжелых ран: выйдет дороже, чем моя работа, но не дороже жизни питомца. Я, конечно, могу приготовить такое зелье, но на работу уйдет трое суток: нужно будет посмотреть соотношение ингредиентов в книгах по алхимии и зельеварению, так как подобным я не занимался.

— Спасибо. Вы очень хороший человек, — слегка поклонился я. Спина не переломится поблагодарить за добрый совет: все-таки пригнулся не для того, чтобы под копьем пройти.

— Да не за что, молодой человек. Кстати говоря, в вашем возрасте обзавестись питомцем — дорогого стоит. Вы молодец.

Обменявшись любезностями с зельеваром, я отправился в магическую лавку.

Тут мне точно были не рады. Звероватого вида здоровяк за стойкой продавца, едва увидел меня, аж затрясся весь, будто в его лавку забрел цирковой уродец, и помочился на коврик, о который обычно вытирают ноги посетители. Рожа побагровела, вздулись желваки.

— Добрый день. Мне нужен свиток лечения средних ран.

Не говоря ни слова, продавец залез рукой под стойку и вопреки моим ожиданиям, вытащил не дубинку и даже не здоровенный сапог, чтобы швырнуть в меня, а тонкий свиток, перевязанный зеленой лентой. Бросив свиток на прилавок, торговец продолжил сверлить меня взглядом.

Я достал тугой кошель, развязал тесемки.

— Сколько?

— Тринадцать монет, — прошипел мужик.

Дорого. Свиток приручения примерно столько же и стоил.

Кошель, потеряв тринадцать расплющенных монет, изрядно схуднул. Теперь там остались лишь украшения, три серебряных монеты и десяток медных. Надеюсь, ингредиенты с монстров сделают меня куда более состоятельным человеком.

— А теперь — вон! — пророкотал торговец, едва я успел ухватить свиток.

Что за отношение? Я твой клиент, але! Я принес тебе серебро! Будь, мать твою, обходительнее!

Я вышел из лавки, зашел в ближайший переулок. Там было сыро, темно, но мне хватило света разжигаемых фонарей: я достал из рюкзака демоническую обезьянку, которая к этому времени была уже едва теплой, и использовал на нее свиток.